Резерв высоты
Шрифт:
– Смотрите, какой закат! - воскликнула она.
Удивительная картина предстала их взорам. Солнце опустилось к горизонту и, медленно погружаясь в плотную дымку, скрывалось из виду. Его лучи продолжали озарять небо, оно становилось багряным.
– Словно горит огромный пожар, - сказала задумчиво Света.
– Нынешнее лето жаркое, возможность пожара не исключена, - поддержал ее Дмитрий Федорович. Наверное, он вложил свой смысл в эту фразу, но тогда никто не обратил на нее внимания. Лишь много позже Анатолий вспомнил и эту фразу,
Стемнело. Разговор затянулся, никто не заметил, как начались следующие сутки. Нина тихонько потянула Анатолия за рукав:
– Пойдем побродим по бережку!
За ними поднялись с земли остальные, разбрелись в разные стороны. Надежда Петровна бросила вслед:
– Далеко не расходитесь, пора отдыхать, чтобы завтра не пропустить восход солнца.
Все вежливо ответили согласием, но сами лишь ждали, момента, чтобы исчезнуть из-под бдительного взгляда ее глаз.
2
Еще когда сидели за ужином, Надежда Петровна нет-нет да поглядывала на Нину и Сергея. Анатолию показалось тогда, что это заметила и Вика, несколько раз он ловил на себе ее вопрошающий взгляд. Фадеев был настороже, ему хотелось объясниться с Ниной, но она не заметила его состояния. Когда они отошли от костра, Нина спросила:
– Толя, как смотрится восход солнца с высоты? - и остановилась, ожидая ответа.
– Я не могу тебе этого сказать, - ответил Фадеев. - Ночью я не летаю. Я только с гор наблюдал, когда жил там еще до летной школы, как восходит и закатывается солнце, как наступают сумерки...
– Разве ты не летал ночью? - невольно удивилась Нина. Как бы много он отдал сейчас, чтобы не слышать этого разочарования в ее голосе! Но Нина уже говорила о другом:
– Чувствуешь, песок еще горячий... Как здорово на Дону!
И стала рассказывать, чем будет заниматься летом и что они с Викой уже решили податься на Азовское море. У отца есть знакомые в Бердянске - море рядом, длинная коса с великолепным песочком...
Фадеев молча слушал Нину.
– А когда у тебя отпуск? - спросила она.
– Когда овладею самолетом и научусь учить курсантов.
Она склонила к его плечу голову, прижалась, сказала успокаивающе:
– Мы многого не знаем, многого не умеем, но у нас целая жизнь впереди. А жизнь, как говорит отец, суровая штука. Она научит. Если человек хоть немного способен ее понимать и проявит к тому желание. А ты - прирожденный летчик, так утверждают твои друзья, и это главное, в остальном освоишься постепенно.
– Но это так трудно, Нина! Чем чаще общаюсь с разными людьми, тем больше убеждаюсь в своей бездарности, - в отчаянии проговорил Анатолий.
– Замолчи! - протестующе сжала она его руку.
– Если бы ты знала, чего стоит мне это признание! Но пойми меня, взволнованно продолжал Анатолий, - я очень многого не знаю, не умею, но хочу знать и уметь все, мечтаю об этом, как заправский фантазер!
– Хорошо, что ты самокритичен и
– Понял, - глухим голосом произнес Фадеев, кляня себя последними словами.
– Можно, я возьму тебя на руки? - спросил он.
– Зачем? - удивилась Нина. - Меня никто, кроме родителей, и то когда была маленькой, не носил на руках.
– Ниночка, позволь? - Фадеев подхватил ее на руки. Она обвила его шею руками.
– Не тяжело?!
– Нет, я готов так нести тебя всю жизнь.
Она прижалась щекой к его щеке. Чтобы не упасть, Анатолий замедлил шаг, он пылал, как в огне.
– Отпусти меня, пожалуйста, - попросила Нина. Фадеев бережно поставил ее на ноги.
Я так рада этой ночи, - зашептала Нина, - рада тому, что мы вместе, что нас не видит никто и мы можем говорить друг другу все, что захочется. В тебе есть что-то такое, что меня привлекает.
– Что именно? - с тревогой в голосе спросил Анатолий.
– Вот этого не скажу! - рассмеявшись, совсем другим тоном ответила девушка. - Я очень разболталась, пора уняться. Мои рассуждения походят на объяснение!
– Это даже хорошо, - вдруг осмелев, решительно произнес Фадеев. Знаешь, я люблю тебя...
Она прижалась губами к его щеке, затем произнесла медленно:
– Медвежонок ты неуклюжий, я тоже люблю тебя!
Фадеев медленно и осторожно поцеловал ее. Он стоял, опустив голову, и, вспомнив что-то из прочитанного в книгах, подумал, что ведь засмеет его Нина, если он встанет сейчас перед ней на колени! Но как хотелось ему в этот миг склониться перед ней! Наконец, придя в себя, он сказал:
– Эту ночь я запомню на всю жизнь.
– Смотри, начинается утро! - воскликнула Нина. - На востоке светлеет. Толя, пусть твоя жизнь будет всегда сплошное утро!
– Почему только моя?
– Просто я постеснялась сказать "наша". Мы так далеко ушли от своих, нас, наверное, уже ждут, - спохватилась Нина.
– Побежали!
Запыхавшиеся, они вернулись к своему стану последними. Надежда Петровна, взглянув на них, ничего не сказала. В ее взгляде было все, кроме одобрения.
Рассвет наступал очень быстро, светлое пятно увеличивалось и расплывалось полукругом по небу. Менялись цветовые гаммы: переливаясь из серо-синего в желтоватый, потом в золотистый, и вот над горизонтом появился кусочек солнечного диска. Он постепенно увеличивался - уже четверть, затем половина. Все выше и выше поднималось солнце. Через несколько минут весь огненный круг запылал над горизонтом.
Ночная прохлада постепенно сменялась теплом. Со стороны степи к реке потекли согретые лучами солнца легкие струйки воздуха. Все наслаждались свежестью раннего утра воскресного дня двадцать второго июня тысяча девятьсот сорок первого года.