Ричард Длинные Руки – гроссграф

Орловский Гай Юлий

Он внимательно смотрел, как я без всякой опаски, даже не перекрестившись, жру сатанинские пирожные, сделанные, может быть, в самом что ни есть аду, запиваю сатанинским чаем. Сам он только осторожно и деликатно пригубливал, манеры у него, дескать, постоянно соблюдаемые, пусть даже и в походе.

Ухомякав три пирожных и опорожнив чашку, тем самым выказав толерантность к инакомыслящим религиям, верам и даже оппонентам самого Господа, я сказал степенно:

–  Сэр Самаэль, давайте сразу к делу. Мы же деловые люди, верно? Прагматики. Почти что уже бизнесмены.

Я не успел спросить у вас в прошлый раз, слишком уж был ошарашен… Как вы это сделаете?

–  Поставлю императором?
– спросил он. Улыбнулся: - Конечно же, не с помощью чудес.

–  А как?

Он медленно опустил чашку, лицо стало очень серьезным, даже голос изменился и зазвучал почти сочувствующе:

–  Сэр Ричард, вы сами знаете, чудеса… нечто, унижающее нас. Вас - особенно. Вы ведь гордый, да? А чудо - это подачка слабому. Потому никаких чудес. Все просто.

–  Как?
– повторил я.

Он помедлил с ответом.

–  Вы можете представить себе существование некой власти, помимо королевской? И которая не считается с границами королевств?

Я пожал плечами:

–  Церковь.

Он поморщился:

–  Нет, я имею в виду более приземленное и реальное. К примеру, рыцарские союзы…

–  А-а-а, - сказал я, - масоны! Тайные общества… Ну да, как же. Ордена тамплиеров, розенкрейцеров, иезуиты, сатанисты всех мастей, транскорпорации, НАТО, ЮНЕСКО…

Он посмотрел удивленно, затем с явным облечением вздохнул.

–  Ого, даже больше, чем я надеялся. Тогда вам почти ничего объяснять не надо. Тайные общества всех мастей, как вы изящно выразились, есть во всех королевствах. В них почти всегда входят наряду с рядовыми членами и наиболее высокопоставленные люди. Иногда и сами короли. Достаточно им принять решение… Не королям, я имею в виду, а именно совету такого тайного ордена… Просто раньше не было необходимости в едином императоре для всего континента. Это бы тормозило…

–  Еще больше?
– спросил я невольно.

Он нахмурился:

–  Возможно. Но вы тот человек, который мог бы сделать многое. Вернее, может.

Я сказал тупо:

–  Вообще-то я еще не знаю, что можно сделать. Не успел прикинуть, как и что.

–  Но вы не будете сидеть на троне и упиваться своим положением, - произнес он с уверенностью.
– Вы начнете перестраивать общество.

–  Как?

–  Не знаю, - произнес он обезоруживающе.
– Но будете. Просто вижу по вас. Вы жадно стремитесь к новому. Передовому.

Я нахмурился, потом подумал, что Самаэль в самом деле может не знать, как поступить правильнее. Все его попытки вести человечество по пути прогресса заканчивались катастрофой. Сейчас сумел стабилизировать положение. Катастрофы в обозримом будущем не маячит, но… прогресс остановился. По крайней мере, на Юге застыл давно на одной точке.

–  Ладно, - сказал я с мужественным оптимизмом, - начнем решать, когда столкнемся. Нечего заранее голову ломать. Добро бы чужую, а то свою… У меня вопрос серьезный, как эти властители тайных обществ поймут, что я именно тот, кому можно доверить руль?

Он сказал задумчиво:

–  Подготовительную работу я провел… В смысле, охарактеризовал вас как человека решительного, не склонного позволять каким-либо предрассудкам влиять на ваши решения. И еще как человека широких взглядов. Не так ли?

–  Так, - подтвердил я.
– Взгляды у меня - шире некуда. Как у Раскольникова.

–  Кто это?

–  Да был такой человек очень широких взглядов. Некоторые недобитые и недодавленные его до сих осуждают. Лицемеры! А один так вообще предлагал… это самое… сузить. Так что я самое то для императорского трона.

–  Это хорошо, - сказал он с облегчением.
– Тогда вам ничто не помешает пройти весь ритуал. Как вы понимаете, высший круг масонских орденов смотрит снисходительно на незнание не только мелочей, но даже основ тайного учения, если дело касается высоких особ.

–  Да, - ответил я, - понимаю. Королям в лом заучивать последовательность сложных обрядов. Для ВИП-персон есть особый вход и своя математика.

Он кивнул, не сводя с меня взгляда.

–  С вами замечательно работать, сэр Ричард. Вы все прекрасно понимаете. Вы нередко за меня довариваете мысль, которую я еще не успел сформулировать…

Я буркнул:

–  На это есть причина.

Он снова кивнул.

–  Да, понимаю. Вы из такого мира.

–  Значит, - подытожил я, - с игрой в загадочные и многозначительные вопросы и туманно-мистические ответы проблем не будет?… Хорошо. А то учить что-то не хочется, детство какое-то. Я с ним расстался давным-давно. Уже с месяц, а то и полгода. Что касается символических жестов, взглядов, скрещенных или свернутых в фигуры пальцев… эту хрень я тоже запоминать не хотел бы. Не потому, что память плохая, у меня хорошая, но несерьезно это. Я начинаю вырабатывать эту, как ее, солидность. Монархам она необходима.

Он засмеялся:

–  Ну, конечно же! Просто сами люди обожают вносить в скрытность еще и таинственность. Это любой деятельности придает флер значимости. И многозначительности побольше, побольше. Чтобы толковать так и эдак. Вроде бы смыслов несколько! Нет-нет, ничего этого от вас не потребуется. Просто выслушаете короткий рассказ о целях…

–  А какие цели?
– потребовал я.

Он снова засмеялся:

–  Не смотрите с таким подозрением! Общие слова о всеобщем благе. Работаем, мол, на счастье всех людей не покладая рук. Самое интересное, что это правда.

–  Результатов не вижу, - проворчал я.
– Ладно. И это все?

–  Все, - подтвердил он.
– Правда, в самом конце есть момент, когда вам нужно будет действовать, он взят из Черной Мессы.

Он выговорил это спокойно, глядя мне в глаза весело и едва сдерживая усмешку. Я вспомнил жену Бриклайта, что в Тарасконе баловалась такими штуками, меня передернуло.

–  Это что, - спросил я с отвращением, - молиться козлу и целовать его в зад?

Он усмехнулся:

–  Гм… если хотите, можно и этот ритуал.