Режим бога - 2

Скс

– Маму представлял... как папы не стало... уехал в Африку и все... не забыть... и не догнать...

Мужчины начали отводить глаза, у женщин они заблестели... Ирина Петровна оторвалась от мужа, подошла ко мне и крепко обняла...

"Да, батенька, вы - циничная сволочь... И отлично это сознаете...".

– Значит, так!..
– громко и уверенно произносит Щелокова, - командую, как младший сержант медицинской службы... Отставить грусть - шагом марш, всем, пить чай с эклерами!..

Сладкая полудрема закончилась. В номер, с шумом и грохотом

ввалился МАМОНТ! То есть Леха...

– Вставай, давай!.. А то и обед проспишь, морда талантливая...
– деловито поздоровался "старший брат", - Клаймич звонил, сейчас приедет. Он тут рядом в санатории Ленина...

Стеная и жалуясь на горькую судьбину, я поплелся в ванну, а когда вышел, Леха и Григорий Давыдович уже приканчивали вторую бутылку "Боржоми"...

– ...Вера все нормально восприняла, - отмел мои опасения Клаймич, - пока ансамбля полностью нет, отдельных солисток показывать неразумно.

– У нас не только солисток нет, - констатировал очевидность Леха, - у нас и музыкантов нет... ну, кто там будет на гитарах, барабанах...

– Хороших музыкантов набрать, все-таки, попроще, чем хороших солистов, - задумчиво протянул Клаймич, - мы с Николаем тут прикинули несколько достойных кандидатур... У нас получилось по два-три варианта на одно место... кто-то, да согласится... Потом можно будет корректировать. В конце концов, это будет, всего лишь, вопрос денег...

Клаймич многозначительно посмотрел на меня.

Я спокойно кивнул.

– Рассказал девушкам, как вчера приняли наши песни! Воодушевились все... Кстати, Витя, я заметил, что Альдона, по-прежнему, проявляет немалый интерес к нашему прожекту...

"Бlя!.. Да, ладно?!".

Клаймич ждал ответа...

– Так вы же сами взялись с ней поговорить, Григорий Давыдович?
– изображаю "святую простоту".

Клаймич кивает с ехидным видом:

– Я и поговорил... А она мне так же, как тогда Вера, заявила, что это ей надо обсудить с вами. Лично!

– Этой-то, что со мной обсуждать "лично"?
– "недоуменно" пробормотал я под пристальным прицелом двух пар глаз.

– Ну, может это что-то творческое?
– "наивно" предположил чертов "мамонт". Сидел он далеко, ногой было не дотянуться...

– Ей вы песню не посвящали?!
– улыбаясь подхватил эстафету Клаймич.

– Нет, конечно, как ей посвятишь?..
– пожал я плечами, - к такому имени и рифму-то не подобрать!.. Ммм... "У Альдоны - глаза бездонны"... А, нет... могу... Но не делал!

Посмеялись...

Затем написал, под диктовку Клаймича, заявление в отдел культуры Сочинского горисполкома, с жалобой на несанкционированное исполнение моих песен в сочинских пунктах общественного питания.

– И в заявки пусть вносят, и отчисления платят, - недовольно пробурчал Григорий Давыдович, перечитывая мое заявление.

– Так лето уже заканчивается, пока в исполкоме раскачаются...
– начал было я.

– Почему?
– искренне удивился Клаймич, - сразу с проверкой придут и заставят все делать по

закону. А для надежности, я еще и к начальнику сочинской милиции загляну. Как раз полковник Нефедов вчера приглашал в гости!

Опять, все трое, смеемся...

Провожаем Клаймича до такси, он едет в горисполком и УВД, а мы с Лехой решили немного прогуляться перед обедом.

Прогулялись!.. maть ить...

"Гулянка" проходила совсем рядом с санаторием, по "нашему" берегу того самого Бочарова ручья, который мы вчера преодолевали по мосту, в милицейском кортеже.

Вдоль, берега причудливо петляла, хорошо протоптанная, тропинка, то скрываясь в буйно-зеленых кустах, то снова подходя к самому краю воды.

– ...А ту песню про партию и комсомол тоже, ведь, надо записать, - вопросительно посмотрел на меня Леха.

– Запишем, - я согласно кивнул, рассматривая, обнаруженный нами, импровизированный привал, обустроенный неизвестными любителями романтики.

В окружении кустов, лежал поваленный и обтесанный ствол дерева. Большое бревно было уже отполировано многочисленными задами, а место для костра аккуратно обложили крупной речной галькой. Поперек двух вертикальных рогатин, над кострищем, лежала железная арматурина, для котелка, а толстый слой углей и пепла, указывал, что костер тут разжигают часто.

Мы, не сговариваясь, присели на бревно.

– Коля переживает, что не может каждый день бросать семью и приезжать на наши встречи, - нейтрально сообщил Леха.

– И не надо пока... Пусть отдыхает...
– вяло отреагировал я.

– Наверно, не хочет остаться "вне игры", - помолчав, пояснил свою мысль "старший брат".

– А-аа...
– "дошло" теперь до меня, - это он сам озвучил? Считает, что Клаймич слишком плотно меня "окучивает"?!

– Григорий Давыдович, пока все... как бы, все "по делу"... но, наверное... да...
– Леха поворошил угли сломанной веткой, подняв маленькое облако пепла.

– Глупости...
– я решительно мотнул головой, - на Завадском будут музыканты, инструменты, запись, аранжировки, свет, звук, подтанцовка и до фига еще чего! Тут только радоваться надо, если Клаймич поможет. Кстати, на том самом столько административных и хозяйственных функций будет, что на особую помощь Николаю особо рассчитывать, все же, не стоит!

– Ну, а с меня что?
– задал вопрос Леха, который волновал его, явно, больше остальных.

– На тебе, по моему видению, ключевые вопросы, так называемой, "безопасности"...
– и видя непонимание "братца", я стал развивать свою мысль, - ну, смотри сам... Группа очень скоро станет популярной, девицы банально не смогут спокойно ходить по улицам и ездить в метро. В группе должны быть машины, для них нужны водители - они же телохранители наших солисток. На гастролях, опять же, не должно быть никаких эксцессов... сохранность аппаратуры, гардероба... Много чего будет всплывать, Леша. Намного больше, чем мы сейчас можем даже предвидеть... Кто-то должен всем этим руководить.