Резерв высоты
Шрифт:
Дед так увлекся своими рассказами, а летчики - греблей, что не заметили, как появилась в небесном просторе пара "мессеров".
– Вот они! - первым увидел их Ваня.
Фадеев взглянул на правый берег, от которого они отошли уже на приличное расстояние, потом на левый, до которого было ближе, но тоже еще далековато, и приналег на весла.
Летчики гребли быстрее и быстрее и даже не сбивались, периодически бросая взгляды в небо. "Мессеры" медленно разворачивались, просматривая водное пространство в поисках
– Эти нашего брата редко трогают, но иногда хулиганят. Как говорится: кошке - игрушки, мышке - слезки. Но другие, у которых колеса, а под крыльями - бомбы, сыплют по малым и большим судам. Мы в это время выезжаем на подбор рыбы.
– И не боитесь, дедушка?
– Боимся, да еще как! Но не пропадать же добру! Ему, гаду, все равно, а нам-то жалко.
"Мессершмитты" ушли вверх по Волге, гребцы, чтобы передохнуть, снизили темп. Анатолий лишь смахнул ладонью пот со лба, как дед тревожно вскрикнул: - Гудят!
Фадеев крутанул головой и увидел несущиеся на бреющем "мессеры". "Сейчас откроют огонь", - беспокойно подумал он. Опасность катастрофически нарастала. Мгновение - и разрывной снаряд может пронзить тело. Захотелось прыгнуть в воду и скрыться, спрятаться в ней, но положение старшего требовало хранить присутствие духа.
"Мессеры" снизились почти до воды.
– Ложись! - крикнул дед.
Фадеев инстинктивно втянул голову в плечи. Через мгновение над головой пронеслась тень, прогремел гром ревущих моторов. Запах выхлопных разов повис в воздухе. Немцы взмыли вверх и плавным правым разворотом стали набирать высоту. "Издевались, гады", - злился Фадеев.
Приблизившись к берегу, летчики быстро покинули лодку, за ними вышел на берег рыбак.
– Спасибо, дедушка, за доставку, - сказал Фадеев.
– А вам за табачок. Бейте супостатов, бог вам в помочь!
– Мы лучше на себя надеяться будем, - ответил Ваня.
– Оно, конечно, так вернее, но и бога гневить не надо, авось поможет.
Пройдя более километра через мелкие кустарники речной лозы, вышли на открытое пространство. Перед ними открылась панорама тыловых объектов. Повсюду стояли зенитки. Чем дальше шли летчики, тем чаще им встречались войска, направлявшиеся к берегу. Фадеев взглянул на запад, солнце уже спускалось к горизонту, но жара не спадала. После долгих мытарств им удалось раздобыть немного чистой воды. Утолив жажду, забрались в разбитую деревянную баржу и быстро заснули.
3
С первыми лучами солнца летчики проснулись. Умылись, спустившись к Волге, закусили сухим хлебом и вяленой воблой, что дал им на дорогу дед, и двинулись дальше, расспрашивая встречных. К обеду добрались до аэродрома, где базировался их родной полк. Первым на глаза попался комсорг, шедший с пачкой газет.
– Костя, здравствуй! - обрадовались друзья. - Что, почтальоном стал?
С приездом, болящие! От комиссара
– Назначили уже нового? Кто он?
– Да вчера прибыл, майор Кузьмичев.
– Как дела в полку?
– Потери есть - и на земле, и в воздухе.
– Кто погиб вчера на ЛаГГ-3?
– Вчера никто не погиб. Вернее, из наших никто. А еще раньше ваш замкомэска не вернулся. Остальные, кажется, живы.
– Не знаешь, где разместилась наша эскадрилья?
– Вон за теми кустами, в капонирах ваши самолеты стоят. Друзья ускорили шаг, возле кустарников увидели знакомые лица механиков. Навстречу сержантам уже спешил техник звена.
– С возвращением, товарищ командир!
– Здравствуйте, Иван Карпович! Неизвестно откуда'появился Богданов.
– Товарищ капитан, сержанты Гончаров и Фадеев прибыли из госпиталя, допущены к полетам, - доложил Фадеев.
Они рассказали Богданову о событиях вчерашнего дня, свидетелями которых были.
– Товарищ капитан, из наших в это время туда никто не летал?
– Нет. Нам раньше не повезло. Вначале на аэродроме накрыли - самолеты остались почти невредимы, но техсостав потеряли, пять человек убитыми и девять ранеными. Потом в воздухе погибли двое, в том числе и Прохоров.
Слушая командира, Фадеев сопоставил виденный им вчера бой над Сталинградом с тем, о котором рассказывал Богданов. Разные по завязке и манере ведения, они были похожи в главном. Летчики поздно замечали противника и, как следствие, опаздывали с выполнением маневра, были слабо инициативны в бою.
– Вот и Владимира Ивановича не стало, - сказал Богданов, - прекрасного человека, надежного боевого товарища и заботливого наставника. Он всегда всех выручал, но ему кто-то в нужную минуту не помог. Каких людей уносит война!
– У нас в эскадрилье осталось четыре самолета, у Кутейникова - три плюс самолет командира полка, в некоторых других полках и того хуже, - кручинился Овечкин.
– Новых не обещают подбросить? - поинтересовался Фадеев.
– Из тыла нет, разве что из соседних полков, кроме того, наш инженер организовал бригаду поиска. На той стороне три самолета подобрали, из них один слепили. Я на нем и летаю.
– Глеба Конечного не видел?
– Вчера вечером заходил.
– Летает на боевые задания?
– Летает.
– Ну, спасибо, Вася, за ввод в обстановку. Хочешь не хочешь, нужно идти к инженеру матчасть сдавать.
Фадеев и Гончаров ползали по самолету, посидели в кабине. Овечкин стоял на плоскости и наблюдал за действиями друзей. Вдруг над аэродромом появилась пара ЛаГГов. С бреющего полета крутым боевым разворотом самолеты понеслись ввысь. Ведущий развернулся быстрее и с большим углом устремился к земле, ведомый остался наверху.
Анатолий, услышав шум, перевел взгляд на истребители и стал наблюдать за пилотажем.