Рифматист
Шрифт:
– Гм… Да, пожалуй! – Фитч взялся за мелок. – А это очень хорошая идея, сынок!
– В чем смысл вашего эксперимента? – заложив руки за спину, спросил Хардинг.
– Если символ и вправду рифматический, то меллингу, чтобы пройти дальше, придется его разрушить, – пояснил Джоэл. – Если же этот рисунок не наделен рифматической силой, меллинг пройдется по нему как ни в чем не бывало.
Тем временем краб, вышедший из-под руки Фитча, пополз по стене и в нерешительности остановился перед странным рисунком, как будто раздумывая, двигаться
По спине у Джоэла пробежал холодок. Краб предпринял еще одну попытку, но вновь столкнулся с невидимой преградой. Тогда он принялся работать клешнями, довольно-таки легко прокладывая себе путь через символ.
– Вот те на!.. – воскликнул Фитч. – И все-таки он рифматический!
– И? – спросил Хардинг. – Рядовой, прошу, поясните! В этой области я не силен!
– Рифматистам известно всего четыре линии. По крайней мере, было известно… До этой минуты… – сказал Фитч и на миг погрузился в глубокое раздумье. – Джоэл, как думаешь, может ли этот символ быть фигурой запрета – вроде линии запрета? В конце концов, на заре рифматики мы даже и не ведали, что эллипсы обладают заградительными свойствами! Кто знает, быть может, мы на пороге нового открытия?
– Но зачем рисовать столь маленькую заградительную фигуру? Профессор, в этом нет никакого смысла… Кроме того, меллинг слишком быстро ее разрушил. Думаю, не стоит даже и думать в этом направлении. Если это и в самом деле заградительный символ, то работает он неважно.
– Да, похоже, ты прав, – сказал Фитч и распылил краба. – Очень странно!
– Офицер, вы говорили, что где-то есть и второй рисунок? – спросил Хардинг.
Полицейский кивнул и поманил их за собой в противоположный конец коридора, где на стене их ждал второй точно такой же символ.
Джоэл провел кончиками пальцев по контуру и нахмурился.
– Что такое, сынок? – поинтересовался Хардинг, заметив обеспокоенное лицо Джоэла.
– В этой линии брешь, – отозвался тот.
– Хочешь сказать, тут поработал меллинг?
– Нет, линия не выглядит поврежденной… Но фигура как будто не закончена, точно рисовавший ее сильно торопился. – Джоэл окинул взглядом коридор. – Вы говорили, что нашли точно такие же рисунки в доме Лили Уайтинг… На какой стене они были?
– Думаешь, это имеет значение?
– Не знаю… А вдруг?
– Первый подобный рисунок мы обнаружили рядом с парадной дверью на внешней стене дома Уайтингов, – ответил Хардинг.
– А второй?
– В коридоре, напротив двери в спальню Германа.
– Мы должны учитывать, что это первый случай, когда пострадали нерифматисты, – сказал Джоэл, постукивая по стене. – Причем сразу четверо.
– В рапорте говорится, – кивнул Хардинг, – что в момент проникновения незнакомца в дом прислуга играла на кухне в карты.
– А где располагается кухня прислуги? – спросил Джоэл.
Хардинг кивнул на лестницу, ведущую на первый этаж.
– Получается, за той же несущей стеной,
– Может, и есть… – потер подбородок Хардинг. – А ты наблюдательный, сынок! Не думал полицейским стать?
– Кто? Я?..
Хардинг кивнул.
– Если честно… даже в мыслях не было, – признался Джоэл.
– Что ж, рядовой, тогда задумайся! Талантливых ищеек много не бывает!
Стать федеральным инспектором? У него и в мыслях не было. С каждым днем Джоэл все сильнее мечтал отправиться в университет изучать рифматику, как присоветовал ему Фитч. Однако он вынужден был признать, что вариант, предложенный Хардингом, звучал не менее заманчиво. Стать рифматистом ему было не суждено, и с этой мыслью он уже давно смирился. Но это отнюдь не означало, что мир для него померк. Оставалось еще много неизведанного и захватывающего!
– Инспектор! – позвал Фитч. – Путь открыт! Линии запрета больше нет!
Джоэл переглянулся с Хардингом, и оба направились к комнате Чарльза.
Глава 16
– Мастер милостивый… – выдохнул Фитч, замерев в дверном проеме.
Спальня Кэллоуэя начиналась с еще одного коридорчика, убегавшего направо. Пол был сплошь исчерчен изъеденными рифматическими фигурами и элементами: заградительный круг на заградительном круге, десятки линий запрета… Оглядевшись, Джоэл поразился количеству мела на полу.
– Выглядит как настоящее поле боя, – произнес Хардинг, заглядывая в дверной проем. – Доводилось мне видывать такое! Правда, то были не меловые останки… а человеческие!
– Что вы имеете в виду? – спросил Джоэл.
– Так отступают войска на поле боя, – пояснил Хардинг. – Замысел парня прослеживается тут очень четко. Сначала он нарисовал заградительный круг перед самым порогом и закрыл фланги линиями запрета, чтобы его не окружили. Когда переднюю дугу прорвали, первый круг он оставил и укрылся за другим.
– А этот Кэллоуэй хорош, – заметил Джоэл. – Выбрал очень изощренную защиту!
– Да, – подтвердил Фитч. – Чарльз не был моим студентом, однако о нем я многое слышал. Не только хорошее, но что касается рифматики, а не дисциплины, тут равных ему не было.
– Вы заметили, что общего между тремя похищениями? – заметил Джоэл. – Пропадают лучшие из лучших!
Джоэл осторожно переступил заградительную линию и оказался внутри окружности. Попытайся он зайти с фланга, ничего бы не вышло – линии запрета попросту оттолкнули бы его назад.