Рип Винклер
Шрифт:
Опять же принцесса обязана думать о продолжении рода, ей уже несколько раз довольно прозрачно намекали об этом. Член императорской семьи не принадлежит себе, многовековая линия не должна прерываться. Марико понимала это, тем более и жених имелся — Ябу-сан, парень не раз пытался ухаживать за ней, ну чем не пара. Искусный воин, силен, красив, умен, из старинной богатой семьи. Прекрасная партия, и такой союз был бы выгоден во всех отношениях, но… имелось маленькое и, может, для других совсем несущественное но… Марико не любила Ябу.
Может, она старомодна,
Прерывая ее размышления, в дверь тихо постучали.
— Входи, Эйсай, — сказала принцесса.
Эйсай-сан настоял, чтобы аудиенция проходила неофициально, без объявления титулов и напыщенного, но тем не менее доброго Хонэна, которому, как все знали, доставляло удовольствие громко объявлять кого бы то ни было, перечисляя все его имена и звания; чем длиннее оказывался такой список, тем счастливее становилось полное лицо старого мажордома.
На пороге, появился Эйсай. В отличие от Марико, которая была в простом платье, юноша облачился в национальные одежды. Синее с красным кимоно — родовые цвета дома Кику, волосы обильно смазаны гелем и заплетены сзади в тутой узел, за поясом — старый меч в украшенных искусной резьбой и каменьями ножнах.
Эйсай церемониально поклонился. Марико ответила ему легким поклоном.
— Я искал встречи с вами, Марико-сан, по очень важному делу.
Обычно они называли друг друга просто по именам и на ты, но раз уж он начал официально, то дело было действительно, важным. Во всяком случае, от Марико требовался такой же ответ.
— Я рада встрече, Эйсай-сан, и готова выслушать.
— Мое дело касается вашего отца и нашего незабываемого императора Таманэмона Дэнтедайси.
У Марико сильнее забилось сердце.
— Что, что ты знаешь об отце? — забыв условности, воскликнула она.
— У меня есть друг, досточтимая Марико-сан, который утверждает, что император до сих пор жив.
— Где он, кто он? Откуда он взял это? — Слабая надежда, лучик света зажглись в душе девушки. — Отец, неужели он не… не убит.
— Если госпожа позволит, пусть лучше он сам все расскажет.
— Да, да, конечно, приведи его скорее сюда.
— Он уже здесь, принцесса.
— Так что же ты томишь, зови!
— Но… словом, вы знаете этого человека, Марико-сан, и может быть, не очень обрадуетесь, увидев его…
— Какая разница, кто бы он ни был, если у него есть сведения об отце, он всегда желанный гость в моем доме. Зови скорее.
— Как прикажете. — Эйсай отошел к двери и махнул кому-то за ней.
Послышались приближающиеся шаги.
Марико преобразилась, готовясь встретить дорогого гостя, если отец жив… Возможно ли это? Прошло столько времени… и потом слуга ясно видел лежащего императора и этого предателя Синда над ним с мечом в руках…
Шаги загадочного доброжелателя приближались, дверь открылась шире, и в комнату вошел… Синд.
В первую секунду принцесса опешила, уж кого-кого, а этого
В следующую секунду принцесса взяла себя в руки, ее палец непроизвольно потянулся к кнопке вызова охраны.
— На вашем месте я бы не торопился этого делать, — произнес вошедший таким знакомым голосом с легкой улыбкой.
— Ты… — выдохнула Марико, однако кнопку не нажала. — Презренный убийца, подлый притворщик!
— Госпожа, — выступил вперед Эйсай.
— Предатель! — как могла злобнее процедила принцесса, повернувшись к нему. — Я-то гадала, как Синду удалось сбежать. Как ты мог потомок древнего рода, отвергнуть свою страну, своего императора, сколько он тебе предложил?
— Послушай, Марико, я никого не предавал и не предам. Тем более твоего отца. И если ты хоть на секунду усомнилась…
— Подожди, Эйсай, — вперед выступил Синд, — я заварил эту кашу, мне и расхлебывать. Марико-сан. — Марико продолжала по смотреть на него, — все, что я прошу, это выслушать меня, выслушать ради императора, а потом можете нажимать на кнопку, возле которой подрагивает ваш прекрасный пальчик. Я никуда не денусь из дворца, и я полностью в вашей власти. Всего лишь выслушайте, а там… решайтесь.
Марико слабо кивнула. Она не верила ни одному его слову, ей хотелось прямо сейчас, чтобы на ее глазах скрутили этого человека, этого убийцу, однако что-то в его словах заставило ее убрать палец и внять совету, в конце концов она действительно ничего не теряла.
И Синд рассказал. Этот ненавистный предатель и убийца рассказал ей историю о том, как он пробрался в дом, о подслушанном разговоре, о себе, потерявшем память и поэтому не помнящем ни ее, ни событий во дворце, и о зародившемся в его голове плане.
Марико слушала, и ей хотелось, ей очень хотелось поверить в то, что все услышанное — правда, что отец жив. В душе ее боролись два начала: одно твердило, что стоявший перед ней человек, возможно, не лжет, а другое требовало немедленной мести.
Когда он закончил, принцесса тяжело вздохнула.
— Я на распутье. Ты вселил в мое сердце надежду, но вместе с тем я знаю, что доверять такому, как ты, нельзя, ибо однажды я уже доверилась тебе.
— Я понимаю вас. У меня нет доказательств моих слов, однако я пришел сюда сам, сам рассказал вам, сам отдался в ваши руки. Разве это не подтверждает правоту рассказа.
— Не так уж и важно мое мнение, — вздохнула Марико, — пусть даже я и доверяю тебе, доверяю, потому что надеюсь. Не я принимаю решения, точнее, не я одна. Ты просишь послать на Адонис, центральную планету Империи, вооруженный десант. Это очень опасное и ответственное решение, и тебе, Синд, придется отстаивать его перед советом; расширенным советом старейшин. Если их тебе удастся убедить, тогда, считай, повезло, а если нет, ты знаешь, что тебя ждет.
— Я знаю, — тихо ответил Синд, — и я готов к этому, но ты мне веришь, Марико-сан, ты веришь?.. — Он смотрел на нее, в глазах светились мольба и надежда.