Ревизор: Возвращение в СССР 8
Шрифт:
Но скандалить я не стал. У меня в этом вузе папаня работает и девушка учится. Нечего им жизнь портить из-за чрезмерной реакции на надменных козлов. Поэтому бодро сказал:
— Московский комсомол считает, что я справлюсь, и у меня нет другого выхода, Владислав Владленович, как оправдать его ожидания! Надеюсь, вы будете присутствовать в зале во время моего выступления?
Вот и что говорить мужику в ответ на такое заявление? Что он сомневается в способности московского комсомола найти грамотного специалиста для выступления? Этак недалеко и до идеологической крамолы… А он карьерист, ему нельзя себя марать и тенью подозрений в готовности ниспровергать идеологические устои партии, у которой комсомол — верный помощник. Черт
Так что проректор заткнулся, но, правда и на чай с сушками меня к себе не позвал, как принято при прибытии с лекциями от общества «Знание». Уж я-то уже это прекрасно знал!
Обратился к моему отцу, совершенно очевидно зная, что я его сын (папаня, видимо, на радостях всем растрындел):
— Тарас Семёнович, проследите, чтобы лектор не заблудился. Выступление через десять минут.
И демонстративно свалил. Да и пожалуйста — под таким змеиным взглядом сушкой подавишься, не в то горло пойдет. А мою десяточку мне в «Знании» выплатят — я уже узнал, что это выступление платное. Хотя я и без десяточки бы сюда пришел — я здесь не ради нее, а чтобы уязвить Карапетяна, слишком засматривающегося на чужих девушек. И поставить его на место.
Батя расстарался — когда я попал в зал, и меня повели на трибуну, где уже горделиво восседал проректор, я в первом ряду, среди седых аксакалов педагогического труда обнаружил и мою Галию. Пропихнул ее на почётный первый ряд, вот когда молодец, тогда молодец!
Пока люди собирались в последние пять минут, внимательно рассматривал ряды в поисках этого самого Карапетяна. И таки его обнаружил, обратив внимание на высокого парня, глаз не сводившего с Галии. Морда лица у него была недоуменная — мол, а что она там делает, если все остальные студенты не ближе четвёртого ряда от сцены сидят?
Наконец, пришел мой час. Надменный проректор дал отмашку (при этом он всячески старался выглядеть добрым руководителем в присутствии столь большого количества своих подчиненных) и я приступил. С большим удовольствием сосредоточился во время выступления на Галие — был просто уверен, что Карапетян скоро это обнаружит, и придет в еще большее недоумение. Мол, что за беспредел творится? Какой-то важный лектор, ради которого сотни человек согнали, глаз не отводит от девушки, которую он уже привык считать в будущем своей.
Меня и так обычно хорошо несет, когда я выступаю на публике, а когда при этом смотришь на любимую девушку, поощряющую тебя взглядом и искренне за твой успех переживающую… В общем, я был чертовски красноречив и убедителен. Особое внимание ближе к концу уделил ВАЗу, зная, насколько болезненен вопрос личных авто в стране. Хотели ездить на них десятки миллионов, а ездили миллионы. Со вкусом расписал, появление каких моделей можно ожидать в ближайшее десятилетие — а в чем проблема, если я на них всех поездил, от нескольких раз посмотреть до нескольких лет? У мужиков чуть слюни не текли от этой части моего выступления, а потом я еще добавил жару. Расписал, каких новинок в будущем можно ожидать от автопрома — от подушек безопасности до обогреваемых кресел, от персонального компьютера на борту до автопилота. Когда заканчивал с этим, в зале была абсолютная тишина, и выражение лиц у мужиков, да и у части девушек, было абсолютно одинаковым, близким к эйфории. Они под мое вкусное описание уже сидели в собственном красивом авто на обогреваемом кресле и нашаривали кнопку на персональном компьютере, чтобы включить автопилот. Скосил глаза на проректора — ба, да тот тоже поплыл! Ей-богу, все сильно смахивало на выступление проповедника секты перед паствой, понаедут всякие уроды к нам в девяностых… Мне бы еще пиджак с золотыми пуговицами, чтобы гипнотизировать ряды собравшихся граждан, и аналогия была бы полной.
Всякие лимиты в сорок
Так что я сам себя остановил, как раз закончив на автомобилях. Всегда завершай свое выступление на самой ударной точке — и не ошибёшься в позитивной реакции!
— Товарищи, я слишком превысил лимит времени. Есть ли какие-то вопросы?
О да, вопросы были! Только все напрочь забыли про пятилетку, меня наивно, с надеждой в глазах, спрашивали, когда именно, как я считаю, могут появиться всякие прибамбасы и модели авто, что я бодро описывал. Я без проблем называл точные даты, они меня потом еще вспомнят!
Где-то после пятого вопроса проректор, хотя ему и самому было интересно, все же опомнился, что дискуссия давно напоминает встречу в клубе автолюбителей, а не обсуждение перспектив девятой пятилетки. Очень нехорошо с точки зрения идеологии, и при этом ко мне не придраться — идеологическую незрелость проявляет его коллектив, я всего лишь отвечаю на задаваемые вопросы.
— Товарищи! — поспешно сказал он, — поблагодарим товарища Ивлева за прекрасно проведенную лекцию! Ему пора по другим важным делам!
Люди аплодировали мне стоя. Я себя почувствовал популярной рок-звездой после исполнения захватившего воображение людей сингла. Очень приятное ощущение! Даже непонятно, зачем часть из успешных певцов на наркотики подсаживается. Черт побери, да это сам по себе наркотик!
А затем я спустился в зал, взял под руку Галию, и мы с ней вместе ушли первыми вместе с удивленным этим поступком проректором и моим папаней. Но теперь уже проректор не козлился — он только пробуждался от влажных фантазий истового автолюбителя и был настроен вполне себе мирно. Небось, и не заподозрил, что Галия его студентка, вуз-то большой. Решил, наверное, что эта моя девушка ко мне подошла, и просто сидела в зале, ждала, когда я закончу, чтобы со мной уйти.
По его лицу я понял, что, если бы не Галия, он меня таки позвал бы на чай с сушками к себе в кабинет. Но чую я, что такая возможность у меня еще будет. Если не он, так коллектив его потребует именно меня звать в следующий раз от общества «Знания». И это не самоуверенность, это уверенность на опыте моих выступлений в Святославле. Люди в Москве те же самые, просто немного испорченные жилищным вопросом, как говорил классик.
Рафаэль Карапетян был расстроен и раздавлен. Какая-то важная и очень красноречивая шишка увела после выступления Галию за руку, и та была этим очень довольна. Надо срочно навести справки, что это за тип Павел Ивлев! Но и без этого он чувствовал, что потерпел поражение. У этого Пашки явно все схвачено получше, чем у него. Одна одежда чего стоит — все новенькое, и все явно импортное, это какие же деньжищи надо было потратить! Или, еще хуже, какие связи иметь…
Он злился на полное невнимание к себе со стороны Галии — но только теперь понял, в чем истинная его причина. Он, племянник доцента, считающий, что у него все схвачено — жалкий неудачник на фоне этого пацана… Понятно, что она и не могла смотреть на него никак иначе, чем с сожалением, когда он к ней подкатывал. Как стыдно-то!
И ведь ничего не поделать — как вот такого вот догнать и обойти? У него, небось, с рождения золотая ложка во рту и настоящие связи, не такие, как у его дяди.
Рафаэль принял решение — к Галие ему лучше больше не приставать. И, возможно, нужно будет даже извиниться перед девушкой. Не так он в нее и влюблен на самом деле, чтобы получить серьезные неприятности от ее парня, с такими крутыми связями, если она ему пожалуется. Да и дядя может пострадать из-за его глупостей. Хоть бы еще не пожаловалась… Нет, точно, надо извиниться и стать милым и предупредительным. Авось, пронесет.