Римлянин
Шрифт:
— Надо будет разучить специальный шифр, — Таргус вытащил из стопки чистый лист и начал что-то писать на нём. — Выучи его здесь, тётушка, потрать хоть всю ночь, но этот лист не покинет кабинета. Писать это тоже нигде будет нельзя, всё должно храниться в твоей голове.
— Что это такое? — приняла бумагу цесаревна.
— Шифр, сейчас покажу, как это работает… — Таргус пододвинул светильник на ворвани поближе.
Примерно полтора часа пришлось потратить на то, чтобы она поняла, как работает шифр «Каламус». Это простой для освоения, но достаточно стойкий шифр, позволяющий зашифровывать сообщения
Как только Елизавета поняла принцип работы шифра, так сразу же, с восьмой попытки, начеркала Таргусу на этом же листе шифрованное сообщение: «Скажи-ка ты мне, мой золотой, зачем же нам всем нужно вот это вот всё это?
Таргус зашифровал следующее: «Следует сказать, что это лишь небольшая, но очень необходимая часть твоей будущей работы, тётушка».
— В Петербурге скоро появится один человек, который пришлёт тебе письмо со словами «Рекомендую вам отведать вишнёвый штрудель», — начал объяснение Таргус. — Тебе надо будет передать посланцу зашифрованное сообщение с приветствием агента. Далее, в течение следующих суток, тебе придёт зашифрованное сообщение, в котором будут предложены возможные варианты тайников для сообщений, выберешь такой, который будет тебе удобен. Через них ты будешь вести переписку с моим агентом. Через тайники будут передаваться задания, которые необходимо будет выполнить. Разумеется, если ты хочешь продолжать получать от меня деньги, тётушка.
Елизавета молча думала. Разговор повернулся в совершенно иную сторону, нежели она ожидала.
— Такие же суммы? — спросила она наконец.
— Это минимальная сумма, — ответил Таргус с улыбкой. — Будут успехи, будет повышение оплаты. Поверь мне, тётушка, я не собираюсь экономить на тебе.
— Смею надеяться, Петер, — улыбнулась ему в ответ цесаревна.
Таргус мысленно удовлетворённо усмехнулся. Идею «закинуть» агента сразу так высоко он обдумывал уже давно. Мышки-детишки прошли необходимое обучение, некоторые из них за эти годы достаточно выросли, чтобы поручить им агентурную работу.
//Курфюршество Шлезвиг, замок Готторп, трапезный зал, 14 февраля 1736//
—… я обещаю тебе, сынок, что стану хорошей матерью для тебя, — продолжала разглагольствовать Елизавета Александрина де Бурбон.
Таргус кисло улыбался, точно также, как это делал Карл Фридрих, прекрасно понимавший, что эти сюсюканья — верный способ испортить отношения с его сыном.
— Спасибо, «мама», — вежливо ответил хмурящийся Таргус, выделив последнее слово. — Я же в свою очередь обещаю тебе, что не доставлю слишком много проблем.
— Это так мило… — растроганно улыбнулась Елизавета Александрина. — Я…
— Дорогая, давай сменим тему, — попросил её Карл Фридрих, положив правую руку ей на плечо. — Чем ты обычно занималась в Версале?
Супружеский трёп продолжался весь завтрак, Таргус же молча жевал кашу.
Сегодня на послеобеденное время у него назначена беседа с тем франком, Антуаном де ля Кондомом, который, похоже,
Арнольд уже выехал из Киля и прибудет как раз к обеду.
Таргус узнает всё у этого франка, а затем убьёт его. Не лично, лично он здесь никого ещё не убивал.
Зачем марать руки и одежду, когда есть несколько десятков тысяч надёжных исполнителей?
Примечания:
1 — Cui prodest? (лат.) — Кому выгодно?
Глава XX. Седьмой год
//Курфюршество Шлезвиг, замок Готторп, подземелье, 14 февраля 1736//
— Судя по виду, ты храбрец, ничего не боишься, да? — Таргус посмотрел на дрожащего франка, привязанного к сколоченному слугами замка Готторп Х-образному кресту. — Наверное, нам будет бессмысленно тупыми и ржавыми ножницами отрезать тебе палец за пальцем, сначала на руках, а затем на ногах? Ведь ты стойко перенесёшь всю эту адскую боль и будешь молчать?
В ответ шевалье де ля Кондом проскулил что-то жалобно-просящее и обоссался прямо в красные брюки.
— Хм… — хмыкнул Таргус, поморщившись. — Ладно, мы поняли друг друга. Я хочу знать, кто заказчик этого покушения.
— Н-н-н-н… — промямлил де ля Кондом. — Н-н-н-не знаю… Я не знаю!
— Эх… Хорошо подумай, а то Арнольд очень опечален новостями, что нам не придётся отрезать тебе пальцы тупыми ножницами… — разочарованно вздохнул Таргус.
— Я не знаю его имени! — заорал де ля Кондом. — Я не видел его лица! Но он говорил со шведским или германским акцентом!
— Сколько тебе заплатили? — захотелось Таргусу узнать, во сколько ценят его жизнь.
— Восемь тысяч экю авансом, а остальные двенадцать тысяч по выполнению! — ответил жалобно глядящий на него франк.
— Приятно знать, что меня оценили дороже, чем моего папашу, — усмехнулся Таргус. — Но этого мало. Где сейчас находятся деньги?
— В моём доме в Париже… — ответил франк.
— Ты врёшь мне, — нахмурился Таргус. — Я впечатлён твоей готовностью сотрудничать, но ложь всегда всё портит. Где сейчас находятся деньги?
— В тайнике недалеко от замка, — ответил де ля Кондом.
— Где он находится точно? — Таргус приблизился к франку.
— Близ ручья под деревом с дуплом! — испуганно заорал тот. — Рядом дом пасечника! Я оставил там пометку ножом!
— Готфрид! — заорал Таргус.
В помещение вбежал гренадёр из личной охраны.
— Да, Ваше Светлейшее Высокородие?
— Бери десяток легионеров и езжай к дому пасечника недалеко от замка, — приказал Таргус. — Там будет ручей, возле которого есть дерево с дуплом, там зарыты деньги, пальцами не трогайте, ни в коем случае, это ключевое требование. Привезите в свёрнутом виде сюда. Эй, франк, деньги ведь в какой-то ткани?
— Да, Ваше Светлейшее Высокородие! — заверил его де ля Кондом.