Ричард де Амальфи

Орловский Гай Юлий

– Стоп, – велел я, отряд послушно остановился. Рыцари опустили ладони на рукояти мечей, а лучники схватились за луки. – По непроверенным, но заслуживающим доверия данным, вон там Тихое Болото, да?

– Точно, – подтвердил Харальд.

– Объедем, – решил я. – Сегодня там что-то сидит очень голодное. Харальд, а эта дорога ведет в реке?

– Да, ваша милость.

– А через реку брод?

– Как раз дорога к нему и ведет!

– Ехать осторожно, – предупредил я. – По тем же данным вблизи реки появились зыбучие пески. Как раз по дороге.

Харальд нахмурился, в глазах недоверие, но поехал вперед, захватив

трех лучников.

Болото обошли по дуге, а гора, мимо которой едем сейчас, в былые времена была, чувствуется, одним монолитом, чем и гордится, сейчас же время и дожди исхлестали до трещин, доказывая на примере, что вода в самом деле любой камень точит. В щели вцепились корнями кривые ужасно жилистые деревья, корни у них цепкие, толстые, похожие на удавов, заползающие в любую щель, не то разрушающие камни, не то, напротив, скрепляющие всю эту массу глыб в единое целое, подобие рыцарского замка одинокого и очень горного барона.

Прячась от нас, за деревьями бежит очередная лесная речка, трусливая, как заяц, живучая подобно кошке. Ее пытаются остановить, придушить, искромсать падающие от старости деревья-великаны, скатывающиеся с горы тяжелые камни, но она все бежит, оставляя на острых сучьях клочья пены, подныривала под деревья и, сопя от натуги, прорывается, как дикий зверек, дальше, пугливо огибает огромные глыбы, хоронится от всех, а сама все набирает силы от родничков и ручьев.

Мы потеряли ее на пару часов, а когда то ли сделала крюк, то ли мы обогнули холм, с ревом и грохотом выбежала чуть ли не навстречу, выжившая, сильная, понеслась к видневшимся далеко-далеко ярко-красным черепичным крышам не то маленького городка, не то разросшегося села.

Именно здесь дорога пошла к этой широкой реке, намереваясь одолеть ее вброд. Харальд и трое лучников выехали вперед, швыряли перед собой камни, подбирали и снова бросали.

Когда уже казалось, что все благополучно, один из лучников испуганно вскрикнул. Камень упал на твердую покрытую пылью дорогу, выжженную и утоптанную копытами и укатанную колесами, даже вроде бы подпрыгнул и… беззвучно утонул.

Они остановили коней и принялись бросать камни, отмечая опасное место. Я с тремя рыцарями проехал медленно дальше, а все лучники слезли с коней и камнями огораживали так внезапно появившиеся зыбучие пески.

Зигфрид принялся рассказывать про странствующую проплешину, что вот так двигалась через его родные края, когда он был еще маленьким, в ней исчезало все, и даже приглашенный из города епископ ничего не мог сделать. Так же оказались бессильными и все маги, колдуны, чародеи и волшебники.

– Вся надежда на странствующих рыцарей, – заявил он гордо. – Отвага решает все!

– Но как же, – проговорил Харальд озадаченно, – как же… если даже непонятно, с кем драться?

– Настоящий рыцарь – найдет, – ответил Зигфрид гордо. Он оглянулся на меня в поисках поддержки. – Не так ли, сэр Ричард?

– Да, – согласился я, – такова жизнь. Пройдешь один квартал… в смысле, лесок, завернешь за угол – и там всегда есть место подвигам.

– Вот видишь, – сказал Зигфрид Харальду победно.

Харальд вздохнул.

– Да, жизнь такая. Все что ни к лучшему, то делается… Иные вышли в люди из нелюди. Вот и приходится…

– Все мы братья по крови, – согласился я. Уточнил: – До первой крови.

Дважды я видел поднимающиеся

дымки, на пожары не похоже, явно костры, а когда увидел третий, удивился:

– Это что же, на природу людей потянуло? Партия зеленых, куда смотрит?

Харальд не понял, обратил ко мне изможденное, все еще злое и голодное лицо:

– Вы о ком, ваша милость?..

– Ну, мы уж точно не зеленые, – сказал я. – И не вегетарианты-сыроеды. Вон уже третий дымок!.. Если это путешественники, то, во-первых, слишком густо прут, во-вторых, проще добраться до города, там отель с чистыми простынями и теплыми служанками.

Харальд брезгливо отмахнулся:

– Никчемные людишки!.. Господь повелел людям в поте лица своего добывать хлеб насущный, а они надеются на…

– Халяву? – подсказал я.

Он не понял, но переспрашивать не стал, в литой воинской голове две мысли одновременно не умещаются, кивнул:

– На удачу надеются, последнюю надежду никчемных. Здесь, под нашими копытами… простите, под копытами наших коней когда-то был богатый и огромный город. Простирался на мили и мили. А так как в древности все были могучие колдуны, то никчемы надеются отыскать их волшебные вещи. Правда, копать приходится глубоко… Не понимаю, почему все древние города ушли под землю? Какая могучая магия заставила осесть на такие глубины?.. Слышал в детстве, что однажды в одном селе, копали очень глубокий колодец, но воды все не было. Когда уже хотели бросить, наткнулись на гладкий камень, сдвинуть не удавалось, начали окапывать, обнаружили прекраснейшую статую женщины, но и ее вытащить не удавалось. Потом поняли, что на пьедестале, начали копать дальше и глыбже. Из других деревень пришли помогать, но пьедестал оказался длинным… в смысле, высоким, а когда начали окапывать с боков, земля обвалилась… Люди чудом остались живы, пошли слухи, что эта статуя богини счастья, где она будет стоять, тот город будет защищен от бед…

Я спросил заинтересованно:

– И что с той статуей? Так и осталась под землей?

– Так и осталась, – ответил Харальд со смешком. – Правда, на том не кончилось. Из города пришли люди побогаче, выбрали всю землю, раскопали шире и глубже, но пьедестал все тянулся и тянулся вниз, а просто сломить статую не удавалось: из какого-то особого камня, как умели делать древние, и с пьедесталом была одним целым… Словом, плюнули и городские, наконец слух дошел до тамошнего короля. Прислал целую армию рабов, инженеров, те выкопали огромный котлован и обнаружили, что это не пьедестал, а длинный как игла шпиль, установленный на крыше здания. Сколько в здании этажей непонятно, дорылись только до крыши. Сообразили наконец, что под землей погребен целый город! А эта статуя – на крыше самого высокого здания. Понятно, начали копать еще старательнее, но…

Я попытался представить масштабы раскопок, ужаснулся, переспросил:

– И как?

Он отмахнулся.

– Дожди, снега, пыльные бури – все это только тормозило раскопки, но не прерывало. Но когда старый король умер, молодой снял половину людей, надо было строить стены вдоль границы, в королевство вторгались неведомые враги… Лет двадцать длилась война, молодой король погиб, а его младшему брату не до раскопок, ими занимаются в благополучное время, когда все сыты и не надо воевать. Так что все забросили. Да и как докопаться, если остальные дома еще глубже, чем то здание?