Рига-Москва

Головко Геннадий

Настроение – ни к черту! Все поползли к выходу. Зайдя в здание аэровокзала, все хищно начали искать представителя Аэрофлота. Все 182 человека сгрудились у стойки регистрации, за которой с абсолютно безразличным видом сидели две латышки-сотрудницы аэропорта. Поскольку, представителя Аэрофлота никто не обнаружил, вся людская ненависть обрушилась на представительниц Air Baltic. После двадцати минут напора, латышки и не думали сдаваться, и продолжали беззаботно болтать друг с дружкой, еще больше раззадоривая путешественников.

– Ну, и где этот чертов представитель Аэрофлота? – пропыхтел невысокий потный и красный мужичок в пуховике, опираясь на стойку?

– Спит, наверное, бобик! – это с виду солидный мужик в синей длинной синей куртке.

– В посольство звонить надо, консулу, послу или черт его знает, кому еще! Давайте в МИД звонить! – раздухарился маленький дядька в очках, тяжело выдыхая зловонный перегар.

И тут, откуда ни возьмись, за стойкой, как из-под земли, вырос высокий плешивый мужик лет сорока в форменной синей мятой куртке, на которой с трудом угадывалась эмблема Аэрофлота. Ага! Вот он! Ату его! Народ чуть не снес стойку регистрации. Мужичок в форме заметно побледнел и растерялся. Что нельзя было сказать о непробиваемых латышках. Стоит ли пересказывать содержание и тон вопросов, которые сыпались на него, как град? Минут через десять, когда ему, все-таки дали слово, плешивый сказал, что все, кто не хочет лететь этим рейсом, может дать свои данные по багажу, получить его, ну, и, собственно, мягко говоря, быть свободным. На мой вопрос, что делать остальным, которые, все-таки хотят улететь, неуверенно сказал, что нужно подождать, когда специалисты еще раз проверят самолет и, если все нормально, мы вылетим этим бортом. – А если нет? – Тогда вас посадят на первый же борт при наличии мест. Однако я был готов к такому подходу и тут же показал на планшете, что на ближайшие рейсы (а их было три на 6 января), оставалось по 2 – 4 места на весь рейс. Ткнув планшет ему в нос, я поинтересовался, каким образом он собирается запихнуть 182 пассажира на оставшиеся 10 мест (которые через 5 минут могут исчезнуть)? Сделав лицо душевнобольного, которого только что обидели, агент Аэрофлота отвернул физиономию и куда-то быстро заспешил. Он то потел, вытирая загривок цветастым платком, что убегал за соседнюю стойку и говорил с кем-то по телефону, то просто исчезал. Так продолжалось еще более часа. Всем окончательно все надоело. Однако нужно было что-то делать! Но что? Все сидели в своих гаджетах, пытаясь хоть там найти какой-нибудь выход. И находили! По соседству с нами молодая семейная пара, из которых один был беременный, с завидным хладнокровием приняли решение зарегистрироваться самим на следующий рейс через 6 часов. Блондинка в шубе с мамашей каким-то макаром фрахтанула служебный автотранспорт и их увези в неизвестном направлении под завидущие взгляды окружающих. Большинство же народа, окончательно отчаявшись, снимались с рейса у веселых латышек и спешили к кассам за билетами на следующие рейсы. Короче, все чем-то занимались. Инна бросила на меня испепеляющий взор. Типа говоря: ну, что сидишь? Делай же что-нибудь! Да, да, что-то надо было делать. Но что? Я никак не мог собрать в кучу мысли и сосредоточиться на принятии правильного решения. Такого со мной еще не бывало. Я сказал, что надо подумать и углубился в свои мысли. Странно, но на ум совершенно не приходило ничего путного. Я решил немного разрядить обстановку и позвонил Салиму. Удивительно, но он даже не спал! – Ладно, спи пока, - разрешил я, - только трубу положи возле уха. Как будем вылетать, обязательно позвоню.

Инна терпеливо ждала от меня чуда. – Может, позвонишь Арвиду? – Хорошо, позвоню, согласился я, видя, что еще немного, и мне придется не сладко. Слава богу, ребята тоже не спали. Но что они могли сделать? Инна посоветовала посмотреть билеты на поезд. К несчастью, их не было вовсе. Оставшиеся крохи мест на ближайшие авиарейсы стоили неимоверных денег – от 700 до 1300 евро за билет! Этот вариант Инна категорически отвергла.

– Сколько, сколько? – оказывается, нас подслушивала ушлая девица, выглядывая у меня из-под мышки. А у меня таких денег нет! И что мне делать?

– Я вам точно не займу, - я пожал плечами и пытался отвернуться. Не тут-то было!

– Нет, вы, все-таки скажите, что мне делать, если у меня нет таких денег? – она упорно развернула меня к себе.

– Да откуда я знаю? – рявкнул я. – Спать! Девица выпучила, ничего не понимающие глаза и застыла. Воспользовавшись ее остолбенением, я поспешил ретироваться. Итак, положение было практически безвыходным. Я снова поплелся к стойке регистрации в смутной надежде получить хоть какую-то информацию. Пробившись сквозь сильно поредевшую толпу, я, таки, добрался до плешивого, оттащил его в сторону, и как можно убедительнее спросил, что наш доблестный Аэрофлот собирается предпринять? На удивление, высокий блондин как-то тихо и доверительно прошептал мне на ухо, что они ждут буксир, который оттянет наш лайнер в укромное место, где его еще раз проверят на профпригодность. И вот тогда… мы узнаем нашу участь. Если, конечно, не откажемся от полета. Слава богу, хоть какая-то конкретика. Этим я и поспешил поделиться с женой, которую нашел в окружении двух «очаровательных» тетушек неопределенно-преклонного возраста. Они мило щебетали, тщательно обсасывая ситуацию со всех сторон.

– А вот у меня был случай в Болгарии, - самозабвенно закинув голову, начала пожилая дама в остатках былой шубной роскоши, производившей сногсшибательное впечатление лет 30 назад, - так вот, тогда, в Болгарии (она явно делала упор на это слово, пытаясь произвести им впечатление на окружающих, - наш рейс задержали на 13 часов! Так нам дали бесплатные бутерброды!

– А у меня вот был такой случай…, - это была уже вторая дама. В общем-то, они были похожи друг не друга, как две капли воды, если бы не были одеты в разные одежды. Да и лица у них при ближайшем рассмотрении оказались абсолютно разные. – Так вот, летела я как-то из Крыма. И тоже задержали. Павда, на полчаса, но какая была паника!

Инна слушала их с понимающей улыбкой, как слушают душевнобольных. Нет, это я точно не выдержу! И тут я подумал, что неплохо было дойти до буфета, тем более что все вокруг что-то пили и жевали. Вода, которую нам принесли на стойку регистрации в неимоверном количестве, меня уже не интересовала. В следующем зале еще работал буфет. Тут же захотелось есть. И выпить чего-нибудь. Ну, хоть стограммового вина. Однако, будучи джентльменом, я потянулся рукой к небольшой бутылочке шампанского. Для жены.

– Куда?! Голос Инны я узнаю, даже, будучи глухим. – Да вот, решил тебе взять шампуня, а себе немного вина. И парочку бутербродов. Есть охота.

– Перебьешься!- Судя по раздутым ноздрям жены, эту партию я уже проиграл.

– Так я же хотел… пытался промямлить я…

– Пошли, я сказала! Вина ему! Тут такое положение, что надо быть трезвым, а он – вина! И, подталкиваемый в бок, я был вынужден ретироваться на ненавистную твердую скамейку.

Попил вина… Да… Ну, тогда надо подумать. Позвонил Арвид. Сказал, что сидит на парах и готов в любой момент нас забрать домой. Я попытался их успокоить, чтобы они уже шли спать. Нет, мы будем ждать ваших известий. Ну что ж, спасибо, друзья! Приятно, черт возьми.

Тем временем, вглядевшись в черноту ночи, я уже не обнаружил нашего самолета на привычном месте. Ага, значит, уволокли на ремонт. Ну, хоть что-то. Значит, рассуждая логически, если мы откажемся от этого рейса, нам никто и ничего не возместит, мотивируя тем, что мы отказались лететь на исправном самолете. А лететь другим рейсом - это немалые деньги! Хотя, с другой стороны жизнь, конечно, намного дороже… Остается два варианта. Либо отказываться и лететь за большие деньги (если, конечно, еще существуют реальные билеты), либо ждать вестей о нашем ковре-самолете и лететь либо после его починки, либо, ждать новый борт. Есть и третий вариант. Сняться с рейса, добежав до кассы Air Baltic (там, говорят, билеты подешевле) и попытаться взять билеты на завтра там. Ну, а если их нет, то перспектива отрывается просто нереальная. Т.е., в смысле того, что мы будем завидовать улетевшим за 2 600 евро. Дела… Так, значит решено: летим либо этим поломатым, либо его двойником. Этим я и поделился с женой. На что получил утвердительный ответ. Оставалось ждать. Народ рассосался еще сильнее, стойка регистрации опустела. Плешивый блондин пришел немного в себя и постоянно говорил с кем-то по телефону. Все успокоились и тихо ждали. Никто не спал. И тут, о чудо! Наш блондин, наша последняя надежда на спасение, негромким голосом произнес: - Посадка через 25 минут. Это прозвучало, словно лавина, гром! О боги! Вы нас услышали! Надо ли говорить, как все немногочисленные и самые стойкие, подскочили с мест и возбужденно защебетали! Люди улыбались, смеялись, как будто бы были навеселе. Я и сам ощутил, что дурноватая улыбка заползла на мою физиономию, и не собирается ее покидать, не смотря на усилие мимических мышц.

Ну, конечно, не через 25, а через 40 минут, нас, наконец-то пригласили на посадку. На этот раз усадили в автобус и повезли куда-то на задворки. Везли долго, мимо огромных сугробов, и почти, мимо аэропорта. Наконец, приехали. Стоит наша птичка, скучает. Трап есть, двери закрыты. В иллюминаторах видится некое движение. Наверное, экипаж бегает, греется. Двери автобуса не отрывают, и, слава богу, уж больно холодно за ними. Стоим. Долго. Наконец, я не выдержал и крикнул водителю: «Да посигналь ты им! По-моему, нас не ждут!» Народ дружно заржал, но правильный латышский водитель, немного поколебавшись, вышел из автобуса, поднялся по трапу и начал стучаться в дверь лайнера. Смешное зрелище: заснеженный самолет стоит черте где, среди сугробов в месте, ничем не напоминающем аэродром, жуткая метель, на трапе стоит мужик в ушанке и кулаком стучится в дверь, типа, пустите погреться. Однако достучался! Немного погодя, нас начали запускать в самолет под издевательски радостный и до боли знакомый приветственный голос громкоговорителя. От большой кучи народа осталась лишь маленькая кучка самых смелых, отчаявшихся и уставших человечков. Стюардессы встретили нас скромно-радостно, но настороженно. А вдруг будут бить? Однако, увидев наши довольные лица, растаяли и разговорились. Около наших кресел «дежурила» молоденькая симпатичная Оля. Видимо, и им все это жутко надоело, так что она решила поплакаться мне в плечо.

– Вы знаете, а мы вас не ждали. Да, да, нам же никто ничего не говорил, сидим тут в неведении, закрытые. Моторы выключили, холод ужасный, а без включенных моторов и чаю не попьешь. Почему так долго? Ну, пока в моторе ковырялись специалисты, потом решили отбуксировать на эту стоянку. Буксир приехал поздно. Приехал и стоит. Пять, десять, пятнадцать минут… Мы решили узнать, почему не едем. Гладь, а водителя-то и нету! Это же латыши! Ушел парень, правда, через полчасика вернулся. Ждем дальше. Оказывается, нет машины сопровождения. Опять полчаса. Я уже не говорю, про специалистов по моторам. Что? Да бог его знает, мы же знаем не больше вашего. Нам старшая тоже ничего не говорит. Хотя, она наверняка знает. Да мы тоже побаиваемся, но раз специалисты сказали… Будем надеяться…