Ричард Длинные Руки — эрбпринц
Шрифт:
Зигфрид добавил:
— А что там все стены кровью забрызгали и пол залили, это можно не считать, как говорит его высочество. Всего в одном из залов, а не все королевство… как его высочество тоже умеет.
Барон растерянно сунул меч в ножны, я обнял его и сказал тепло:
— Еще увидимся, барон!
Глава 4
Утром армия уже выступила, на этот раз я вел прямо на Вифли, благо по дороге ни крепостей, ни городов — все осталось южнее. Ночами я иногда уходил
Норберт выслушивает молча мои сны, тут же посылает конные разъезды уточнить, что там лорду пригрезилось, ведь хоть сны посылает Господь Бог, но дьявол вмешивается в них и так все путает, что доверять снам рискованно.
Мне, как оказалось, доверять пока что можно. То ли дьявол не обращает на меня внимания, то ли я такой твердолобый, а сны такие простые и однозначные, что спутать их трудно даже дьяволу, но разведчики сообщают, что да, там охотники, а там идут отряды неких местных лордов, явно направляются к месту сбора новой армии Мунтвига.
У Норберта в подчинении теперь вся легкая кавалерия, он пускает отряды широкой сетью впереди и по бокам, часть следит даже за тылом, чтобы никто не подобрался к медленно ползущему обозу, а я вел маршем грозные колонны копьеносцев, готовых выполнить любой приказ, не выясняя предварительно: а не противоречит ли он их достоинству, а не задевает ли честь благородного человека?
Такие же идут ратники и лучники, приученные по сигналу трубы становиться в линию, смыкать строй или, напротив, быстро расступаться и пропускать бронированный клин вражеской конницы сквозь свои ряды, где в глубине любой и самый отважный противник найдет свою гибель.
Ощутив приближение моей грозной армии королевство Эбберт затряслось, как ветхая телега на рытвинах. Едва мы пересекли границу и пошли по его землям, тут же затрещало, буквально перестало существовать как королевство, а моментально распалось на множество владетельных лордств.
По донесениям Норберта, герцог Тиридер Беллингэм и герцог Виторий Хардинг, всегдашние оппоненты короля Хайбиндера, и раньше смотрели друг на друга, как на лютых врагов, а сейчас и вовсе торопливо начали собирать войска и готовятся сокрушить один другого, а тем временем их вассалы, опережая сюзеренов, уже затевают свары, стычки, дело доходит до серьезных схваток.
Герцоги шлют жалобы королю Харбиндеру, стараясь склонить на свою сторону, но в королевстве уже воцарился произвол и безнаказанность, вожаки разбойничьих шаек собирают огромные отряды, нападают даже на мелкие города, и указов короля никто не слушает.
— Прекрасно, — пробормотал я. — Продолжаем идти прямо на Вифли. В схватки, если нам не загораживают дорогу, не ввязываемся.
Альбрехт задумчиво рассматривал карту, иногда то прикладывая к ней сгиб пальца, то отсчитывая нечто
— А если, — поинтересовался он, — войско противника в конном переходе от нас?
Я сказал резко:
— Пока не станет ясно, что намерены напасть, мы идем мимо и дальше.
Он пробормотал несколько обескураженно:
— Слушаю, ваше высочество. Как прикажете. Только не прогадайте. Сейчас ставки высоки, как никогда.
Когда проходили мимо одного из сел, опустевших при нашем приближении, Палант слез с коня и, повернувшись лицом к церкви на холме, бормотал молитву и часто-часто крестился.
Церковь в самом деле выстроена в удачном месте и хорошими мастерами, чувствуется дивная соразмеренность пропорций, возвышенность стиля и умелое расположение окон и куполов.
— Что, — сказал я, проезжая мимо, — много невинных душ загубил в бою? Палант, в бою ты убиваешь не людей, а живую силу противника. Сам недавно это уяснил, и так легко на душе стало!.. Это то же самое, что статистика, только с военным уклоном… Ах, ты и статистики не знаешь…
Он перекрестился и сказал благочестиво:
— Зато знаю шесть молитв до самого конца!
— Ого, — сказал я невольно, — я и то больше первой строчки ни в одной не запомнил… Но ты молодец, издали молишься. А мог бы и попереться в ту церковь ради такой малости.
— Молитва не малость, — возразил он с упреком.
— Да, — согласился я, — да, конечно… Хотя сейчас ты домогаешься, чтобы законы Вселенной были отменены ради тебя, не так ли? И хотя ты достойный человек, признаю, но в эту же минуту тысячи не менее достойных могут просить у Господа, чтобы тот все бросил и сотворил что-то противоположное тому, что хочешь ты.
— А что они хотят? — спросил он настороженно и с таким патетическим изумлением ребенка, только сейчас открывшего непонятную истину, что и у других бывают какие-то желания.
— Кто знает, — ответил я с неопределенностью в голосе, — человек широк, а если он уже побывал и повидал, то так может загнуть, а то и завернуть, что всей армией не разогнем…
Мимо проехали принц Сандорин с принцессой, она поглядывала на Паланта внимательно, мне показалось, что старается разобрать слова молитвы, чтобы подкрепить свою уверенность, что мы читаем молитвы от конца к началу, и вместо Христа упоминаем Сатану, как и говорят про нас в этих землях.
Я вздрогнул, вспомнив, как еще Совнарол, а потом и отец Ульфилла кричали, что видят во мне Антихриста. Я ну ни за что не поверю в предсказания, но, возможно, они улавливают некие тенденции в обществе, а я как раз тот, по их интуиции, кто может эти тенденции воплотить в жизнь?
Хотя, конечно, Антихрист — это чересчур, это слово столько веков было наполнено самым дурным смыслом, что нельзя его произносить даже мысленно, однако же, к примеру, все протестанты — антихристы, так как отрицают божественное происхождение Христа.