Рим, проклятый город. Юлий Цезарь приходит к власти
Шрифт:
– Ни в коем случае, – перебил его Серторий. – Я обязан сдержать слово и соблюдать решения сената в Оске. Кроме того, повышение налогов ожесточит кельтиберов, а они должны быть на нашей стороне. – Он вкратце объяснил, как собрать деньги на войну. – У меня другой замысел. Деньги уже в пути. И то, что я продал, тоже уже в пути. Никто не дает денег просто так.
– Что же ты продал? – растерялся Перперна.
– Легионеров. Не продал, а скорее дал взаймы. Наши легионеры очень понадобились кое-кому на другом краю Внутреннего моря. Коротко говоря, я отправил корабли с несколькими когортами из Нового Карфагена на Восток, чтобы они сражались
– Это выходит… – Марк Перперна сморщился, производя подсчеты в уме. – Около восемнадцати миллионов драхм.
– Да, – подтвердил Серторий.
– У нас будут средства, чтобы вести долгую войну.
– И не только эту войну, – продолжил Серторий, поворачиваясь лицом к вражескому войску. – Ты же видел, как Помпей испугался сражения на двух фронтах. Он ждет прибытия Метелла с юга, чтобы мы были зажаты между двумя войсками. – (Перперна кивнул, показывая, что следит за рассуждениями своего начальника.) – Теперь оптиматам придется сражаться еще и на Востоке, с Митридатом, а заодно я добуду денег для наших легионов. Диктатор Сулла был жесток и безжалостен ко всем, особенно к нам, популярам, но он, сам того не ведая, оказал нам бесценную услугу: стремясь захватить власть в Риме, он упустил из виду другую загвоздку – Митридата. Он использовал это противостояние, чтобы создать войско и укрепить свою мощь. Давай же учиться у него: используем Митридата, чтобы ослабить оптиматов и получить деньги. Много денег. И вдобавок им придется сражаться в двух местах. Там, на Востоке, будет не просто битва – настоящая война.
Марк Перперна молча смотрел на Сертория.
В его глазах читалось восхищение.
Серторий понял, что цель разговора достигнута: он заслужил уважение Перперны.
V
Цена одной жизни
– Они нас убьют! – причитал капитан корабля. – Они убьют нас всех!
– Необязательно, – перебил его Цезарь, очнувшись от воспоминаний. – Есть выход.
– Какой такой выход? – недоверчиво спросил Лабиен. Он уже смирился с приближением пиратов, но не понимал, что можно придумать. – Что нам остается, кроме как сражаться или умереть?
– Пойти на переговоры, – сказал Цезарь.
– Пираты идут на переговоры только с важными людьми, – в отчаянии пробормотал капитан. Он понуро расхаживал по палубе, схватившись руками за голову, потрясенный нависшей над ними бедой.
– Тут он прав, – заметил Лабиен.
– Ты забываешь, что я и есть важная особа, – добавил Цезарь. – Я был жрецом Юпитера и получал военные награды. У нас есть связи в Риме.
– В Риме, где тебя желают видеть скорее мертвым, чем живым, – пробормотал Тит.
– Тоже верно, – согласился Цезарь, – но пираты этого не знают. Я буду вести переговоры от имени всех.
Он говорил с непонятной решимостью, будто у него уже имелся готовый замысел.
Пиратские корабли окружили торговое судно.
Капитан взял один меч, а остальные раздал матросам, что, несомненно, было храбро, но бессмысленно.
– Я скорее умру, чем буду продан в рабство, – заявил капитан.
Цезарь невозмутимо выступил вперед, словно собирался приветствовать первых пиратов, взбиравшихся на борт торгового судна.
– Отведи своих людей подальше и позволь мне поговорить с пиратами. Умереть мы всегда успеем.
Капитан и его матросы отступили подальше.
Лабиен встал позади Цезаря – не из страха, но из уважения к другу, который, похоже, решил взять дело в свои руки.
Вскоре на палубе собралось около пятидесяти пиратов, вооруженных мечами, ножами, копьями и грозно взиравших на Цезаря, Лабиена и матросов. Некоторые усмехались: страх моряков с торгового судна был очевидным, никто и не думал его скрывать. Кое-кто даже обмочился, испачкав скудную одежду, скрывавшую обнаженное тело. При этом пиратов неприятно удивил дерзкий незнакомец, стоявший посреди палубы вместе с товарищем: казалось, только он был готов им противостоять.
Внезапно на судне появился еще один человек, и все пираты уставились на него. Цезарь смекнул, что это главарь.
Руки его были пусты. К поясу крепились кинжал и меч, но, окруженный своими товарищами, он не собирался браться за оружие.
– Кто это… храбрец или дурак? – сказал он на грубом, но понятном греческом, глядя на Цезаря.
Пираты захохотали.
– Я римский гражданин, – ответил Цезарь.
– Вот как! – преувеличенно громко воскликнул предводитель пиратов, делая вид, что эти слова произвели на него впечатление. – Претор, квестор… может, эдил? Или мы захватили корабль римского консула, который, как ни странно, путешествует без войска? – И он громко расхохотался.
– Нет. Я пока не удостоен ни одного из этих титулов.
– О, этот римский гражданин пока не занимает сколь-нибудь важной должности, – усмехнулся предводитель пиратов. – Но когда-нибудь ты непременно станешь римским сенатором, верно?
Цезарь вздохнул и снова покачал головой:
– Нельзя стать сенатором, не исполняя до того других гражданских обязанностей.
Пират пожал плечами, не желая вникать в тонкости римского государственного устройства. Важно было одно: этот человек не представлял собой ничего особенного. Он оглянулся: матросы трепетали от страха. Это ему понравилось.
– Я еще слишком молод для этих должностей, – добавил Цезарь, сохранявший редкостное спокойствие, – но я был жрецом, фламином Юпитера. Если ты попросишь за меня выкуп, то получишь немало.
Услышав слово «выкуп», пират перестал озираться и сосредоточил все внимание на Цезаре.
– Жрец Юпитера… – повторил он. Юпитер – верховный бог римлян, значит должность важная. – Ты сказал, что был жрецом этого бога, а теперь что, перестал?
– Этот титул дается не навсегда, а лишь на время, – солгал Цезарь, чтобы избежать малоприятных объяснений: Сулла отстранил его от должности фламина Юпитера несколько лет назад. – Я лишь хотел сказать, что за мое спасение вы можете получить хороший выкуп при условии, что никто из моих спутников не пострадает.
– Хм. – Пират посмотрел на дощатую палубу. – Я знаю, что за магистрата римляне готовы выложить немало денег, но за простого гражданина… это вряд ли. К тому же выкуп – медленные деньги. Быстрее будет продать всех вас в рабство на каком-нибудь острове поблизости. В некоторых местах люди не спрашивают, откуда берутся рабы, и таких мест немало. А рабы нужны всем. Медленные деньги – это не по мне. – Он поднял глаза и уставился на Цезаря. – За тебя, например, дадут не менее двадцати талантов серебра.