Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь

Флори Жан

Что это лучший рыцарь

В мире и среди других рыцарей,

И щедрый, и благородный^{1 [797]} .

Набросав этот скорый портрет Ричарда, Амбруаз ясно описывает качества, отличающие короля в его глазах и в глазах большинства его современников. В рассказе хрониста, посвященном главным образом крестовому походу, он сосредотачивает внимание прежде всего на боевых качествах короля Англии, его талантах военачальника, предводителя людей, стратега, но больше всего рыцаря. Среди этих черт характера доблесть занимает первое место. Что хочет этим сказать автор? И какое точное определение следует дать этому слову?

797

1 Ambroise, v. 12134.

Словарь храбрости

Анализ лексики, употребляемой Амбруазом для обозначения достоинства воина, очень характерен. Прилагательное «доблестный» появляется весьма часто (восемьдесят четыре раза) в его «Истории святой войны». Смысл этого слова, отметим мимоходом, не всегда исключительно военный, так как часто оно употребляется по отношению к женщинам в абсолютно мирном контексте, в частности применительно к молодой жене Ричарда, Беренгарии^{2 [798]} . В одном исследовании этого термина, имеющего

около восьмисот случаев употребления, собранных в совокупности изучаемых текстов, состоящих из семисот тысяч стихов, половина из которых на старофранцузском^{3 [799]} , Тео Венкелер показал, что слово proz чаще всего не имеет отношения к смелости и военной удали, но относится в более широком смысле к одобренному поведению, соответствующему понятиям чести и репутации. Прилагательное, в противоположность установленному мнению, не обозначает черту характера или физические данные, а скорее имеет социальную и интеллектуальную окраску; оно выражает благоприятную оценку поведения, считающегося приемлемым согласно моральным критериям. Чтобы правильно перевести это прилагательное, нужно было прибегнуть к достаточно тяжелым формулировкам типа «озабоченный своей репутацией», «сознающий свой долг» или «заботящийся о совершенстве»^{4 [800]} .

798

2 О прилагательном proz к женщине см. Ambroise, v. 819, 994, 1110, 1140.

799

3 То, что показывает средняя частота употребления на 1000 строках. У Амбру аза она достигает 84 на 12 353 строк, то есть примерно в 6 раз больше. Анализ словаря Ambroise еще более значительный, чем его собственная концепция.

800

4 Venckeleer Т. Rollant li proz. Contribution a l'histoire de quelques qualifications laudatives en Fran^ais du Moyen Age. Lille, 1975; Venckeler T. Faux topos ou faux exemple? (Roland, 1093). De l'interpretation en sdmantique historique // Le monde des heros dans la culture medievale / Ed. D. Buschinger (Wodan, 35), 1994. P. 309-319.

Ремарка разумна. Однако в контексте, в котором оно употреблено в «Истории» Амбруаза, как и в большинстве рассказов, где военное действие занимает первое место, прилагательное proz чаще всего приобретает (косвенно, но убедительно) значение военного качества; не в нем самом, а в отношении с персонажем, качества которого хотят подчеркнуть. Его массовое использование, применяемое к рыцарям при выполнении их обязанностей, одновременно подчеркивает чисто военные качества, которые являются сущностью рыцарей. Иными словами, «proz chevalier» (доблестный рыцарь) означает в первичном значении «прославленный рыцарь, достойный им быть», но качества, которые объясняют эту позитивную оценку, в данном случае относятся именно к военной сфере, так что более позднее и слишком узкое значение современного слова «доблестный» является здесь доминирующим. В большинстве случаев это слово используется в произведениях Амбруаза, посвященных королю Англии. Proz (доблестный) здесь употребляется в основном для обозначения поведения неоценимого воина, короля Ричарда^{5 [801]} .

801

5 Proz употребляется в 16 случаях из 84, чтобы обозначить короля Англии, особенно в последних двух тысячах стихов, описывающих события, произошедшие после его решения покинуть Святую землю (8 случаев из 16).

Военный смысл еще более выражен в слове proesce (мужество), обозначающем действие, достойное такой хвалы. Здесь слово почти всегда ссылается на подвиг, совершенный с оружием в руках и при условиях, когда индивидуальное действие может быть выделено из массы других действий, чтобы можно было этому поверить. Король зачастую действует во главе группы рыцарей, будучи их предводителем, но его участие в высшей степени активно и даже преобладает. Желание Амбруаза создать в лице Ричарда модель храбрости здесь еще больше выражено, так как слово proesce, которое встречается тридцать четыре раза в его рассказе, в большинстве случаев применимо к королю (в двадцати случаях).

Можно сузить анализ, сосредоточившись на случаях употребления proz и proesce применительно к королю, все более и более многочисленных по ходу рассказа, но в то время когда реальные факты этому противоречат. В частности, это характерно для последней части повествования^{6 [802]} , двух последних тысяч стихов из общих двенадцати тысяч пятисот. Эта часть посвящена последним трем месяцам пребывания Ричарда на Святой земле, с 4 июля по 9 октября 1192 года. К этому моменту король уже принял решение вернуться в Англию и сообщил о нем. Все происходит, как если бы Амбруаз, зная о критике крестового похода и о неудачах экспедиции, хотел их нейтрализовать, чтобы сделать из Ричарда воина, достойного подражанию. Здесь заметно явно выраженное намерение идеологического прославления короля Англии, наделенного всеми качествами рыцаря, свидетельствующими о его достоинствах.

802

6 8 случаев употребления слова proz, и 9 случаев proesce употребляются относительно Ричарда в стихах от 10353 до 12353.

Образцовый воин

Амбруаз, однако, не единственный, кто подчеркивает у Ричарда такие военные достоинства. Большинство хронистов ссылаются, и это может показаться неожиданным в этих условиях, на. то, что посвящение Ричарда в рыцари (королем Франции в 1173 году) упомянуто лишь очень коротко, без единого комментария, только одним Рожером де Ховдендм^{7 [803]} . По поводу посвящения в рыцари его брата Жоффруа Генрихом II, в июле 1178 года, тот же Рожер отмечает, что все сыновья короля Англии хотели военной славы, но Жоффруа в этом случае был на порядок выше, чем его братья:

803

7 Hoveden, II, 55.

«Он хотел проявить военную доблесть еще больше, так как знал, что его братья, Генрих, молодой король, и Ричард, граф Пуату, были более знаменитыми благодаря своим подвигам. У всех в голове была только одна мысль: перенести эту славу на тех, у кого было оружие в руках. Они знали, что нельзя проявить боевые искусства в подходящий момент, если не заниматься ими раньше»^{8 [804]} .

Геральд Кембрийский, в свою очередь, описывает всех сыновей Генриха II, кроме Жана Безземельного, как выдающихся рыцарей^{9 [805]} . Многие хронисты отмечают качества стратега, которыми обладает Ричард: он «знает лучше, чем кто бы то ни было, военное дело», знает, как следует выстроить войско для марша и для сражения, перестроить их внутри войска, придать воинам соответствующее

значение и т. д.^{10 [806]} . По поводу событий в Мессине Ричард де Девиз отмечает, что король Англии «умел лучше всех вести осаду крепостей и захватывать замки»; построив замок Грифон, чтобы доминировать и следить за Мессиной, он доказывает, по словам хрониста, свое военное мастерство^{11 [807]} . Гийом де Нефбург в момент, когда Ричард намеревался отправиться на Святую землю, подчеркивает (без одобрения), что у Ричарда к этому моменту был такой большой военный опыт, что о нем говорили: «разбитый и истощенный преждевременной и чрезмерной практикой военного ремесла, которой он отдался больше, чем следовало, еще со времен его юношества»^{12 [808]} .

804

8 Hoveden, II, 166.

805

9 Giraud le Cambrien, de principis instructionne, 308.

806

10 Ambroise, 6137.

807

11 Devizes, 24-25.

808

12 Newburgh, 306.

Матвей Парижский приводит в качестве примера его военных достоинств победоносное нападение на замок Тайбург в 1180 году, где молодой герцог Аквитании показал свои качества: дерзость, талант стратега и храбрость одновременно, — во время осады, во время маневра приближения и самого нападения:

«К тому же времени Ричард, герцог Аквитании и сын короля Генриха, собрал со всех сторон рыцарей, чтобы отомстить за оскорбления, нанесенные горделивым Жоффруа де Ранконом, и пришел брать в осаду Тайбург, крепость, принадлежащую этому Жоффруа. Это было очень опасное мероприятие, и никто до него не осмелился этого сделать, так как в эту эпоху замку удавалось избегать всякого нападения. Он был окружен тройным рвом и тройной стеной. (...) Но когда герцог, храбрее льва, вошел в страну с оружием в руках, он забрал провизию у фермеров, скосил все виноградники, сжег села, разрушил всякого рода строения и пришел, наконец, ставить лагерь возле замка. Он установил там механизмы для разрушения стен и смело атаковал осажденных, которые не ожидали ничего подобного. [Некоторое время спустя осажденные совершают попытку выйти, но Ричард загоняет их обратно.] Герцог, спеша к своему оружию, показывает другим пример и вынуждает осажденных повернуть назад; он их преследует во время их отступления, и жестокое сражение завязывается между двумя лагерями. Здесь сражающиеся испытывают все, что могут причинить конь, меч, копье, арбалет, щит, доспехи, лук, рогатина. Неустрашимый Ричард направляется в город и бросается в гущу врагов, которые нигде не могут спрятаться^{13 [809]} .

809

13 Mathieu Paris, II, 315.

В Акре, двенадцать лет спустя, Ричард де Девиз показывает нам короля Англии в его роли военачальника и стратега: сразу после своего прибытия на Сицилию он приказывает построить деревянную башню и сам руководит нападением, подбадривает подкопщиков и камнеметные команды, воодушевляет пехотинцев, бегает от одних к другим, так что хронист замечает: «все достижения каждого обязаны его активности»^{14 [810]} . Немного позже в Яффе король дает еще один пример тех же качеств. Он размещает своих людей по треугольнику, прижав всех друг к другу, все пешие, так как у них больше нет лошадей, чтобы не оставить ни малейшего пространства, куда бы мог проскользнуть враг во время нападения. Перед каждым из них он выставляет бревно в качестве защиты и велит воткнуть копья в землю так, чтоб острие было направлено к врагу; противники, атакуя, обнаруживают их сплоченными, сгруппированными, едиными, не помышляющими ни об отступлении, ни о побеге с поля боя, их поведение сломило врагов морально. Здесь вновь заслуги приписываются Ричарду^{15 [811]} . Согласно Амбруазу, во время того же сражения в Яффе король, готовясь к нападению сарацинов, спрятал под маленькими щитами, между двумя воинами арбалетчика и человека, который должен был держать второй арбалет, пока он стрелял из первого, — это позволило силам Запада устоять^{16 [812]} .

810

14 Devizes, 44.

811

15 Coggeshall, 41.

812

l6 Ambroise, 11345. О достоинствах ричарда как стратега см. Gillingham J. Richard I and the science of war in the Middle Ages // Gillingham J., Holt J. C. (ed.). War and Government in the Middle Ages. Essays in honour of J. O. Pretwich. Cambridge, 1984. P. 78-91 (перепечатано у Gillingham J. Richard Coeur de lion. Kingship. Chivalry and War in the Twelfth Century. London, P. 211-226).

Война, турниры и поединки

Этот опыт Ричард получил на полах сражений во время многочисленных конфликтов, которые, как мы видели, зачастую настраивали его против отца и братьев. Однако, по-видимому, в противоположность им, он не стремился самоотверженно участвовать в турнирах, которые были очень популярны в его эпоху, но были запрещены в Англии. Нет ни единого упоминания о его присутствии на сборах рыцарей в континентальной части Европы^{17 [813]} . Генрих Молодой, напротив, ради участия в них объездил все приграничные регионы, подвластные французскому королевству, в том числе Северо-Запад, со своей командой рыцарей под предводительством Гийома Маршала, обязанного охранять молодого короля, которого он спасал не единожды. Воспитанник такого учителя, окруженный очень хорошими рыцарями, Генрих Молодой очень быстро заслуживает репутацию завсегдатая турниров. Бертран де Борн в одной из своих поэм противопоставляет поведение и репутацию двух братьев, Ричарда — на войне, Генриха — на турнирах^{18 [814]} . После смерти молодого короля в 1183 году он, однако, превозносит военные качества своего героя, которого он называет «отцом молодости», оплотом оружия и любви, воином, достойным величайшего уважения после Роланда. Никто так не любил войну, и никто в мире не заработал столько славы, но именно в поединках Генрих Молодой добился такой известности:

813

17 О турнирах в Англии и об участии англичан на этих собраниях в пределах королевства см. Barker J. R. V. The Tournament in England (1100-1400)., Woodbridge, 1986. P. 9, 17, 112; Barker J. R. V., Keen M. The Medieval English Kings and the Tournament // Fleckenstein J. Dos ritterliche Turnier im Mittelalter. Gfittingen, 1985. P. 212-218; Coss P.R. The Knigth in Medieval England, 1000-1400. Stroud, 1993.

814

l8 Bertran de Born, op. cit. P. 11-35, песня № 1, v. 67-71, перевод. P. 26: «Моряк, вы счастливы, в то время как мы сменили сеньора хорошего воина на любителя турниров»ю