Ревизор: возвращение в СССР 28

Винтеркей Серж

— Я всё понял, Михаил Жанович, — покорно произнёс Сальников.

* * *

Глава 8

* * *

Московская область. Серпухов.

Два дня на увольнение… Два дня, — потрясённо думал Сальников. — А Катька же дура упёртая. Привыкла смотреть на меня с детства, как старшая сестра на младшего брата… Помыкать и командовать. Совсем не замечает, что прошли те времена, когда я сидел на горшке, а она

надо мной возвышалась… Нет, наедине с ней разговаривать нельзя. Даже слушать меня не станет, о каком продуманном серьезном обсуждении вопроса можно вообще вести речь…

Он потянулся к телефону и набрал зятя по служебному телефону.

— Андрей, приветствую. Это Сальников… Разговор есть. Хочу пригласить тебя куда-нибудь посидеть после работы.

— Конечно, — тут же согласился Дружинин, почувствовав в голосе шурина нешуточную озабоченность. Впрочем, он и так понимал, что такой занятой человек, как первый секретарь города, просто почесать языком приглашать его в рабочий день не будет.

Они договорились, что Сальников подъедет к нему на службу к окончанию рабочего дня.

* * *

Москва. Горный институт.

Диана могла бы и не ездить сегодня в институт. У отца они с Фирдаусом ещё вчера побывали, привезли подарки всей семье, поздравили Киру с Восьмым марта. Но она всё равно приехала на учёбу. С одной единственной целью: разобраться с Малюгиной.

Поглядывая на неё боковым зрением, чтобы та не насторожилась раньше времени, Диана думала, как она ее накажет? Избить, подкараулив? Это она бы до обучения в КГБ бы сделала. А сейчас понимала, что это слишком просто и примитивно… И слишком много ненужного внимания привлекает к ней самой, в том числе и портя ей имидж. Надо придумать что-то такое, чтобы Малюгиной икалось несколько лет, как минимум. И больше никакого желания уводить Фирдауса у нее бы не было…

Обучение в КГБ привело и к тому, что теперь Диана со всеми в группе была приветлива, держалась ровно. Её парту давно заняли, и она, скромно улыбаясь, подсаживалась туда, где было свободное место. А раньше бы она непременно скандал устроила, требуя вернуть ей ее место.

На переменах девчонки группы, в том числе и Малюгина, обступали её и расспрашивали о поездке, где была, что видела? И она рассказывала без прикрас и пустого восхищения о жизни людей за границей. Подтверждая все, что говорилось руководством СССР — что хорошо живется там только богатым. А ты сумей там стать богатым…

Диана описывала, как официанты подобострастно гнут спину в ресторанах, стараясь угодить, чтобы получить чаевые, потому что зарплата у них очень небольшая. И насколько по-хамски ведут себя с ними богатеи, иногда и напрямую оскорбляя. Как услужливы продавщицы в бутиках, оплата труда которых напрямую зависит от того, сколько купят клиентки, которым они помогают выбирать товары. Насколько отношение полицейских отличается к человеку, в зависимости от того, во что он одет. Рассказала и про мафиозные разборки, про то, как в городке, где живет

ее свекор, перебили однажды за ночь дюжину человек… Девчонки только охали и ахали…

* * *

Москва.

С утра поехал на радио. Пропуск у меня уже имелся, так что сам поднялся в редакцию детских программ и нашёл Латышеву. Она быстренько отвела меня в студию, где был один звукорежиссёр. Поздоровался с ним, помахав рукой, он помахал мне из-за стекла в ответ. Сел сразу перед одним из микрофонов и произнёс несколько приветственных слов. Он заставил меня несколько раз повторить, что-то у себя регулируя, потом улыбнулся и поднял большой палец вверх.

Вскоре примчался Николаев. Откровенно обрадовался, увидев его, с ним приятно работать. Он тоже стремительным движением протянул мне руку и напомнил мне в микрофон темы сегодняшних передач.

— С чего начнём? — спросил он, глядя за стекло на звукорежиссера.

— Ну, давайте, начнём с США, — предложил я.

Говорил долго и гладко. И в КГБ выступал, и по заводам разным сколько раз. Уже и захочешь, не запнешься, настолько тема освоена. Николаев только все более изумленно смотрел на меня, понимая, что я долго могу так вещать про американский империализм.

И я все по делу говорил, но он все равно не удержался и перебил меня, задав вопрос. Я не обиделся, всей специфики их работы не знаю. Вполне может быть, что его будут ругать, если он просто молча просидит всю передачу, не вмешиваясь в мой монолог. Скажет его начальство — а на кой ты вообще этому Ивлеву нужен тогда в передаче? Может, тогда вообще его одного там оставить, а твою зарплату ему добавить, раз он и один вполне справляется?

— А чем, Павел Тарасович, можно объяснить вот эту наглость, с которой американцы лезут во внутренние дела других стран? Казалось бы, сидят на своем континенте, почему бы не оставить в покое людей, живущих за много тысяч километров от них?

— На это у них много причин. Я вкратце их освещу… Первая — это идеология США, по которой они объявляют себя богоизбранной нацией. Да, именно богоизбранной, они считают, что сам бог велел им править миром. Самые богатые люди в США — протестанты, а у них есть интересная доктрина. Если ты умрешь богатым, то попадешь в рай. Богатство — это твой билет в рай. А отсюда уже недалеко и до мысли, что если Америка самая богатая страна, то она предназначена для рая, то есть, избрана Богом для спасения, и имеет моральное право диктовать свою волю другим!

Николаев не удержался и снова перебил меня, сказав:

— Удивительное мракобесие для нашего времени, когда люди полетели в космос! После того, как первый человек, попавший в космос, Юрий Гагарин, открыл новую эру в развитии человечества, слышать такое просто смешно! Никакого Бога он там не встретил!

Я подыграл ему, сказав:

— Было бы смешно, если бы не было так печально для всех стран в мире, которым американцы в силу этого мракобесия пытаются диктовать свою волю или уже диктуют!