Ричард Длинные Руки – эрцфюрст
Шрифт:
— Весьма. Внушает!.. Зело. Итак?
— Брачный договор готов, — сообщил он.
— Где?
Он раскатал трубку, вытащил листы бумаги, огляделся.
— А-а… специалисты?
— Какие?
— Ну, юристы, адвокаты…
Я поморщился.
— Зачем? И так все ясно, мужчинам я не доверяю только некоторым, женщинам — никому, так какой смысл вчитываться в параграфы? Все одно, как бы вот так… Ну-ка, что вы тут насочиняли…
Все-таки я читал с великим любопытством и некоторым учащенным сердцебиением. Всегда кажется, что не готов для семейной жизни, да все мы не готовы, но как-то оказываемся
Кстати, зачем это ей? Может быть, потому же, что и мне? Ей вообще-то такое нужно намного больше, ее и раньше пытались перехватить, чтобы насильно жениться и стать хозяевами ее огромных земель и множества замков.
Я поинтересовался:
— То есть после заключения этого брака ей ничто не будет грозить?
— Ваше высочество?
— Насильственное замужество, — пояснил я.
Он кивнул.
— Да, ваше высочество. Пока она в браке, никто не в состоянии жениться на ней, добровольно или насильно. Этот брачный контракт — лучшая защита.
Я продолжал читать внимательно, нет ли здесь мелкими буковками условия, что я должен выйти на балкон и сделать двойное сальто на булыжный двор далеко внизу, это же юридически обязывающий документ, если подпишу, то обязан выполнить.
— Срок, — сказал я, — всего полгода?.. Почему именно шесть месяцев?
Он сдержанно улыбнулся.
— Ваше высочество предпочло бы год или больше?
— Нет-нет, — сказал я, — меня интересуют мотивы. Ротильда надеется, что за это время решит все свои проблемы?
— Ее величество, — ответил он сдержанно, — не посвящает меня в свои планы.
Я скривился.
— Ну да, она считает себя мудрой, хотя на самом деле только немножко хитренькая.
Он сказал строго:
— Я не берусь давать оценку ее величеству. Ни в чем.
— Вы такой верноподданный, — буркнул я. — Мне бы таких.
— Вам грех жаловаться, — заметил он. — Вас обожают как рыцари, так и народ, что удивительно… Поставьте подпись под всеми тремя экземплярами.
— Почему тремя? Один ей, другой мне, а третий?
— Хранится в церкви, — пояснил он, — в книге актов гражданского состояния.
Я спросил с подозрением:
— А это зачем?
— Церковь неприкосновенна, — напомнил он. — Силой или хитростью эти бумаги могут отнять у ее величества… да и у вас…
— Отнять?
— У нее отнять, — сказал он дипломатично, — а у вас украсть, пользуясь мягкостью вашего характера. Пока вы заняты великими делами. Зато сохранится экземпляр в церкви. Не волнуйтесь, ваше высочество, он утратит силу сразу же после истечения срока договора.
Я сказал со вздохом:
— Хорошо. Давайте перо.
Он, затаив дыхание, смотрел, как я подписываю бумаги, осторожно приблизился и бережно посыпал первый лист мелко просеянным песком, потряс, чтобы попало на все завитушки, а остатки песка бережно стряхнул обратно в чашку.
— Благодарю вас, ваше высочество!.. — произнес с таким облегчением, что стало понятно, не верил, что их затея удастся. — И ту бумагу, пожалуйста… И на этой вот здесь, я покажу пальцем, уж простите, он правда чистый, это такой загар странный… Все, поздравляю с женитьбой на прекраснейшей женщине, моей повелительнице, королеве Мезины Ротильде!
Я кивнул, не стал напоминать, что она давно уже не королева, даже собачью свадьбу не стоит портить, а уж свою тем более. Я женился на королеве, пусть так и звучит.
— Значит, — сказал я медленно, — у нее что-то не выгорело с герцогом Блекмуром, верно?
Он одеревянел лицом, даже голос прозвучал несколько деревянно:
— Ваше высочество?
— Эсмундом Блекмуром, — уточнил я, — герцогом Ламбертинии. Она же мчалась через Турнедо в Истанвил к своему любимому и замечательному, с которым хотела сочетаться, пока ее не сочетали те, кто пытался сочетнуть в ее королевстве, а потом пробовали засочетать по дороге.
Он пробормотал:
— Вы знаете очень много, ваше высочество. Но могу сказать только, что ее величество королева Ротильда… мне других указаний не давала.
— Никаких?
— Кроме тех, — ответил он предельно твердо, даже чересчур, — которые я озвучил.
— Значит, — сказал я понимающе, — не проговоритесь… гм… А мимикой? Кивнуть? Ну хотя бы пальчиком пошевелить, как некое «да» или «нет»?
Он чуть улыбнулся.
— Ваше высочество, я служу послом уже двадцать лет. Как догадываетесь, я если что и выдам, то лишь то, что нужно мне, а не спрашивающему.
Я пригрозил:
— И все-таки я когда-нибудь перевербую вас, граф Меркель!
Глава 15
Сэр Жерар выслушал новость с застывшим лицом, но каменные желваки вздулись и застыли, как рифленые кастеты, а брови сдвинулись над переносицей.
— И что же, — спросил он медленно, — что этот брак… дает? Неужто еще и королевство Мезину?
Я замахал обеими руками.
— Сэр Жерар, сплюньте немедленно!.. Да не на стол харкайте, будто верблюд какой, а как бы символически, вы же не кузнец, а лорд, если не прикидываетесь!.. Какая Мезина, мне бы удержать то, что расползается из-под рук, словно черепахи, что вдруг как шуганули!..
Он пробормотал:
— Но тогда что?
— Да ничего, — заверил я.
— А… зачем?
— Готовлюсь, — пояснил я. — Издали, постепенно, очень осторожно и боязливо, я же мужчина, чтобы не упасть в обморок от волнения, когда меня будут лишать девственности уже окончательно. Это же такой важный шаг — женитьба!.. Надо потренироваться. Несколько раз. Я человек серьезный, не могу вот так сразу легкомысленно взять и жениться!.. Я, может быть, сперва вообще попробую еще гостевой брак, посмертный брак и призрачный брак, а то и прерывающийся… может быть, даже встречательный, потому что традиционный, церковный или даже гражданский — это весьма серьезная ступень брака, нужно сперва потренироваться в более простых формах типа шведского, полигамного, корпоративного, открытого, аменгерского… ах да, аменгерский я уже, да, это я молодец, так что я уже на пути к традиционному. Только как-то подспудно хочется, чтобы этот путь был достаточно долгим и насыщенно продуктивным с множеством ярких впечатлений и расширением опыта.