Ревизор: возвращение в СССР 5
Шрифт:
Но, кажется, я знаю, кто может мне рассказать подробности… Если я сделаю все грамотно… Да, решено, завтра надо наведаться в гости к Галие. Пригласить прогуляться, да разузнать подробности. Если сделать это с утра, часиков с десяти, то потом останется полно времени полакировать чердак. Нет, еще лучше сделать иначе — полакировать все с самого утра, а потом идти на прогулку с Галией. Не торопясь. Чтобы после прогулки позаниматься спортом, а потом уже идти продолжать работу. Обработать все шкуркой, убрав вздыбившиеся волокна на древесине, снова полакировать. Переночевать у Клары Васильевны, в третий раз полакировать с самого
Глава 20
19 апреля 1971 г. Святославль
Остаток вечера по традиции провели, убирая дом после приема гостей. Параллельно мама с бабушкой заканчивали собирать свои вещи. Завтра рано утром обе разъезжаются по разным домам, как и договаривались.
— Слушай, Паш! — вдруг сказала мама. — А Ахмаду твоя идея со столовой на заводе понравилась! Мы с ним уже в несколько мест в городе зашли, ничего подходящего нет. То уже занято на спецобслуживание, то заведующая носом воротит. Свадьба? А сколько человек? А дефицит и алкоголь свой или заведения? Мы так и не поняли, что ей надо, свой или заведения…
— За неделю до торжества место найти, это вы, конечно, погорячились, — ответил я. — Вы, вообще, как-то быстро очень… В ЗАГСе же, обычно, время дают минимум два месяца на подумать. Как вам разрешили меньше, чем через две недели расписаться?
— Разрешили, — отмахнулась мама. — Ахмад договорился.
— Понятно, — я кивнул, в очередной раз порадовавшись за маму. Хоть бы у них все хорошо с Ахмадом сложилось. Она за ним, как за каменной стеной будет.
— А из родных Ахмада приедет кто-нибудь на свадьбу? — спросила бабушка.
— Пока неизвестно, — мама неопределенно пожала плечами. — Сестре Ахмад давно написал, а когда с датой определились, еще и телеграмму дал. Но она пока ответа точного не дала, сможет ли быть. И он сказал, что и другие родственники и друзья могут приехать, сестра их оповестила. Ближе к дате будет точно известно, и в самом деле что-то мы так поспешно женимся…
Закончили с уборкой за полночь, пошли сразу спать. Завтра суматошный день будет.
Утром за завтраком Оксана, наконец, решилась поговорить с дочерью о Пашке. Вчера такой возможности не было, да и Загит попортил ей нервы. Узнав, о чем она собирается говорить с Галией и о том, что сказала гадалка, муж поднял ее на смех, велев забыть все эти бредни и не сметь лезть с этой чушью к дочери. Он никогда не понимал ее в этих вопросах. Очень рациональный и приземленный, Загит верил только в то, что можно было увидеть и потрогать. Ведуний же не воспринимал как класс, называя шарлатанками и сумасшедшими старухами.
Ну ничего, сегодня муж отсыпается после вчерашней гулянки. Она как раз сможет поговорить с дочкой спокойно, без его ехидных замечаний.
— Галия, я ходила к Марфе недавно, — начала Оксана разговор, когда они вместе перемывали посуду на кухне. Сегодня был выходной, и Оксана решила перемыть бокалы и чашки из серванта, а заодно и поговорить с дочерью. Неторопливое совместное занятие —
— И что она сказала? — Галия задала вопрос довольно спокойно, она, как и отец, не слишком увлекалась подобными источниками информации, относясь к идеям матери с пониманием, но без особого рвения.
— Мне не понравились ее слова, дочка, — мать на мгновение замолчала, решая, как лучше рассказать все, — Марфа говорит, что судьба Павла скрыта пеленой, и это представляет опасность для тебя. Не надо тебе встречаться с ним и, тем более, какие-то серьезные отношения планировать.
Галия ошарашенно посмотрела на мать.
— Она прямо так и сказала?
— Да, — Оксана кивнула головой, — сказала, что добра тебе ждать не надо от этого союза. Судьбы ваши не связаны.
Галия задумалась на минуту, а потом упрямо мотнула головой:
— Нет. Чушь все это. Не верю я.
— Марфа не ошибается, дочка, — Оксана стояла на своем. — Я хочу, чтобы у тебя все хорошо в жизни сложилось.
— Ну ее, эту Марфу твою. Мы сами определяем, как у нас жизнь сложится, своими поступками. Папа так говорит, и я тоже так думаю, — Галия с вызовом смотрела на мать. — И, кстати, а отец знает?
Оксана нахмурилась, вспомнив вчерашнюю перепалку с мужем. А Галия, увидев выражение ее лица, понимающе усмехнулась.
— Так вот почему вы вчера поругались и по дороге в гости почти не разговаривали? Значит папа тоже против всех этих гаданий.
— Папа никогда этого не понимал. Но ты должна меня услышать, дочка, это действительно серьезно.
— Конечно, серьезно! — Галия возмущенно повысила голос. — Ты предлагаешь мне расстаться с очень хорошим парнем из-за слов бабки, которая в глаза его не видела, даже не говорила с ним ни разу. Что она может понимать? Слушать ничего не хочу. Оставим этот разговор и точка!
Оксана начала спорить с дочерью, все больше распаляясь. Та не оставалась в долгу и тоже говорила на очень повышенных тонах.
В самый разгар ссоры раздался звонок в дверь.
— Кто это может быть? — удивленно сказала Оксана, — мы не ждем никого сегодня.
Галия сразу же рванула открывать. Распахнув дверь, она увидела улыбающегося Пашку.
Воскресное утро началось с очень раннего подъёма — не очень удобно после вчерашнего праздника, который отнял много сил. Но все было согласовано заранее, да и женщины мои привыкли к жесткой дисциплине, никто не жаловался. Первыми отбыли по новому адресу мама с Аришкой — за ними приехал Ахмад на своей копейке. Затем я помог бабушке перетащить сумку с ее вещами к Никифоровне. Та нисколько не возражала против ранней побудки — напротив, была очень довольна появлению гостьи.
Затем я побежал на пробежку с моими друзьями, завершили ее на стадионе. Мы начали заниматься, а Славка куда-то скрылся, с максимально загадочным видом сказав, что вскоре вернется.
— Куда это он? — удивился Мишка.
— Явно какой-то сюрприз хочет устроить! — сказал я, опытным взглядом оценив, что морда Славки буквально трещала от скрытого торжества, когда он уходил.
— Уговорил, что ли, Эмку, отпустить его в Москву поступать? — спросил несколько надменно Тимур, до предела гордый тем, что у него с Веткой все настолько на мази, что она во всем его поддерживает. В Рязань — так в Рязань, и никаких возражений!