Ревизор: возвращение в СССР 24
Шрифт:
Начал я с поздравления. Тот, как будто, и не ожидал ничего подобного, уж не знаю искренне ли, но благодарил он нас очень эмоционально. Зато затарились мы довольно быстро. Насчёт цены не сказал бы, что мы заплатили меньше, чем в прошлые разы, но, учитывая, что мы приехали накануне Нового года, цены на рынке, наверняка, сейчас взвинтили.
Дома нас уже ждали первые гости. Бабушка с Трофимом специально приехали пораньше, помочь с готовкой и с детьми. Нас же с женой ещё художники сегодня у себя ждут в гости.
Галия запекла мясной рулет, чтобы не с пустыми руками к художникам
Как увидел, так и сразу вспомнил этого смешливого мужичка-драматурга. Говорил он по-простому, по-деревенски, а сам-то, оказывается, лауреат какой-то там. Когда он улыбался, от него шло тепло душевное. Вот что настоящая искренняя, а не поддельная, улыбка делает…
У Елены Яковлевны всегда стол отменный, так ещё Галия принесла свой рулет, внутри которого были варёные яйца. Когда хозяйка нарезала его, получилось очень красиво, к нашему с Галией удовлетворению. Я принёс бутылку грузинского вина, у Михаила Андреевича была приготовлена бутылочка, тоже грузинского, Леонид Прокофьевич тоже пришёл не с пустыми руками, крымское вино приволок, и перед нами встала дилемма, с чего же начать? Под шутки-прибаутки предоставили хозяину решать. Остановился он на крымском.
Между тостами Леонид Прокофьевич выбрал себе новые покупки из работ обоих художников. Мы с женой присутствовали как на выставке при этом процессе. Конечно, художники попытались не продать, а подарить, но он им этого не дал сделать.
– Я вас друзьями считаю. А друзья друг друга не разоряют! К тому же куда мне эти деньги за пьесы девать, если честно…
Потом мы с народным артистом получили возможность поговорить по делу. Мне было очень приятно с ним общаться. Никакого гонору, никакого отношения свысока! Он выслушал меня и сказал, что ничего сложного в работе драматурга нет.
– Можно учитывать технические возможности конкретной сцены, а можно не учитывать. Просто, помни, что быстро поменять декорации в театре невозможно, – рассказывал он мне. – Декораций не должно быть много, то есть у тебя всё действие происходит в одном помещении, максимум в двух. Дальше, количество героев пьесы тоже важный вопрос. Надо понимать, какая труппа в театре, сколько у них актёров. Если ты растягиваешь во времени действие, то надо больше актёров, например, герой в молодости один актёр, герой через двадцать лет другой актёр. Одного и того же актёра долго гримировать надо каждый раз, понимаешь?
– Ну, так-то всё понятно, – кивнул я.
– Далее. Зритель должен быть всё время в напряжении, нужна интрига, неожиданная развязка, желательно, комичные ситуации, но только если это уместно. Не стоит сильно умничать. А, и еще важно – не любит современный зритель стихи. Именно в пьесах, сами-то по себе они очень популярны…
– Ну, до стихов я ещё не дорос, – рассмеялся я.
– Ну, я на всякий случай, – развёл он руками. – А то никогда не знаешь. На вид – приличный человек. А потом как достанет свои стихи, да как начнет читать…
Мы оба посмеялись. Ну а кому не попадался на жизненном пути доморощенный поэт, вообразивший себя новым Пушкиным? Но скучный, как дохлый осел.
– А что по оформлению?
–
– Спасибо, – выдохнул я.
Да, не каждый профессионал высшей пробы так будет с новичком говорить. Никаких попыток набить себе цену. Внушить, что это не юного ума дело. Что умнейшие люди десятилетиями к этому идут. Нет, просто – дерзай парень, я верю, что ты сможешь, ничего сложного в этом и нет. Зауважал я драматурга, зауважал… Вот у него точно будет своя мощная школа из молодежи, которая его будет уважать и восхвалять… может, уже и есть.
Леонид Прокофьевич принёс мне напечатанный на машинке текст какой-то пьесы. Подготовился. То есть, ему заранее сказали, с какой просьбой от меня он столкнётся, и он счёл необходимым поделиться своим опытом. – Спасибо, – ещё раз произнёс я и взглянул, при этом, и на него, и на художников.
– Ты пиши, если что-то будет не так, худрук исправит, подскажет, – ободряюще похлопал меня по плечу Леонид Прокофьевич. – Все когда-то с чего-то начинают.
– Да, и поговорка «Первый блин комом» не просто так появилась, – добавила Елена Яковлевна, – не стоит пытаться сразу сделать что-то на профессиональном уровне. Люди всю жизнь этому учатся, и если не получится сразу так же, то это нормально. Главное – пытаться! Не сдаваться! И однажды…
– Я понимаю, – кивнул я.
Меня благословили… И теперь ещё больше хочется сделать сразу хорошо, а не фигню какую-то. Поеду-ка я, пожалуй, в театр знакомиться с труппой. Кто у них артист, кто актёр, кто певец, а кто танцор.
Блин! Стихами заговорил! Это плохой признак…
Долго задерживаться в гостях не стали, у всех предновогодние хлопоты. А к нам ещё и Ксюша зайти собиралась ближе к вечеру.
Ирину Леонидовну с Иваном мы тоже пригласили к нам встречать Новый год. И Анну Аркадьевну. Женщины то и дело ходили туда-сюда, дверь не запиралась в принципе. Ахмад мою гирлянду к ёлке приладил.
Ксюша пришла и помогла Галие елку нарядить, мы с Загитом малышей на руках в этот момент держали. Им уже по три с половиной месяца, любопытно всё яркое потрогать. Сейчас они ещё у нас на руках, а вот через год нужно будет что-то думать. Иначе ёлка долго не продержится.
Что еще хорошо, что Тузик в этом году вел себя солидно. В отличие от прошлого года, когда они с котом охотились на пару за елкой, делал вид, что ее и нету. Я, конечно, сразу не поверил, понаблюдал за ним. Только когда он улегся под ней и заснул, и успокоился. Да уж, двортерьер, а по уму многих породистых собак обскачет!
Обсудили с Ксюшей роспись стен в детском доме. Она реально воодушевилась этой возможностью. Хотела приступить чуть ли не сразу после Нового года. Сказал ей, что, поскольку не знал, согласится кто-то или нет этим заняться, то не обсуждал ещё роспись стен ни с комитетом комсомола, ни с директором детского дома. Она реально расстроилась. Пообещал ей в первый же рабочий день в новом году этим заняться.
Она поужинала с нами и засобиралась домой. Мы с женой вышли к лифту её провожать. И тут надо было Ивану выйти покурить…