Ричард Длинные Руки — курпринц
Шрифт:
Глава 11
В лагере тишина, последний переход был очень тяжелым, все отдыхают, только конников Норберта не видать, я их еще вчера отправил навстречу отставшему обозу, тому еще двое суток подтягиваться к нам по размытым дождем дорогам.
У моего шатра у костра с воинами сидит Хреймдар. Завидел меня, вскочил и поклонился.
Я жизнерадостно приветствовал еще с седла:
— Да здравствуют работники духовного корыта!.. Что нового, почем опиум для народа?.. Ах да, это к Геллерию…
Хреймдар
— Он был только что здесь. Позвать?
Я соскочил на землю, передал повод коня в руки набежавшим воинам, как сделали и Зигфрид со Скарлетт.
— В другой раз. Что знаешь о короле Иоанне-Георге?
Он подумал, посмотрел в недоумении.
— Ничего особенного. Заурядный король.
Я кивнул в сторону шатра.
— Пойдем, расскажешь о его заурядности. Я люблю слушать о таких, сам сразу становлюсь еще незауряднее и даже красивее. Может быть, еще и петь смогу. Хотя да, я ж уже пою, но пока еще хреново.
В шатре уже расставлены стол, стулья и даже ложе, а на столешнице два кубка и кувшин.
Хреймдар ухмыльнулся.
— Знают ваши вкусы?
— Значит, — сказал я, — тоже считают меня заурядным… что меня, конечно же, устраивает. Садись, рассказывай. Но если снова заговоришь о Зачарованных местах — прибью на месте. Я — принц, но не какой-то изгнанный и скитающийся, а вождь! По Зачарованным Пятнам пусть ходят извозчики, они тогда на что?.. Кстати, у короля я заметил очень странную печать…
Он внимательно и с профессиональным интересом смотрел, как в кубке перед ним появляется густое красное вино, принюхался, осторожно попробовал, лицо расплылось в довольной усмешке.
— Вы уверены, что это… паладинье?
Я ответил осторожно:
— А кто определяет способности паладина, когда он становится лордом?..
— Лордом?
— Да, — ответил я. — Паладинов в мире горстка, и все люди знают, что они могут лечить соратников, отдавая им часть своей жизни. Собственное, абсолютное большинство паладинов ничего больше и не умеют, они воины Истины, им другое и не нужно.
— А вам?
— Уместный вопрос, — пробормотал я. — Я из тех, кому нужно больше. Потому и умею больше.
Он прищурился, я думал, что смолчит, но между нами уже установились достаточно доверительные отношения, и он проговорил осторожно:
— А это честно ли, что часть паладинов использует в личных целях и то, что можно назвать нечестивой магией… Нет ли тут опасного сползания во Зло, как вы это называете?
— Есть, — согласился я. — Потому и нужно удерживаться. Человек слаб, он почти всегда выбирает простые и прямые дороги.
— Однако…
— Что «однако»? — спросил я.
— Простите, — сказал Хреймдар, — мне показалось, что вы это произнесли или собирались произнести.
Я сказал сердито:
— Если уж вам так хочется, то однако сильным позволено всегда больше, чем слабым!
— Ладно-ладно, — сказал он поспешно, —
Я скривился.
— Еще бы. Как только перестанет во мне нуждаться так же сильно, как нуждается сейчас.
— Но вы…
— Угадали, — ответил я. — Постараюсь что-то придумать.
— Как-то вывернетесь?
Я покачал головой.
— Просто вывернуться из-под удара — это уронить свое рыцарское достоинство. Постараюсь вывернуть из-под удара всех. Возьмите эти вот пирожные, вы таких еще не пробовали.
Я насоздавал ему целую гору, и пока он охал, наслаждаясь дивным вкусом, прислушивался, как эта неотвязная мысль грызет голову, даже долбит, как трудолюбивый дятел. Начал я, как и положено, весьма радикально, восторженно и в полном согласии с Церковью. И без всякого намека на то, что может быть не права…
Нет, и сейчас считаю, что права, но права в генеральной линии, а вот применительно к местным условиям нужно кое-что скорректировать… как мне кажется все больше.
Даже не кажется, а мыслится. Хреймдар прав, рано или поздно войду с Церковью в конфликт. Сейчас, когда я победно несу ее знамя по странам и королевствам, она закрывает глаза на мое слишком близкое знакомство с эльфами, троллями и даже чародеями, но когда все устаканится…
Пора начинать упреждающе… нет, я не хочу конфликта, потому это не упреждающие действия, просто живая и действующая Церковь должна постоянно реформироваться, откликаясь на запросы населения и вызовы времени.
Можно идти традиционным путем, как я и шел. То есть истребить все неугодное церкви и строить новый светлый мир, а можно все-таки попытаться интегрировать в наше общество все то, что интегрировать можно.
Конечно, если эльфы и тролли заупрямятся, то что ж, пусть пеняют на себя, но попытаться надо. Дело не в гуманизме, кто с ним считается на самом деле, это все лозунги, но свое слово говорит и экономика: тролли могли бы делать всю тяжелую и грязную работу за харчи и крохотную плату, а эльфы что-то свое полезное для нас, людей, а немножко и для себя…
Почему это Лютер, один бедный священник, сумел реформировать католическую Церковь, создав ветвь протестантства, благодаря которому страны, где приняли его учение, стали самыми могущественными, богатыми и наукоразвитыми в мире, а я не смогу?
Нужно только еще разок прочесть Библию, чтобы увидеть, где зацепиться…
Хреймдар долго смаковал последнее пирожное, закатывая глаза в блаженстве, потом спросил, не поднимая век:
— Вам уже показали прекрасную Леонору?
Я спросил настороженно: