Революгеддон. Сказка для младших офисных сотрудников
Шрифт:
– Есть, Владимир Ильич!
– Бобровский встал по струнке смирно.
– Да, и вот ещё что...
– сказал Вил, подумав.
– Возьмите с собой один пулемёт.
Глава 15. Последний оплот
Старая крепость спала крепким сном героя-богатыря. Даже Белкин не отправился сегодня на рейд по причине простуды. Он расставил шестерых часовых в ключевых точках обороны и отправился на боковую. Эти шестеро тоже клевали носом. Мертвяки почему-то были особенно тихи в эту ночь. Ни один из них не приближался на расстояние
Лиловые тени бродили вокруг крепости. Часовые то и дело вздрагивали от дрёмы и светили фонариками, прощупывая мглу. И каждый раз - ничего. Тихо - значит тихо, значит просто повезло, значит, ночь прошла хорошо. Часовые успокоились, расслабились, а лиловые тени, наоборот, двигались ещё интенсивнее, всё быстрее. Они скапливались то здесь, то там, и скоро окружили старую крепость плотным тёмным кольцом.
Один из часовых не выдержал и закурил. Никотиновый дым привлекает мертвяков, и Белкин строго настрого запретил своим бойцам это развлечение. Но люди есть люди. Часовой всю ночь стоялл на посту, дежуря на башне, под остроконечной крышей, всю ночь вглядывался в лиловые тени, и, под конец, решил, что сегодня у врагов выходной - ни одного из них не видно даже на горизонте - и он достал заначенную пачку, одну сигарету, сунул в рот и поджёг. Кончик её горел во тьме как маячковый огонь. Часовой с удовольствием затягивался и ждал рассвета, нового дня, а значит новой жизни.
Он не замечал, что лиловые тени у его вышки всё больше сгущались. Одна из них выделилась из общего скопления, бросилась к желтой стене и быстро-быстро, как ниндзя полезла наверх на вышку.
Часовой предвкушал свою смену, вспоминал о своей пропавшей семье, и задумался, не успел среагировать. Кто-то схватил его за шею, одновременно ударив сзади по сгибам ног. Колени его подкосились, он пытался закричать, но из сжатого горла не вылетело ни единого звука. Нападающий сжимал его горло, пока кровь не перестала поступать к мозгу и не наступила смерть. Только тогда он опустил безжизненное тело на пол башни.
Примерно тоже самое происходило в разных концах крепости. Часовые были либо задушены, либо им перерезали глотки.
Белкин, спавший чутким по-военному сном, проснулся от касания его горла холодной стали. Он ещё, не проснувшись, ударил наотмашь и успел выбить нож. Сон тут же слетел с него. Капитан мгновенно вскочил и, держа двумя руками нападающего, ударил его локтем в голову. Захват противника немного ослаб, и это позволило Белкину бросить его в угол и включить свет. Капитан увидел в углу скелета в пестрой защитной одежде с зеленым платком на голове и ножом в зубах. Скелет заскрежетал разбитыми зубами и прыгнул в окно.
Белкин со всей силы ударил в небольшой медный колокол, висевший в его кабинете. Бойцы повыскакивали в чём были, из своих постелей. Многие успели схватить оружие и побежали к своим позициям под тревожный колокольный звон. Мгла осветилась вспышками выстрелов.
В то же время Бобровский вбежал в помещение бывшей булочной, которая теперь служила штабом по штурму крепости, и стал докладывать Свердлову-Гамигину:
– Товарищ командир, к сожалению, наша диверсионная группа не до конца справилась с задачей. Часовые убиты, но глава крепости жив. Похоже, тихого штурма не получилось!
Гамигин в облике Свердлова посмотрел на Бобровского и спокойно проговорил:
– Плохо, товарищ! Я особенно на тихий штурм и не рассчитывал, но всё-таки можно было постараться и сделать всё лучше! Теперь придётся идти туда и самому во всём разбираться!
Белкину удалось организовать слабую, но действенную оборону. По всей линии заграждений шли бои. Автоматные очереди и хлопки гранат были повсюду. Ещё не проснувшиеся до конца бойцы заняли точки обороны и поливали огнём из имеющихся автоматов штурмовые колонны Красной гвардии, которая гнала впереди себя, в качестве живого щита, толпы мертвяков. Люди стреляли точно в голову нападавшим - за несколько недель в крепости, они уже хорошо знали своего противника - дробили очередями гнилые мозги и черепа, а когда те приближались - рубили кости и головы мечами и топорами. Многие скелеты ползали по земле в поисках своих голов или конечностей. Через час боя Белкину стало казаться, что их положение не так уж безнадежно: атака явно захлебнулась, штурмовые колонны Красной гвардии отступали, отстреливаясь на ходу. У него было семь погибших - шесть часовых, убитых отрядом скелетов-диверсантов и один, погибший уже в ходе боя. Наконец, нападавшие отошли, выстрелы смолкли, отряды Красной гвардии заняли ближние здания и на время прекратили штурм. Белкин, который наблюдал за всем этим из окон башни, где располагался кабинет начальника бывшего рынка, и оттуда же отдавал команды, вытер лоб, покрытый потом.
– Что теперь будет, капитан?
– спросила с трудом поднявшаяся по винтовой лестнице, Марго. Она ковыляла на двух костылях.
Белкин обернулся и посмотрел на неё замутненным свинцовым взглядом. За Марго на башню поднялись профессор Сокольнический и Настенька.
– Не знаю... ...Долго нам всё равно не продержаться, - пробормотал Белкин. Он теперь совсем не походил на того самоуверенного и грозного Великого Магистра, каким они видели его раньше.
– Выше нос, командир!
– Марго похлопала его по плечу.
– Не всё ещё потеряно!
– Это да, - грустно сказал капитан, - Но если они перегруппируются и снова пойдут в атаку, то нам несдобровать.
Но он ошибся. Нового штурма не было. Вместо этого за массивными воротами тюрьмы замелькал на высоком шесте белый флаг. Это была делегация парламентеров.
Белкин дал указание через открытые окна башни, чтобы его бойцы пропустили человека с флагом.
Парламентёр был весь, с ног до головы, затянут в чёрную кожу - сапоги, двубортная долгополая куртка, фуражка. На глазах у него были очки, и Белкин вспомнил очень далекую картинку из учебника истории, он уже видел там это лицо, но кто это точно сказать не мог.
– Меня зовут Яков Свердлов, - крикнул парламентёр, и голос его эхом прокатился по зданиям в узком внутреннем дворе тюрьмы.
– У меня есть приказ Реввоенсовета Москвы захватить этот центр контрреволюции и перебить всех внутри! Но я не буду этого делать! Я отведу наши отряды и даже предоставлю безопасный коридор, чтобы вы смогли покинуть город, но только под одним условием.
Свердлов сделала паузу.
– Среди вас есть человек, которого древней вавилонский манускрипт, называет Избранным. Вы не знаете и никогда не сможете понять, какой силой он обладает. Выдайте мне этого человека, и вы все получите свободу и безопасность! Если вы этого не сделаете, то погибните все до одного!
– Свердлов посмотрел вверх, и как показалось Белкину, ему в глаза глянула отвратительная бездна.
– Повторяю, выдайте этого человека, и я отпущу вас всех! Я даю вам время на раздумье - до 12 часов вечера! В 12 часов я снова приду сюда и потребую ответа. Я всё сказал.
Белкин приказал, чтобы его выпустили.
– По крайней мере, у нас есть время до двенадцати часов, - сказал капитан и закурил.
– Ну, и где же ваш Избранный?
Марго пожала плечами.
– А я думала, у вас в Ордене запрещено курить, - сказала она, посмотрев на дымящуюся сигарету во рту капитана.