Ричард Длинные Руки – ландесфюрст
Шрифт:
— Ваша… — пролепетал он, — ваше… э-э-э…
Я отмахнулся:
— Не старайся. Молчи и сопи в две дырочки. Или у тебя их четыре?
Рейнграф Чарльз предложил со всей любезностью:
— Могу сделать ему и шесть.
Я покачал головой.
— Ладно уж, потерпим. Кейдан не мог знать, что прибудем именно в этот день и в это время.
Стражник еще не успел добежать до дворца, но оттуда из окон нас уже рассмотрели, началась суматоха, со мной большой отряд, что в состоянии смять любую оборону и захватить дворец, вырезав одних
Первыми выбежали и выстроились вдоль широкой дороги к дворцу пышно одетые гвардейцы. Хватило их только до половины, а со мной людей втрое больше. Не говоря уже о том, что у меня рыцари, а один рыцарь стоит пятерых даже хорошо обученных воинов.
Мелькнула соблазнительная мысль послать всю эту стальную лавину вперед, перебить все, что противится, и тем самым решить застаревшую проблему.
— Идут, — сказал сэр Чарльз с веселым оживлением. — Это и есть Его Величество Кейдан?
Из дворца все выплескивается и выплескивается пестрый поток, растекается по широкой, выложенной белым мрамором площадке.
К нам поспешили двое вельмож, лица недружелюбно-холодные, один просто смотрит ничего не выражающими глазами, а второй произнес церемонно:
— Его Величество король Сен-Мари, герцогства Брабант и герцогства Ундерленды изволит дать вам аудиенцию.
Турнедские лорды поглядывают на меня в недоумении, но молчат, лица строгие и высокопарные, а сэр Шлоссер громко буркнул:
— Ну хоть не ударил…
— И то хорошо, — согласился я весело. — Форма не важна, сэр Шлоссер!
Он буркнул мне в спину:
— Ну да, не важна… А как же тогда…
Но я уже пустил Зайчика в распахнутые для нас ворота. Рейнграф Чарльз прокричал нечто властное, слов я не расслышал, но понятно, что со мной поедут только трое-четверо из высших лордов, так принято.
Зайчик ступает по дорожке королевского сада важно и гордо, а бедный Бобик вынужден тащиться вместе с моими лордами, я предупредил строго, что или пойдет сзади, или вообще не беру в этот сад.
Гвардейцы при моем приближении явно хотели взять на караул: я внушаю, однако строгий приказ заставил их окаменеть и только провожать нас взглядами.
Кейдан ждет чуточку впереди пестрой толпы вельмож, одет торжественно, золотая цепь на груди с драгоценными камнями, камзол из пурпура, на голове золотая корона с нужным количеством зубчиков и обязательными арками. Такие же красные штаны, даже сапоги в масть, разве что ближе к багровости.
Высок, за это время малость похудел, что ему на пользу, смотрит надменно и вызывающе, но оба знаем, кто из нас ху, так что я соскочил с коня, сделал три шага вперед и вежливо поклонился, ничуть не чувствуя себя ущемленным, но стальграф и рейнграф недовольно заворчали вслед за сэром Шлоссером.
— Ваше Величество, — произнес я.
Он поморщился, это он должен был сказать «ваша светлость» после того, как я постою застывшим в поклоне, глаза его сверкнули неудовольствием вельможного человека,
— Спросите этого человека, что его привело к королю Сен-Мари?
Епископ сошел на одну ступеньку, лицо рыхлое, старое, с отвисающими щеками, как у породистой собаки.
— Его Величество изволит поинтересоваться, — произнес он скрипучим голосом, — что вас привело к нему и о чем хотите просить?
Я ответил вежливо, даже поклонился, голова не отвалится:
— Передайте, что мы хотим предложить Его Величеству со всем уважением и почтением… убраться из Сен-Мари. Я не указываю, куда убраться, умные люди понимают с полуслова, а вежливые люди не употребляют таких слов при дамах.
Епископ вздрогнул и, не поворачиваясь к королю, сказал с возмущением:
— Сэр Ричард! Ваши слова возмутительны!
— Разве? — спросил я. — На месте короля я бы уже застрелился. Или закололся. Да хоть зарубился! Как можно торчать в этой дыре… довольно прекрасной, не спорю… и не попытаться отвоевать трон? И в этой благородной попытке, которую точно воспоют барды, красиво пасть в бою? Мы с удовольствием поможем!
Епископ не отыскал что ответить, повернулся к Кейдану. Тот смотрит ненавидяще, я ответил наглым взглядом.
— И все-таки, — сказал он резко, — это я король Сен-Мари!.. А вы — захватчик!
— Уже нет, — ответил я. — Давно уже сен-маринец.
— Что? — перепросил он. — Тогда почему вы не преклоняете передо мной колено? Я король!
— Вы король, — согласился я и постарался, чтобы в моем голосе звучала необходимая доля почтительности. — Однако я не приносил вам оммаж, а без этой клятвы верности и послушания я не имею права преклонять колено.
Его лицо искривилось в злой гримасе.
— И что вам мешает принести мне клятву верности сейчас?
— Увы, — сказал я, — Ваше Величество. Период вашего правления отмечен всплеском коррупции, расточительства, казнокрадства, упадка нравов, пренебрежения всеми слоями общества своими обязанностями. Это не только мое мнение, но и всей прогрессивной общественности северных регионов, что явилась вместе со мной и пришла в ужас от здешних нравов и нравиков.
— Вы вторглись непрошеными, — заявил он, — вы напали на мирное королевство!
— Ваше Величество, — сказал я, — когда-то границы считались священными и суверенными, и никто не смел их нарушать. Даже слово такое было: «суверенитет». В добрые старые времена. А нарушивший суверенные границы объявлялся захватчиком. Однако повышенный интерес к правам маленького человека привел к пересмотру базовых ценностей мирового права. Мы не могли смотреть, как в вашем королевстве грубо попирается законность, свобода выборов, подавляется инакомыслие, а граждане лишены права высказывать свое неотъемлемое мнение о животрепещущих вопросах политического устройства общества, экологии, потепления, его будущего и ясных перспектив на счастье для всех и каждого!