Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь

Флори Жан

«Жан, почему ты так переживаешь? Ты видел моего брата Жана, и врать бесполезно. Он зря боится! Пусть он придет, ему нечего бояться! Он же мой брат все-таки. Ему нечего опасаться с моей стороны. Если он совершил глупость, я не буду его в этом упрекать, а те, кто толкнул его на это, уже нашли то, что искали, и вскоре получат еще больше. Но больше я ничего не скажу».

Жан д’Алансон сразу же отправился к Жану Безземельному сообщить о хорошем расположении духа Ричарда. Вероломный брат вошел «с опаской» и бросился к ногам короля, который поднял его и, поцеловав, сказал:

«Не бойтесь, Жан. Вы — ребенок. Вы попали под плохое влияние; у них слишком извращенное мышление, у тех, кто дал вам такие плохие советы. Вставайте и пойдите, поешьте»^{13 [496]} .

Согласно Рожеру де Ховдену и Гийому де Нефбургу, это трогательное примирение двух братьев произошло по инициативе Алиеноры, их матери^{14 [497]} . Видя, что у Ричарда все еще нет потомков, она заботилась о судьбе империи Плантагенетов, если ее сын умрет. Она, конечно, не доверяла своему сыну Жану, который уже много раз доказывал свою неспособность править. Однако она отдавала предпочтение

ему перед Артуром, другим, единственно возможным наследником, сыном невестки, которую она терпеть не могла и которая, конечно, отвечала ей взаимностью. Хронист добавляет, что к этому моменту Ричард и Жан опять стали друзьями, хотя Ричард все же не желал давать ему ни замков, ни земли^{15 [498]} . Это малейшая возможная мера предосторожности, и Жан сразу же продемонстрировал свое примирение, а также свое непостоянство и вероломство. Вернувшись в Эврё, которое ему передал Филипп Август для обеспечения его защиты, Жан предал своего бывшего союзника и уничтожил расположившийся там французский гарнизон для того, чтобы передать город своему брату.

496

13 Histoire de Guillaume de Marechal, v. 10380-10392, 10409-10413.

497

14 Roger de Hoveden. Chronica, III, 252; Guillaume de Newburgh. Historia regum Anglicarum, 424.

498

15 Roger de Hoveden. Chronica, III, 252.

Тем временем Ричард торопился прийти на помощь Вернёю. Он направился в Тюбёф, куда он прибыл 21 мая. Там от рыцаря гарнизона он узнал, что осажденному городу грозит опасность; ему следовало поторопиться. Не дожидаясь основного состава армии, Ричард отправил несколько отрядов рыцарей и пехотинцев, которые прорвали вражеские ряды и пробились к гарнизону, чтобы укрепить его и поднять боевой дух. Согласно французу Ригору, осадным орудиям короля Франции уже удалось разрушить часть стены, когда пришло сообщение о том, что гарнизон Эврё взят в плен, и большинство людей казнено. Король, «обеспокоенный и разъяренный», 28 мая покинул осаду, чтобы скакать в сторону Эврё, откуда он прогнал Жана Безземельного. Он разрушил город, не пожалев даже церковь Сен-Торен^{16 [499]} . Его армия, покинутая в Вернёе, сняла на следующий день осаду, бросив часть своего лагеря и провизии, которую сразу же захватили осажденные. Матвей Парижский относит этот успех скорее на счет прибывшего Ричарда, заставившего французов бежать:

499

16 Guillaume de Newburgh. Historia regum Anglicarum, 418-419.

«Приближался великий праздник Троицы. Но чтобы французы в такой святой день не посмели хвастаться в том, что одержали победу, они на закате дня узнали, что король Англии готовится к сражению, которое произойдет на следующее утро. Эта новость привела в ужас французов, не один раз уже убеждавшихся в храбрости Ричарда и предпочитавших сбежать, а не сражаться. Таким образом, они бросили свой лагерь, к великому своему позору»^{17 [500]} .

30 мая Ричард с триумфом въехал в Верней^{18 [501]} . В то время пока в Нормандии Филипп Август осадил, захватил и к середине июня разрушил замок Фонтен в окрестности Руана (где находилось всего лишь четыре рыцаря и двадцать сержантов), а потом и Шатоден, войска Ричарда окружили Лош с помощью наваррских воинов, которых Санчо Наваррский, брат Беренгарии, привел сюда, опустошив по пути земли восставших баронов Аквитании, Эмара Лиможского и Жоффруа де Ранкона. Санчо тем временем был вызван в Наварру из-за смерти его отца, но его войска остались на месте и без особого успеха осаждали замок. Ричард тем временем находился в Туре, где 11 июня он получил две тысячи марок благодаря конфискациям и штрафам, наложенным на горожан и на каноников города, которые, на свою беду, поторопились перейти на сторону Филиппа Августа^{19 [502]} . 13 июня он присоединился к своим войскам в Лоше, который он взял приступом на следующий день. Взятие замка Лош — это важная победа, так как крепость находилась на пересечении важных путей сообщения Турени. Она позволила ему в малые сроки усмирить регион и оставить его за собой.

500

17 Matthieu Paris, II, 405.

501

18 Rigord. Gesta Philippi regis, § 96. P. 127; Roger de Hoveden. Chronica, III, 252; Raoul de Diceto. Opera historica, II, 115; Guillaume de Newburgh. Historia regum Anglicarum, 418.

502

19 Roger de Hoveden. Chronica, III, 252-253; Raoul de Diceto. Opera historica, II, 114; Guillaume de Newburgh. Historia regum Anglicarum, 419.

Чтобы помешать этому, после тщетной попытки заключить перемирие, которая не удалась из-за пуатевинских баронов (Филипп Август хотел, чтобы перемирие распространялось и на них, но Ричард воспротивился этому), король Франции разбил лагерь возле Вандома, где пребывал Ричард. 3 июля оба короля бросили друг другу вызов, и Филипп Август заявил, что начнет на следующий день атаку в Фретевале. Но вопреки обещанию он обратился в бегство, а Ричард настиг его, атаковал арьергард и продолжил преследование, оставив часть армии под командованием Гийома Маршала. Полностью дезорганизованная армия французов разбежалась во все стороны, а Филиппу Августу едва удалось избежать плена: преследуемый своим противником, он зашел в церковь помолиться, в то время как Ричард, считая, что Филипп впереди него, преследовал его галопом на лошади, ему в этом помогал начальник наемников Меркадье, который дал ему свежую лошадь для продолжения погони. На этот раз Ричард имел твердое намерение убить Филиппа или, по крайней мере, взять его в плен. Вернувшись с пустыми руками, он отправился в Вандом, где его армии удалось захватить лагерь короля Франции, и разжился, таким образом, огромной добычей^{20 [503]} .

503

20 Roger de Hoveden. Chronica, III, 255-256; Raoul de Diceto. Opera historica, II, 117-119.

Ригор

вскользь упоминает эту битву при Фретевале, представленную как банальный инцидент, не имеющий последствий^{21 [504]} . Для историков она, тем не менее, представляет большой интерес по двум причинам. Первая имеет характер военный и событийный: армия Ричарда имела здесь неоспоримое превосходство. Вторая носит характер практический и документальный. В ту эпоху канцелярия и архивы, в том числе и государственная казна, «ведут» кочевой и передвижной образ жизни и следуют за королем во время любого передвижения, в том числе и по полям битв. Теперь понятно, почему монархи не решались участвовать в генеральных сражениях. Во Фретевале Филипп попытался блефовать. Он потерял свой лагерь и огромное количество документов, которые необходимо было восстанавливать. Это сложное задание привело к тому, что был создан королевский архив^{22 [505]} . Режин Перну права, подчеркивая что «после этого дня много актов, которые должны были бы лежать в Сокровищнице хартий в Национальном архиве, попали в английские архивы»^{23 [506]} .

504

21 Rigord. Gesta Philippi regis, § 100. P. 129.

505

22 Raoul de Diceto. Opera historica, II, 117; Guillaume le Breton. Gesta Philippi Augusti. P. 196, указывают на потерю королевской печати и многих хартий и налоговых документов. Гийом Бретонский добавляет, что эта потеря потребовала восстановления потерянных документов под руководством шамбеллана Готье Молодого. Битва при Фретевале, таким образом, находится у истоков создания Королевского архива. См. об этом Baldwin J. W. Philippe Auguste et son gouvernement. P. 126, 515.

506

23 Pernoud R. Richard Coeur de Lion. P. 238. Об утрате домениальных. документов при Фретевале см. Bisson Т. N. Les comptes des domaines au temps de Phillipe Auguste, essai comparatif // La France de Philippe Auguste. Le temps de mutations. Paris, 1982. P. 525.

Вернувшись в Вандом, Ричард с удовольствием констатировал тот факт, что взятие лагеря не привело к беспорядочному грабежу, настоящему бедствию средневековых армий. Наоборот, Гийому Маршалу удалось поддержать дисциплину, и его арьергард остался бдительным, никоим образом не вмешиваясь ни в сражения, ни в сбор дани в лагере побежденных. Когда победители хвастались своим успехом, Ричард высоко и публично оценил поведение Маршала ясными выражениями, которые подчеркивают его чувство стратегии:

«Маршал вел себя так, как не вел себя ни один из вас. Я вам скажу, если вы этого не знаете: если мы будем нуждаться в помощи, мы все можем обратиться к нему и надеяться на него. И по этой причине я придаю его действиям больше значения, чем кому бы то ни было среди нас. Так как мы располагаем хорошим арьергардом, нам нечего бояться врагов»^{24 [507]} .

Между перемирием и военными действиями (1194-1196)

507

24 Histoire de Guillaume de Mardchal, v. 10668-10676.

Сразу же после Фретеваля Ричард продолжил свою операцию по восстановлению мира и наведению порядка в Аквитании. При поддержке войск Санчо Наваррского он взял замок Тайбург и захватил земли Жоффруа де Ранкона, следом Ангулем и земли Адемара, побежденного 22 июля. Затем он отправился на север, где стал готовиться к новым атакам своего соперника на нормандское пограничье, это вечное яблоко раздора между двумя суверенами. Для этого он созывает баронов в Мане^{25 [508]} .

508

25 Roger de Hoveden. Chronica, III, 257; Raoul de Diceto. Opera historica, 11, 117.

Его соперник, хотя и вел кампанию в Аквитании, не оставался пассивным в Нормандии. В то же время Жан Безземельный и граф Арундел осадили замок Бодрей. Этот замок в нескольких километрах от Понт-де-л’Арш представлял большой стратегический интерес: он обеспечивал доступ к мосту через Сену, необходимому для защиты или нападения на Руан. Филипп Август, находясь в Шатодене, прибыл под стены осажденного города в сопровождении нескольких арбалетчиков, неожиданно напал на осаждающих, которые, охваченные паникой, разбежались по окрестным лесам, бросив все осадные орудия^{26 [509]} . За этим последовало подписание перемирия, произошедшее где-то между Верноем и Тильером 23 июля. Оно ратифицировало фактическое состояние и предписало поддержание статус-кво, выгодного для короля Франции в Нормандии, так как Филипп Август сохранял за собой не только Бодрей, но и Вексен и Жизор, крепости Вернона, Гайона, Тильера и Нонанкура, а также многочисленные замки в Верхней Нормандии, в частности Арк, Омаль, Мортемер, Бовуар — последствия уступок Жана Безземельного, которые Ричард не смог изменить. Ричарду лишь позволили восстановить четыре крепости — Дринкур (Нефшатель-он-Брэй), Нёбург, Конш, Бретей^{27 [510]} . Это перемирие должно было продолжаться до ноября 1195 года, но довольно часто нарушалось короткими военными операциями за владение некоторыми крепостями^{28 [511]} .

509

26 Rigord. Gesta Philippi regis, § 104. P. 130.

510

27 Roger de Hoveden. Chronica, III, 257-259.

511

28 Roger de Hoveden. Chronica, III, 276.