Ривер
Шрифт:
И снова напряжение, вот только теперь его создавало тело Ривера, натянутое как тетива.
– И что он сделал?
– почти прорычал Ривер.
– Сегодняшнее поколение сказало бы, что он... взорвался.
– От воспоминания Харвестер вспотела: не от того, что он практически на орбиту вылетел от гнева, а от того, что это было только начало.
– Рафаэль поручил мне попытаться успокоить Энриета, и получалось... пока я не призналась, что с самого начала знала о беременности Лилит.
Шаги Ривера стали тяжелее, камни под его подошвой жалобно скрипели, и он топал так, что земля содрогалась.
–
Дрожь охватила всё тело Харвестер.
– Да уж не просто разозлился.
– Ты знала? Всё это время ты знала, что я был отцом, и не рассказала мне? Я тебе доверял. Доверял больше, чем кому-либо.
– Прости, - вскрикнула Харвестер.
– Сначала я не хотела, чтобы ты пошёл на самоубийство. Затем я узнала, что Лилит соблазнила человека. Я пыталась заставить её рассказать где дети, но она пришла в ярость от того, что я о них знаю. Лилит пригрозила, что убьёт их, если я кому-то расскажу. Я решила подождать, пока они не вырастут до момента, когда смогут сами о себе позаботиться. Но затем Лимос с мальчиками устроила хаос, и всё пошло очень скверно. Она рассказала тебе первой.
– Она упала перед ним на колени, по её щекам струились слёзы.
– Я делала всё это ради тебя. Я хотела рассказать тебе всё раньше, но...
– Но?
– Он грубо схватил её за бицепсы и рывком поднял на ноги.
– Виррин, ты не имела права. Никакого права. Я бы тебя так никогда не предал. Ты отплатила мне, да? За то, что я переспал с Лилит, а не с тобой.
– Он ненавидел меня, - прошептала Харвестер.
– Он был таким жестоким.
– Что он сделал?
– Ривер остановился посреди дороги, как будто к ним не приближались сотни демонов.
– Харвестер? Что он с тобой сделал?
Харвестер не остановилась. Было бы глупо о чём-то из этого ему рассказывать. Сейчас всё это дерьмо, что она с таким трудом затолкала в себя поглубже, вырвалось на поверхность, и ранило её гораздо сильнее, чем все пытки, что применял к ней Сатана.
Ривер схватил её за руку и рывком развернул к себе. Харвестер стиснула зубы от вспышки боли в дугах крыльев.
– Расскажи мне.
– Зачем? Почему тебя интересует произошедшее?
– Харвестер вырвалась из его хватки, ощутив ещё одну вспышку боли.
– Хочешь узнать, что я потеряла единственного мужчину, которого любила? Что он растоптал меня как мусор? Тебя это забавляет?
– Нет.
– Ривер снова протянул к ней руку, на этот раз, чтобы провести костяшками пальцев.
– Мне просто интересно узнать каким он был. Похоже, тем еще засранцем.
Она его ударила. Харвестер ударила его прежде, чем осознала, что собирается это сделать. И когда звук удара плоти о плоть эхом разнёсся по деревне, всё остановилось. Создания замерли, как и Харвестер с Ривером.
– Не говори так, - прохрипела она.
– Ты его не знал. Он доверял мне, а я его доверие предала.
– Ты пошла на это, чтобы его защитить.
Харвестер горько усмехнулась.
– А может я пошла на это, чтобы иметь над ним власть, как он сказал. И может он был прав, когда сказал, что я наказываю за то, что он переспал с этой демонской сукой, а не со мной. В конце концов, я ведь дочь Сатаны.
– Так могла поступить Харвестер, но не Виррин.
Харвестер усмехнулась.
– Ты не знал Виррин. Как ты можешь так рассуждать?
– Потому что Виррин пожертвовала собой ради Энриета и детей. Она бы не поступила так, если бы была из тех, кто может предать ради власти или из-за мести.
– Плевать.
– Внезапно ощутив вес последних четырёх дней без отдыха, она потёрла глаза и снова уставилась на дорогу.
– Мы можем оставить эту тему?
Ривер пристроился рядом с Харвестер.
– Мы не можем оставить эту тему. Я хочу знать, что он тебе сделал.
– Ты как вцепившаяся в кость адская гончая.
– Ривер не ответил, да Харвестер и не ожидала.
– Ладно. Действительно хочешь знать? Этот ублюдок Энриет, уничтожив меня, исчез на несколько месяцев. А когда снова вернулся, то был самим собой.
– Харвестер поморщилась.
– Это должно было насторожить.
– И в чём дело?
– Он притворился... что хочет меня. Я всё ещё его любила, поэтому сдалась.
– Она закрыла глаза и устало побрела по брусчатой дороге.
Боже, какой она оказалась глупышкой. Энриет нашёл Виррин в её покоях. Между ними не произошло никаких разговоров. Энриет просто появился, как будто комната принадлежала ему, и целовал Виррин, пока она не расцвела как ночная роза.
Она была так счастлива, так наполнена любовью, что даже и не рассматривала другую возможность, кроме как той, что Энриет наконец всё осознал и понял, что они должны быть вместе.
Чёрт возьми, какой же тупой и слепой идиоткой она была.
– Я отдала ему свою девственность. А он...
– Жар прилил к щекам. Харвестер открыла глаза в надежде избавиться от воспоминания о том, как Энриет пришёл в её комнату, чтобы её соблазнить. А по правде говоря, неужели бы что-то изменилось? Виррин хотела этого, и как глупышка была слаба настолько, чтобы принять то, что Энриет готов был ей дать.
– Всё, закрываем тему.
Ривер её проигнорировал. Он был изумлён.
– Он воспользовался тобой и бросил?
– Я трахал менее отвратительных демонов, чем ты.
Харвестер охватила такая свежая и острая боль, как в тот день, когда Энриет произнёс эти слова.
– Вот ублюдок, - прорычал Ривер, не оставив Харвестер другого ответа, кроме как да.
– После всего, что он сделал, почему ты пала? Почему пожертвовала всем, ради такого придурка?
– Я же сказала, - тихо произнесла Харвестер, - ты его не знал. Он не всегда был таким.
– Они почти подошли к границе деревни. Лес сможет предоставить им укрытие и пути к отступлению.
– И я дала слово. Я любила его несмотря ни на что. Он так много раз приходил меня спасать, когда приходилось сражаться с демонами. И он всегда приносил мне редкие ирисы, чтобы поднять настроение. А однажды, когда я нашла его оплакивающим ребёнка, которого он не успел спасти от демона, он сказал, что каждый ребёнок, которого он не убережёт, возьмет частичку его души. Мне кажется, что в этот день я в него и влюбилась.
Харвестер судорожно вздохнула.
– Он любил детей... и я должна была рассказать ему о том, что скоро у него появятся свои. Может, тогда ему удалось бы спасти их до того, как на них пало проклятье.