Ричард Длинные Руки – ландесфюрст
Шрифт:
Наконец я обогнал всю группу, впереди с небольшим отрывом покачиваются на рослых боевых конях два вельможных рыцаря: я узнал рейнграфа Чарльза Мандершайда, бывшего командующего северной армией Турнедо, а теперь одного из моих лордов, а также стальграфа Филиппа Мансфельда, жилистого и с суровым лицом ветерана, героя войны при вторжении в Армландию, а теперь вот тоже моего лорда, несколько ошалевшего, как и Чарльз Мандершайд, от быстрых перемен в их жизни.
Ничего, сказал я себе с веселым злорадством, всех вас ловлю на такого сладкого червяка приключений,
И все вы пойдете за мной, пока я… не заспотыкаюсь.
Следом за верховными турнедцами едут сэр Кристоф Шлоссер, армландский лорд, и виконт Рутгер Хауэрден, что когда-то прибыл гонцом из Армландии и остался здесь, — высокий мужчина в доспехах, но без шлема, с его плеч все так же свисает, закрывая спину, длинный алый плащ, на груди герб рода Пурпурной Лилии, посадка уверенная, лицо жесткое и хмурое.
Оба почтительно склонили головы.
— Ваша светлость…
— Ваша светлость…
Я сказал бодро:
— Еще не бывали здесь?.. Правда красиво?
Сэр Шлоссер пугливо взглянул в сторону обрыва, из которого с грохотом взметываются ярко-красные горящие искры раскаленной магмы, доносится грозный рев, земля то вздрагивает, то дрожит мелко-мелко.
— Своеобразно, — выговорил он с трудом, стараясь удержать нервно дергающегося коня. — Весьма даже… как это вот.
— И люди там своеобразные, — заверил я. — Вам понравятся. Если вы, конечно, любите все необычное.
Он пугливо покосился в сторону черно-красной страны, испещренной багровыми зигзагами трещин.
— О да, еще бы… Вот сэр Рутгер, говорят, утверждает, что в том огне живут некие нибелунги…
Я переспросил в удивлении:
— Нибелунги? Так это же горные духи!.. Сэр Рутгер, вы что-то о них слышали?
Виконт Хауэрден придержал коня и поехал рядом, время от времени чиркая вдетой в стремя ногой об отвесную стену.
— Ваша светлость, — попросил он, — позвольте мне с той стороны…
Я покачал головой.
— Нет, сэр Рутгер, не позволю.
— Но, ваша светлость!
— И не возражайте, — отрезал я. — Дело не в моем неслыханном благородстве, хотя да, я такой весь из себя, зерцало даже, просто ваш конь может испугаться, когда вдруг рядом выплеснется стена огня, а мой даже ухом не поведет.
Он пробормотал:
— Но как-то нехорошо, когда лорд в большей опасности.
Я отмахнулся:
— Лучше расскажите, что вы знаете про обитающих здесь нибелунгов. Они в самом деле слезли с гор и живут на равнине?
Он ответил со вздохом:
— Все верно, их называют горными духами, но находились смельчаки, что здесь подбирались достаточно близко. Они видели, как эти существа таскают огромные камни!..
Я пробормотал:
— Тогда точно не духи… Но как они живут в таком раскаленном аду? Хотя это не важно. Важнее другое…
— Ваша светлость?
Я пояснил свою глубокую мысль:
— Они живут на пространстве между Ундерлендами и Сен-Мари!
— Да… это очевидно. И что?
Я вздохнул и
— Будучи человеком возвышенных идеалов и потому глубоко прагматичным, я вот думаю, что нам с ними — то ли воевать, то ли налаживать сотрудничество. Мы же люди?
— Люди, — подтвердил он чуточку настороженно.
— Ну вот, — сказал я с удовлетворением, — как пройти мимо?.. Мы ни к чему в мире не можем быть равнодушными! Обязательно должны хотя бы полапать. К тому же Господь, создав этот мир, вручил его нам, дескать, берите, морды, пользуйтесь! Вот и думаю, как этими нибелунгами пользоваться…
Дорога пошла на подъем, сэр Шлоссер повеселел, увидел далеко на горизонте крохотные башни и замки.
— Ваша светлость, какие нибелунги? Вон замок герцога Ульриха, а дальше вниз по дороге промчимся до самого побережья, где летний дворец короля Кейдана!
— Вы правы, сэр Шлоссер, — ответил я вежливо. — Будем решать проблемы, начиная с мелочи.
Он странно посмотрел на меня, но промолчал, только сильнее сжал конские бока. Дорога стала шире, мы понеслись бок о бок, уже не касаясь друг друга ногами в стременах, а сзади грохот стальных подков стал мощнее и громче.
Далеко впереди распахнулось бескрайнее море, а в полумиле от нас на обрыве высится роскошный белый, словно вылеплен из морской пены, дворец в три этажа, по бокам цилиндрические башни вдвое выше, красные колпачки, и такая же радостно красная крыша на самом дворце.
На башнях реют знамена, отсюда не разглядеть, но можно не сомневаться, что именно намалевано на каждом из них.
Мне показалось, что вообще нет огороженного двора, потом рассмотрел низкий палисадник, увитый виноградом, — перепрыгнет даже коза, не только конь с разбегу.
Деревьев в саду мало, больше цветы, целое поле в красных маках, как только и держатся, у них же такие нежные лепестки, любой ветерок срывает и усеивает землю…
Мы все придерживали коней, турнедские лорды, что невольно группируются за спинами рейнграфа Чарльза и стальграфа Филиппа, с удивлением рассматривают как роскошный дворец, изысканный и светлый — ничего подобного нет в Турнедо и близко, — так и дивный сад, наполненный цветами, которые просто не растут по ту сторону Великого Хребта.
Шлоссер указал на высокие ворота, от них к дворцу ведет широкая, выложенная булыжником дорога. Двое стражей, что сидят на лавочке, охраняя символический вход, вскочили, ухватились за копья.
— Стой, — крикнул один сонным голосом, — кто идет?
— Хозяева, — ответил я властно. — Передай быстро королю, что прибыл сам лично Ричард. Тот самый! Все понял?
Он пролепетал, глядя на меня снизу вверх вытаращенными глазами:
— Да… понял…
— Быстро! — прорычал я.
Он едва не запутался в собственных ногах, вломился в ворота вперед головой, чуть не снес их как обезумевший лось, даже створки закачались, а второй вытянулся с таким рвением, будто старался перерваться, как амеба при делении.