Ритуал

Нэвилл Адам

На лице юноши мелькнуло удивление. Жуткий пустой звук эхом отозвался в помещении. Фенрис выронил нож и сделал два шага назад. Его глаза закрылись. Внезапно он стал похож на ребенка, который вот-вот заплачет.

Люк снова ударил кувшином его по голове. Тот не разбился, а с глухим звуком отскочил от черепа. Фенрис упал на колени. Люк поднял кувшин в третий раз.

Но прежде чем он снова ударил, что-то тяжелое и голое влетело в комнату. Он чуть повернул голову. Втянул в себя воздух.

Безумное

лицо пестрого зайца ринулось к нему с такой скоростью, что у него перехватило дыхание. Два пухлых кулака ударили ему в лицо. Минимум три раза, пока он не уронил кувшин и не перехватил одну руку девушки. Она была рыхлой на ощупь. «Заяц» стал вырываться, пинаясь ногами. Они вертелись из стороны в сторону, как пара пьяных, исполняющих какой-то нелепый танец.

Люк взвизгнул, когда ее ногти царапнули ему по щеке. Ему показалось, что она выцарапала ему глаз. Зрение затуманила горячая соленая вода. Или это была кровь?

Последовало долгое затишье. Люк видел лишь мутный силуэт зайца, маячащий у него перед глазами. А потом маленький кулак ударил ему прямо в открытую рану на голове.

53

Люк пришел в себя на грязном полу, не понимая, где находится. Посмотрел вверх, откуда доносился пронзительный, искаженный от ярости и горя голос.

Увидел, что Локи прижимает «зайца» к груди, удерживая от повторного нападения.

Фенрис, постанывая и шатаясь, полз на коленях к двери.

Девчонка продолжала вопить. В голове у Люка будто билось стекло. Он ощутил во рту привкус крови. Голова была холодная и мокрая. Он потрогал лицо. Потом поднес пальцы к прищуренным глазам. Они были выпачканы в чем-то ярко-красном.

Девчонка непрерывно кричала и пыталась достать его маленькими пухлыми ножками, пока Локи не оторвал ее от пола и не перенес к двери. — Дай мне его порезать! — кричала она по-английски, повернув в сторону Люка щетинистую заячью морду. — Дай мне его порезать.

Локи рявкнул на нее по-норвежски. Но девушка была безутешна. Заяц, казалось, не сводил стеклянных глаз с Люка, лежавшего на полу с блестящим, горячим и влажным от крови лицом. — Дай мне порезать его, Локи! Дай мне порезать его, Локи!

— Нет! Иначе у нас ничего не останется. Думай. Думай. Думай, — повторял он с сильным акцентом.

Фенрис упал на локти, уронив голову лицом вниз, и принялся ритмично стонать, как ребенок. Его черные волосы рассыпались вокруг головы. Люк посмотрел на ребра и костлявый позвоночник, выпиравшие под его иссиня-белой кожи. Это же дети, — подумал Люк. Маленькие, испорченные дети.

Девушка устала махать ногами. Она сопротивлялась все меньше, потом расслабила тело и разрыдалась. — Я хочу. Я хочу, — сказала она.

— Не сейчас, — сказал Локи и сжал ее еще крепче.

54

Если б девчонка добралась до ножа Фенриса, он был бы уже мертв. Истек бы кровью, беспомощно распростертый на грязном полу этой комнаты. Люк представил на мгновение свое тело, покрытое длинными красными ртами порезов. Закрыл глаза и попытался отвлечься от этого видения.

Внизу, на первом этаже, продолжал бушевать спор. Время от времени раздавался голос Локи, призывающий девчонку замолчать. Впервые за последнее время Люк не слышал Фенриса.

Стул громко царапнул об пол, потом упал на бок. Разбилось стекло. Стоя наверху, в своей маленькой комнате, Люк вздрогнул.

Он промокнул предплечьем стекающую по лбу кровь. Голова была горячая и какая-то невесомая, в районе глаз появилась опухоль. Сама рана болела не так уже сильно. Но боль скоро вернется. Скоро. Эндорфины почти не выделялись. Они имели лишь временное воздействие. Так было всегда.

После драки он почувствовал себя лучше. Глупо, потому что он сделал себе только хуже. Теперь меры безопасности будут только жестче. На него затаили обиду. Нужно беречь лицо, потому что ему будут мстить. Неизбежные, предсказуемые, ребяческие последствия человеческих взаимоотношений. Это было в порядке вещей. Между ними создавались основные правила. Всякая новая группа людей формировала свою иерархию. И он находился в ее низу. Бесправный свидетель их идиотского садизма. Такова была его роль.

— Как? Как?

Внизу девчонка издала какой-то грудной стон, будто сорвала себе криками горло. Прогремел голос Локи. Фенриса по-прежнему не было слышно.

Люк сел на кровать. Ему очень хотелось пить. Как ни странно, но он надеялся, что не сильно ранил Фенриса. Он не испытывал удовольствия от причинения кому-то боли.

В конце концов, его разум начал пробуждаться. Он с удовлетворением воспринял этот позыв. С лечением придется подождать, если не забыть о нем вообще. Нужно подавить в себе боль и выбираться отсюда, как можно быстрее.

Его спасли от опасности, неминуемой смертельной опасности, но потом заключили в вонючую кровать в душной комнате старого дома, даже не сообщив о его местоположении. Человеку необходимо знать хотя бы это, чтобы чувствовать себя спокойно. Необходимо знать свое местонахождение. С тех пор как Хатч решил пойти коротким путем, Люк перестал понимать, где именно находится. — Пошел ты на хер, Хатч.

Но если ты берешь человека на попечение, кормишь его, защищаешь, но не обращаешь внимания на то, что у него серьезная травма головы, а Швеция — это современная страна с аварийно-спасательными службами, больницами, и даже вертолетами, если необходимо…