Рип Винклер

Шабельник Руслан

И девушка, когда она только вошла, теперь Рип вспомнил: незнакомое и вместе с тем родное, давно забытое и совсем свежее чувство, мысль, предчувствие шевельнулось в его душе, шевельнулось и ушло вместе с первыми словами…

Она сказала: «Завтра суд». Неужели ему суждено погибнуть на этой отдаленной планете, так и не узнав, кто он?

Хотя… мужчина, человек, если он настоящий человек, должен отвечать за свои поступки, даже если он их не помнит. Она узнала его, значит, это он, и о каком сочувствии может

идти речь, если он убийца отца. Все правильно, он заслужил, и пусть будет что будет.

Из меланхолических раздумий Рипа вывел звук открываемого замка.

«Тюремщики? Для казни вроде бы рановато».

Дверь, как всегда со страшным скрипом, отворилась, и в образовавшийся проем проскользнула фигура — невысокий человек, одетый в темные одежды: коричневые широкие штаны, темно-синяя куртка и черная повязка на лице.

Неизменный меч — атрибут всех виденных Рипом жителей этой планеты пребывал у него не за поясом, а на специальной перевязи, заткнут за спиной, лишь длинная рукоятка выглядывала из-за плеча.

Когда вошедший обернулся, оглядывая коридор, Рип успел заметить, что меч был к тому же значительно короче катаны.

У него даже всплыло в мозгу название — шото, всплыло и ушло.

Между тем человек подбежал к Рипу и протянул ему руку.

— Ну же, Синд, чего глядишь, это я, Эйсай, бежим скорее!

— Какой Эйсай? — удивился Рип. Но человек уже увлекал его в коридор. Рип благоразумно не стал выяснять, кто он такой и почему он его, которого все должны ненавидеть, спасает.

Беглецы быстро шли по освещенному пространству. Впереди загадочный освободитель, двигаясь мелкими шажками, и Винклер за ним.

По обеим сторонам мелькали железные двери, ведущие в камеры, большинство из них зияли открытыми провалами пустых помещений; наконец они добрались до поворота коридора, там, на полу, огромной тушей лежал один из тюремщиков.

— Он, он мертв?

Винклеру было жаль молчаливого здоровяка, в конце концов тот не сделал ему ничего плохого.

Незнакомец обернулся.

— Нет, кто же отважится лишить жизни братьев Чин. Все знают, добрее их нет никого, несмотря на такую внешность. Проваляется полночи, а потом очухается, ну, может, денька три голова еще поболит, а то и того не будет при таком-то чайнике. — И он постучал по лысому черепу охранника.

Наконец они добежали до железной решетки с дверью, перегораживающей коридор. Дверь была открыта, а на пороге сидел без памяти второй тюремщик. Аккуратно переступив и через этого, Рип со своим спасителем оказались в небольшой, но шикарно обставленной караулке, оснащенной мониторами, на которых отражался сейчас пустой коридор.

Пролетев, не задерживаясь, и ее, спаситель Рипа слегка замешкался у двери. Он быстро стянул с головы повязку, ловким движением сунул меч на пояс, а затем, махнув Рипу, толкнул

дверь, и беглецы оказались на улице.

«Свобода», — подумал Рип и посмотрел на своего спасителя. Это оказался совсем молодой человек, примерно его возраста, но уступающий Винклеру и в росте, и в комплекции.

Помимо присущих всем жителям черт, в незнакомце угадывалось что-то и от других людей, не нихонцев. Может, более вытянутое и не такое скуластое лицо, может, другой разрез глаз. Винклер не мог сейчас сказать. Одно становилось ясно: кто-либо из родителей или предков парня был родом не из этих мест.

— Пошли, — коротко бросил юноша, — нам не стоит здесь долго задерживаться. У меня за углом флайер.

Когда здание тюрьмы уже начало теряться среди других домов, Рип решился заговорить.

— Спасибо, — сказал он своему спасителю, напряженно следившему за дорогой.

— Не за что, не благодари меня, я тебе должен.

— Что должен? — не понял Рип.

— Как что? — Юноша удивился. — Ты разве не узнаешь меня, это же я, Эйсай?

— Понимаешь, — начал Рип, — около двух месяцев назад я потерял память, поэтому все случившееся до этого я не помню.

— Ну, ты даешь! — Однако юноша ничуть не удивился.

У Винклера накопилась сотня вопросов, но в этот момент их летательный аппарат подлетел к большому освещенному дому с огромным садом и фонтанами. Флайер опустился на специальную площадку. Юноша, торопя Рипа, побежал к видневшемуся невдалеке, чуть ли не с сам дом, ангару, в открытых воротах которого чернела громада звездолета.

Далее время для Рипа понеслось в бешеном темпе: беглецы взбирались по трапу, неслись к рубке, занимали места. Рип еще пристегивался, когда почувствовал, что они взлетают.

— Ну слава богу, кажется, удалось, — облегченно откинулся на своем месте юноша, когда корабль покинул пределы планеты.

— А если они пустят погоню? — бросил Рип.

— Не должны, — беззаботно ответил Эйсай. — Чины пока очухаются, пока поднимут тревогу, а нас уже и след простыл.

— Ладно, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, еще раз спасибо за мое спасение.

— Не за что, — махнул рукой парень, — я же тебе говорил, это я тебе должен.

— Может быть.

Парень по-новому посмотрел на Рипа.

— Нет, постой, ты действительно ничего не помнишь?

— Нет.

— И что, ни меня не помнишь, ни Марико, ни…

— Я не помню даже, когда был на вашей планете и был ли вообще.

— А чего же ты тогда вернулся сюда? — задал юноша вполне резонный вопрос.

— Чтобы вспомнить, чтобы найти это самое утерянное прошлое, узнать, что я делал, чем жил.

— Надо сказать, ты выбрал далеко не лучший вариант. Я не знаю, чего там у тебя еще, но на Хонс тебе возвращаться никак не следовало, это уж точно.