Рифл шафл
Шрифт:
Спустя несколько дней, вечером, Великолепный Пришелец прислал за ними машину, которая доставила Покорную и Блёсома в «Сад творца».
«Сад» находился поблизости от города Королевской горы.
Это была потрясающе красивая территория, занимавшая более десяти гектаров. Помимо виллы Великолепного, в саду с плодовыми деревьями и цветниками располагалось неимоверное множество беседок и низких, очень широких скамеек.
По пути к месту сбора – где должно было состояться открытие ночи «Страждущих душ» – Покорная с любопытством разглядывала всё вокруг.
От этого места веяло духом неформальной общины хиппи или летнего лагеря.
«Однако! Вечер перестаёт быть томным, а стиль изыскано-загадочным». От строки к строке, описания теряли фантазийный флёр. У Зины создалось впечатление, что автор начал торопиться. Она ощутила его желание быстрее донести до неё что-то главное, настоящее не терпящее отлагательств … Автор встревожен, он хочет сорвать маску, но явно осторожничает…
Большинство адептов, прибывших в «Сад творца», были одеты во всё белое или прозрачное, некоторые и вовсе разгуливали в костюме Адама.
Когда все собравшиеся расселись полукругом прямо на траве, перед ними явился Великолепный Пришелец.
Одетый в серебристый балахон, он подошёл к установленному микрофону и, воздев руки к небу, запел на неизвестном языке.
Присутствующие начали плавно качаться из стороны в сторону.
– О, избранные дети космоса, ведающие истинной своего происхождения, приветствую вас! Эллахим!
– Эллахим! – отозвалась толпа.
– Встанут и подойдут ко мне те, на кого указали мне наши великие предки! Вкусят из рук моих напиток своей истинной Родины!
После этих слов все замолчали. В полной тишине Великолепный подходил к некоторым из своих приверженцев и, произнося магические слова, касался их лба рукой.
Покорная и Блёсом оказались в числе пар молодых мужчин и женщин, избранных Великолепным. Вместе с остальными они поднялись и последовали за ним.
Абсолютно обнажённые юноши и девушки появились на поляне, неся в руках чаши с напитком.
Великолепный выкрикнул непонятное слово и приказал раздать чаши всем избранным.
Покорной показалось, что это было тёплое вино, приправленное специями и травами. На вкус – сладковатое и приятное. Уже после первых глотков тело наполнилось страстным желанием, голова слегка кружилась, захотелось прилечь.
– Тех, кого мы создадим в эту ночь, мы будем считать нашими богами! Так ступайте и завершите процесс «клеточной трансмиссии». Не теряйте времени! А всех остальных я призываю погрузиться в медитацию и способствовать чуду возрождения!..
«С ума можно сойти!», – подумала Зиночка, переводя следующую страницу, посвящённую оргии и беспорядочному совокуплению оставшихся на поляне адептов.
Однако сцена любви Покорной и Блёсома отличалась от предыдущего текста поэтичностью описания…
Она казалась как будто вырванной из контекста и явно диссонировала с общей манерой изложения. Это скорее походило на очень личное воспоминание…
Воспоминание влюблённой женщины…
Как можно себя уговорить умными словами, если все слова противоречат правде-истине?
Где найти аргументы, чтобы убедить себя не делать глупости, не обманываться, не усугублять зло, душить в себе и вырывать с корнем побеги обмана и заблуждения?
Где найти эту силу, чтобы угомонить сердце бьющееся, чтобы разум успокоить, какие мантры почитать, какие рейки попеть?
Как внушить себе, что желание твоё грязное и постыдное?! И хорошим чистым людям несвойственно совершать такое отвратительное действо.
Как себя в этом всем убедить?
Если поёт каждая клеточка, если хочется к нему прижаться, а потом…
Пусть хоть все на свете – нравственно отягощённые большим количеством знаний поведенческих законов и этических кодексов – голосят и выплёскивают свою жёлчь куда попало, разве это может сравниться со счастьем дышать с ним одним воздухом близко-близко?
Вот сколько ни противься – все равно любовь победит!
Покорная разулась и, ступая по сухой теплой траве, приблизилась к лежащему Святому Блёсому.
Он лежал на спине, одна рука под головой, другая – на груди. Она залюбовалась… Тихая радость, нежная грусть сердце щемит…
Беззвучно легла рядом и замерла. Он не пошевелился – дышал ровно. Покорная успокоилась и расслабилась, лежать с ним – было сбывшимся вожделением, тепло его тела волной накатывало на неё, заворачивало в кокон притягательного желания, знакомый запах его смешался с ароматом горькой травы и спелого яблока.
Осмелев, она чуть-чуть повернула голову и коснулось щекой его плеча, он не пошевелился…
«Мой родной, единственный, желанный. Господи, помоги нам, не оставляй нас милостью своей», – подумала она и вздохнула.
В этот момент Блёсом повернулся набок, высвободил руку из-под головы и обнял Покорную…
Сначала она уткнулась ему в грудь всем лицом, вдохнула его… На вкус губами попробовала… Как к свободе прикоснулась… Такая лёгкость во всем теле, да и тела как будто нет у неё, душа крылатая воспаряет над лугом, над садом, над всем миром! И чем сильнее Блёсом Покорную прижимает – тем выше душа взлетает и больше радости святой испытывает. А потом вдруг небо звёздное обрушилось своей тяжестью и придавило её к земле. Но так это хорошо, так нравится, что хочется больше и больше! И качаются они в серебряном челноке посредине звёздного неба так, что дух захватывает! А от силы их любви радуги загораются, да в далёких галактиках миры зарождаются.