Римский орел
Шрифт:
Геннадий попытался хотя бы примерно оценить их численность, но не смог. Слишком далеко. Может, сотня. А может, и все пять. Но, если мыслить логически, не больше тысячи. Потому что от пяти десятков местные, пожалуй, и сами отбились бы. А тысяча прошла бы сквозь сельское ополчение, как через пустое место.
Надо решать... Посылать за помощью? Разумно, но бессмысленно. Это минимум сутки ждать. А если там еще идет драка?
Черепанов принял решение. Рискованное. Но фактически у него не было выбора. Лучшего случая, чтобы снять с кентурии клеймо трусов, и быть не может. Тем более эта роща так удачно горит...
– Назад, - бросил Черепанов разведчику, и они нырнули
А едва вынырнув из него, увидели двух всадников. Своих.
– Трогус!
– Это германцы, кентурион! Сотни полторы! И там пока что дерутся!
Молодец. Десяток слов - и полная информация. Что ж, раз поместье еще держится, значит, вопрос решен. Надо действовать.
Из-за поворота уже появились всадники, над которыми развевался красный флажок турмы, рядом тускло блестела "открытая ладонь" штандарта шестой кентурии.
– Расчехлить щиты!– скомандовал Черепанов.– Приготовиться к бою. Прежним порядком - за мной! Бегом марш!
Кентурия свернула с дороги на сжатое поле.
Риск, да. Но если под прикрытием дыма удастся подобраться достаточно быстро и ударить внезапно...
Чертова земля раскисла, копыта чавкали по грязи, пехоте приходилось еще тяжелее, но никто не жаловался. Легионеры бежали молча, в ногу, как на тренировках. Время от времени кто-то кашлял: от гари першило в горле. Ничего, миля - это немного.
– Вразнобой, - негромко скомандовал опцион, когда кентурия по деревянному мосту пересекла разбухшую после дождя речушку.
Шум со стороны усадьбы был уже отлично слышен.
– Стой, - скомандовал Черепанов.– Лишнее барахло оставить здесь. Опцион, оставишь пару человек - присмотреть. Кентурия... К бою... Стройсь!
Слитное, четкое движение - и все готово. Каждый четко знал свое место.
– Слушай меня!– Черепанов привстал на стременах.– Это германцы. Они умеют драться, но мы умеем лучше. К тому же они устали, а мы - нет. Главное, парни, - держать строй. Не рассыпаться. Щиты плотнее, колоть чаще. Вместе мы - сила! Всадники - в драку не лезть. До моей команды. Ждать здесь. Трогус, ты понял? Только когда услышите сигнал. Но когда услышите рвите так, чтобы воздух трещал! Мы их побьем, парни! Стопчем! Мы - армия Рима, а они всего лишь варвары! Мы побьем их, я уверен!– и добавил после небольшой паузы, веско: - Кто побежит, зарублю собственноручно. Обещаю.
Оратор из Черепанова был никакой, но в кентурии все знали: Череп слово держит.
– Глотку раньше времени не драть, - продолжал он.– Идти молча. И грянуть по моему сигналу всем разом! Так, чтоб у вшивых германцев в кишках перевернулось! Вы умеете, я знаю! Сигнифер! Твое дело - не рубиться, а держать штандарт! Понял, Мелантий? А вы, парни, присмотрите за ним: он бешеный, я его знаю! Ему бы только дорваться.– В строю раздались смешки. Он бешеный, - повторил Геннадий.– И я тоже. И все вы! Понятно? Покажем этой косматой сволочи, что такое ярость римлян! Порвем их в ветошь! Выжмем из них масло! Легионеры - вперед!
И, развернув коня, Геннадий послал его в дым.
Усадьба была ограждена стеной, но бой шел уже внутри. На вытоптанных грядках салата и моркови валялись трупы. Главным образом - местных вилланов.
Когда ровный строй легионеров показался из дымной пелены, дело уже близилось к развязке: лишь кое-где еще слышались стук и звон, в основном же - победоносный рык победителей и жалобные вопли побежденных.
Дозоров варвары не выставили - серьезная ошибка. В результате двигавшаяся быстрым шагом кентурия успела одолеть почти половину расстояния, прежде чем римлян заметили.
Их заметили. Кто-то из варваров истошно заорал. И сразу из усадьбы, топоча по валяющимся на земле обломкам ворот, повалили варвары.
Неорганизованная разъяренная толпа. Всадники вырывались вперед, обгоняя пеших. Но и пешие не очень-то отставали от всадников. Бородатые морды, оскаленные рты, выкаченные глаза... За время путешествия с Плавтом Черепанов не единожды бился с варварами... Но это было что-то новенькое. То есть варвары оставались варварами, а дезорганизованная толпа дезорганизованной толпой: каждый - сам по себе. Но вместе с тем это была единая сила, объединенная одним цементирующим порывом: бешеной яростью. И эта ярость валом катилась впереди пестрой толпы, обгоняя и несущихся огромными прыжками пеших, и нахлестывающих коней всадников. За секунду до того, как этот незримый вал накрыл его когорту, Черепанов привстал на стременах, набрал в грудь воздуха и издал совершенно нечеловеческий рев. Его московский сэнсэй был бы доволен. Отличный ки-ай. Но в данном случае важнее было, что рык кентуриона был подобен взрыву капсюля, от которого рванул основной заряд.
– Бар-pa!– инфернально грохнула кентурия. И этот боевой клич сшиб волну варварской ярости. А на самих варваров хлынул дождь дротиков. Кто-то полетел на землю, чей-то раненый конь повалился с отчаянным ржанием...
– Бар-ра!
Первые всадники, орущие, размахивающие копьями и топорами на длинных ручках, навалились на кентурию. Их приняли на копья. Никто не дрогнул.
Обнажив на всякий случай длинный кавалерийский меч-спату, Черепанов наблюдал.
– Строй, держать строй!– закричал опцион Гай Ингенс.– Бей, волки! Марш-марш!
И шеренги, замешкавшиеся на мгновение, снова двинулись. Большие римские скутумы с хрустом и звоном встречали вражеское железо, копья ходили между щитами, как иглы гигантской швейной машины: протыкая живых, прикалывая раненых. Людей, коней...
Какой-то варвар выпрыгнул из седла - прямо на головы второй шеренге. Ревя как бешеный, он махнул топором - раз, другой (лезвие застряло в чьей-то лорике. И тут же кто-то сунул германцу под мышку короткий клинок гладия).
Варваров было не так уж много. Но все же раза в полтора больше, чем легионеров. Теперь Черепанов мог более или менее точно оценить их численность, поскольку все были на виду. Вряд ли кто-то из германцев, способных драться, стал бы отсиживаться в поместье. Дюжины полторы самых прытких всадников уже получили свое. Их лошади унеслись прочь, а сами они легли под ноги легионеров.
Римляне двигались вперед. И когда масса врагов обрушилась на первую шеренгу, никто не выказал слабости, никто не побежал. Возможно, потому, что каждый чувствовал спиной присутствие кентуриона. Но скорее всего, солдаты наконец ощутили вкус боя. И поняли, что варваров можно бить. Что, несмотря на выкаченные глаза и пену изо рта, германцы тоже смертны. Хотя для того, чтобы свалить варвара, мало проткнуть его копьем. Черепанов видел, как здоровенный бородач, продырявленный в двух местах, с диким воплем всадил копье в щит легионера с такой силой, что пробил и щит, и лорику, и самого легионера насквозь, так что наконечник выскочил у бедняги между лопаток. Легионер упал, но его сосед вогнал короткий клинок в толстую грязную шею варвара, и тот рухнул, а брешь в шеренге сомкнулась.