Рифл шафл
Шрифт:
Из воспоминаний детства в действительность её вернул красивый голос Святослава Цветова:
– Дамы, прошу, присоединяйтесь.
Внешностью Цветов завидно отличался от рыхлого Синицына, который был моложе его лет на десять.
Невысокого роста, с пронзительными – как у затаившегося хищника – зелёными глазами, с лёгкой пружинистой походкой, со смуглым мускулистым телом – он скорее походил на акробата, чем на фокусника, стоящего на арене в смокинге и бабочке.
– Чай, кофе или что-нибудь покрепче? – поинтересовался он низким голосом с приятной хрипотцой.
– Просто водички – попросила Зина, глядя в сторону нескольких пузатеньких бутылочек минералки, стоящих на столе.
– И мне, – присоседилась Ида.
– Стакан? – спросил Святослав.
– Без стакана, можно?
– Пожалуйста, – ответил он и подал девушкам по бутылке воды, предварительно открутив пробки и метко, почти не целясь, одну за другой отправил их в мусорную корзину.
Девушки разместились на плетёном диванчике.
Юрик сидел на стуле, развалившись и вытянув ноги. В руке – банка с пивом, на носу – тёмные очки. В знак приветствия он только поднял вверх ладонь правой руки. А Леночка, листавшая журнал, отложила чтиво и, перегнувшись через столик, поцеловала Зиночку и Иду.
– Чему посвящён флэшмоб? – спросила Леночка, с улыбкой разглядывая «белый флаг», который Ида аккуратно прислонила к стене.
– Сейчас узнаешь, – прошептала в ответ «байкерша».
– Мы вам, наверное, помешали беседовать? – отпив воды, извиняющимся голосом произнесла Зинаида.
– Да как вам сказать… С моей точки зрения, вы появились в самый подходящий момент. А то я уже не знал, как отбиваться от предложения великого художника… – последние два слова он произнёс с явной иронией. – Написать мой портрет. Говорит: «С места не сойду, пока не получу согласия!».
Юрий с недовольным выражением воспалено-красных глаз посмотрел на шутника поверх очков.
– А я ему предлагаю со мной в карты сыграть. Говорю, что давай партейку в «штосс», как бывалоча в туманном Альбионе. Накажешь старика, и воля твоя – буду оставшийся месяц тебе позировать.
– Так вы давно знакомы? – встряла Ида.
– Да лет десять, как пересекаемся по свету, – неопределённо ответил Синицын.
С этими словами он взял лежащую на столе колоду карт и, явно рисуясь перед девушками, пару раз небрежно сделал короткую «пружинку», пролистав карты.
«Интересно… Здесь Юрик ведёт себя совсем по-другому…», – подумала Зина.
– Ух, ты! Мне так нравится, когда всякие такие штучки с картами делать умеют, – восхитилась Ида.
Сочтя момент как нельзя подходящим, Зинаида решила действовать «с места в карьер».
– Святослав, Первого мая в клубе Озёрного будет торжественное собрание, и мы от лица всего местного населения очень просим от вас хотя бы коротенькое выступление, буквально, два-три номера. Все уже знают, что вы тут отдыхаете. Пожалуйста, не откажите! – выпалила она на одном дыхании и комично зажмурила глаза, втянув голову в плечи.
А Ида взяла в руки импровизированное знамя и помахала им над головой.
– Сдаёмся и рассчитываем на вашу благосклонность, – фальцетом поддержала она. – Мы, парламентёры общественности села Озёрное…
– Ну, Казимирыч, ну хитрый лис… – ухмыльнулся Цветов. – Не мытьём, так катаньем. Ладно, как таким красавицам откажешь, – он забрал «знамя» из рук девушки. – Сдаюсь, сдаюсь!
Все засмеялись.
– Эй, кардист, хват ослабь! – обратился Цветов к Юрику, продолжавшему мучить колоду. – Хват средним пальцем ослабь, говорю… Карты разлетаться.
Но было поздно – колода перестала повиноваться Синицыну, и гибкие лощёные карты с шумом разлетелись в разные стороны.
Ида подскочила с места и, быстро собрав колоду, протянула её Цветову.
– Пожалуйста, покажите как надо, только помедленнее. Я обожаю, когда такие штуки делают!
– «Штуки» – называются флориши, мадемуазель.
Цветов потянулся к столу, взял портсигар и достал сигару.
– С вашего позволения, дамы…
Облачко вкусного сизого дыма было подхвачено весенним ветерком и растворилось в воздухе.
– Мне нравится запах хорошего табака, – грустно сказала Зиночка. – Бабушка и дед всю войну прошли, до самой смерти курили.
– Флориши… Что это? – напомнила про себя Артемида.
– Флориши – это манипуляции с картами, жонглирование, так сказать, часть иллюзионизма.
– Фокусы? – высказала догадку девушка.
– Не совсем… Но! Обязательная составляющая всех карточных трюков. Флориши – зрелищная демонстрация ловкости рук…
– Для отвлечения внимания зрителей! – пояснила Леночка и звонко засмеялась.
– Обижаешь, Элен, – Цветов прищурил глаз и, не вынимая сигару изо рта, выпустил очередное облачко дыма.
Затем, зажав колоду в правой руке, «выстрелил» упругой пружинкой в подставленную напротив ладонь левой. После чего вся колода несколько раз благополучно перелетела между руками.
– А какие красивые у него руки, – шепнула Идочка, на ухо Зинаиде. – Ой! Не могу! Какие руки!
Она откинулась на спинку диванчика и захлопала в ладоши.
– Потрясающе! Просто потрясающе! – явно перебирая с эмоциями, восторгалась девушка.
– Вы не представляете, какие фокусы Свят с ножами может делать! – произнесла Леночка.
– С ножами мне не надо! – перебила её Ида. – Мне – с картами… Так я, конечно, никогда не научусь! Но если бы вы показали какой-нибудь красивый вариант тасовки…