Рифматист
Шрифт:
Джоэл не хотел даже вникать в требования протестующих. Не сбавляя шагу, он прошел мимо, однако речевки преследовали его, точно навязчивая мелодия.
«Мы хотим правды!»
«Долой привилегии рифматистов!»
«Ваше место на Небраске!»
Джоэл поспешил к зданию администрации. Двое вооруженных винтовками полицейских, узнав его, расступились и пропустили внутрь.
– Джоэл! – воскликнула Флоренс. – Мы и не ждали тебя так скоро!
Несмотря на мрачные обстоятельства, светловолосая служащая не намеревалась впадать в уныние, поэтому
– Джоэл, в отличие от некоторых, парень исполнительный, – заметил Экстон, не отрываясь от дел. – У него и мысли не может возникнуть заставить кого-то ждать. Флоренс, если ты не знала, то это называется ответственность!
– Не будь занудой!
Джоэл глянул через конторскую стойку и увидел на столе у Флоренс газету. Заголовок кричал: «В Новой Британнии кризис!»
– Ректор сейчас с кем-то разговаривает, – сказала Флоренс. – Но он скоро освободится, ты не переживай.
– Как у вас тут дела? – спросил Джоэл, выглядывая за окном полицейских.
– Знаешь, да все как обычно! – сказала Флоренс.
– Я тебя не понимаю! – усмехнулся Экстон. – Всегда треплешься без умолку, а тут вдруг сама мисс сдержанность!
Флоренс зарделась и промолчала.
– По правде говоря, дела идут неважно. – Экстон отложил перо и взглянул на Джоэла. – Даже если не обращать внимания на тех дураков за воротами и полицейских на каждом шагу, дела идут из рук вон плохо.
– Насколько плохо? – поинтересовался Джоэл.
– Острова, где нет рифматических академий, подумывают исправить это упущение, – вздохнула Флоренс, складывая перед собой руки.
– Это плохо? – спросил Джоэл.
– Во-первых, упадет качество образования. Джоэл, дорогуша, Армедиус – не просто место, куда дети приходят учиться. Это еще и то место, куда взрослые со всех островов в округе приезжают зарабатывать деньги.
– Джеймстаун отличается от большинства городов, – пояснил Экстон. – Где еще ты увидишь египтян и чосонцев, работающих бок о бок? На многих других островах приезжих – пускай и американцев, но с другого архипелага – почитают за чужаков. А теперь представь, как изменится ход войны за Небраск, если шестьдесят рифматических академий начнут междоусобицу за то, кому какую часть острова оборонять? И это мы еще не берем в расчет, что выучены все эти новоиспеченные рифматисты будут каждый на свой лад. Сейчас существует всего восемь академий – и те не могут разобраться меж собой!
– Ты бы слышал, какими должны быть, по их мнению, эти новые академии! – воскликнула Флоренс, просматривая газету с Мэйнфорда – острова, расположенного к северу от Новой Британнии. – Газетчики уже рифматистов за людей не считают! Многие подхватили идею о том, что рифматистов учить общеобразовательным дисциплинам затратно и вовсе не обязательно! Пускай, дескать, тренируются и отправляются воевать на Небраск! Точно это не люди, а пули! Зарядил в ружье и стреляй!
Флоренс возмущенно прицокнула языком и вернулась к работе.
Джоэл у конторской
– А вообще, сами виноваты, – пробормотал Экстон себе под нос.
– Кто? – спросил Джоэл.
– Рифматисты, кто ж еще! – ответил Экстон. – Нечего зазнаваться. Тут у них тайна, там – привилегия. Джоэл, да ты только вспомни, как они с тобой обращаются! Отталкивают всех, кто им не ровня!
Джоэл удивленно поднял брови. В голосе Экстона определенно слышалась едкая горечь. Неужели это как-то связано с его учебой в академии?
– Как бы там ни было, их отношение к обыкновенным людям неприемлемо, – распалялся Экстон. – Люди, которым приходится самим платить за обучение детей, задаются вопросами, действительно ли рифматистам нужно посещать столь дорогие академии? А не слишком ли жирно получать пенсию до конца жизни?
– Экстон. – Джоэл нервно постучал указательным пальцем по стойке. – А правда, что ты тоже учился в Армедиусе?
Перо Экстона замерло.
– Кто тебе такое сказал?
– Да я сам видел твою фамилию в списках выпускников, когда работал над одним проектом для профессора Фитча, – пояснил Джоэл.
Помолчав с несколько мгновений, Экстон наконец произнес:
– Правда. Я здесь учился.
– Экстон! – воскликнула Флоренс. – Ты никогда не рассказывал! А как?.. Где твоя семья нашла столько денег?
– Я не хочу об этом говорить.
– Ой, да ладно! – не унималась Флоренс.
– Думаю, сегодня я уйду на перерыв пораньше, – произнес Экстон.
Отложив перо, он поднялся из-за стола, снял с крючка на стене пальто и котелок, а затем выскочил за дверь.
– Брюзга! – бросила ему вслед Флоренс.
Вскоре дверь в кабинет ректора отворилась, и на пороге возник Хардинг в идеально отглаженной, впрочем, как и всегда, синей полицейской форме. Инспектор подхватил винтовку, оставленную при входе, и закинул ее за плечо.
– Я переговорю с патрульными, – заверил Йорка Хардинг. – Будьте покойны, сэр, «кирпичный» инцидент более не повторится.
Йорк кивнул. Джоэл отметил, что Хардинг разговаривает с ректором по-особенному почтительно. Вероятно, потому, что Йорк со своими великанскими габаритами и длинными висячими усами походил на боевого генерала.
– Инспектор, я подготовила для вас обновленный список, – сказала Флоренс, поднимаясь со стула и протягивая листок.
Внимательно его просмотрев, Хардинг побагровел.
– В чем дело? – спросил Йорк.
– Сэр, с моей стороны произошел недосмотр, – пояснил Хардинг, взглядывая на ректора. – Под угрозой еще четырнадцать студентов-рифматистов! Родители отказались передать их под покровительство академии! Это неприемлемо!
– Инспектор, это не ваша вина, – заверил Йорк. – Все родители упрямы.
– Я возлагаю ответственность на себя, сэр, – отвечал непоколебимый Хардинг. – А теперь прошу меня извинить.
Он кивнул Джоэлу и покинул приемную.
– А, Джоэл, ты уже тут! – приветствовал ректор Йорк. – Проходи, сынок.