Ривер
Шрифт:
– Шрамы пропали, - пробормотал он, и Харвестер поклясться могла, что ощутила, как его сердце начало биться чуть жёстче, быстрее. Как и её.
Прикосновение было нежным, когда Ривер ощупывал её плечи.
– Можешь расправить крылья?
– Попытаюсь.
– Харвестер надеялась, что небольшое придыхание в её словах было из-за боли, а не из-за реакции её тела на его руки.
И боль пришла на самом деле, когда она попыталась расправить крылья. Из прорезей в спине вырвались кости, и
– Отлично, - произнёс Ривер.
– Уже получился каркас в два фута. Пока только кость, но как только ты покормишься, вероятно, ткани нарастут.
Убрав несформировавшиеся крылья, Харвестер отдёрнулась и опустила футболку.
– Не от тебя.
– Неужели мы опять вернулись к этому спору? Ты, - прорычал он, - самая упрямая, трудная, приводящая в ярость персона, с какой мне приходилось иметь дело.
– Чёрт, - Харвестер похлопала ресницами.
– Ты говоришь сладчайшие слова.
Ривер покачал головой, будто Харвестер выжила из ума, и, может, так и было.
– Нам нужно, чтобы ты ощущала Хэрроугейты. Всего лишь вопрос времени, когда приспешники твоего отца нас найдут, и если Тёмные напали на наш след, нам нужно поскорее выбраться из Шеула.
– Нет.
– В этот раз в её отказе оказалось меньше решимости, и даже когда Харвестер сформулировала аргумент - жалкий аргумент - её клыки удлинились и пульсировали, а все голодные клеточки в теле начали дрожать.
– Кормление странно на меня влияет.
Ривер хрипло рассмеялся.
– Оно и на меня странно влияет. Ангел, тебе оно нужно.
– Буднично и изящно он расслабил тело и скрестил ноги в лодыжках.
– Давай же. Вот он я. Это всего лишь кровь. Не такое уж большое дело. Всё как в последний раз.
Всего лишь кровь. Не такое уж большое дело. Нет, большое. Огромное дело по превращению Харвестер в мерзкое чудовище, а Ривер весь такой "Давай, вонзи в меня клыки".
Подождите-ка... он сказал "ангел". Обычно он звал её падшей.
Самое прекрасное слово, каким её когда-либо называли. По телу разлилось тепло, и внутри забурлили эмоции, которые Харвестер не удавалось распознать.
Они проникали из запечатанного кокона, в который она всё убрала с момента, как пала, и в то время как внутренний демон желал разорвать Ривера на части за то, что вытащил всё это на поверхность, Харвестер этого не желала.
Ей нужно было получить питание, нужно было пополнить силы, и как бы сильно не хотелось это признавать, ей был нужен Ривер.
Нравится ей это или нет, но он был её жизненной силой, которую придётся схватить и не отпускать.
В противном случае, если их поймают, его святость станет ничем.
– Ты серьёзно?
– спросил Ривер каменным голосом, в котором отчётливо слышалось, как сильно он устал.
– Мне нужно тебя силой заставить?
Харвестер усмехнулась.
– Как будто ты можешь.
Резким движением, он вскрыл ногтем вену на горле, как в прошлый раз.
В Харвестер ударил восхитительный, опьяняющий запах крови, обрубая на корню все мысли о том, чтобы обойтись без кормления.
Харвестер сосредоточила взгляд на багровом потоке, текущем по шее Ривера, по сухожилиям, резко выделяющимся под его загорелой, совершенной кожей.
– Возьми мою вену.
– Веки Ривера отяжелели, тело расслабилось, и рот Харвестер наполнился слюной.
Ему не пришлось повторять дважды. В мгновение ока она оказалась на нём.
Оседлав его бёдра, Харвестер открыла рот, чтобы припасть к ране. В этот раз она не собиралась использовать клыки.
Когда Харвестер пользовалась клыками, кровь слишком быстро текла, и она взяла очень много. Если она будет пить медленно и ограничит потребление, то, возможно, сможет сдерживать сатаническую ДНК.
Первые капли крови коснулись её языка, и Харвестер замычала, ощутив, как сладостный вкус электричеством промчался по телу.
Она чувствовала, как крепнут кости и быстро восстанавливаются крылья, а от наслаждения ангельского секса её всю выгибало. В голове вспыхнули образы.
Эротические образы о том, как Ривер скользнул рукой под её футболку, а второй двинулся вверх по её бедру. О том, как он целует её груди, кружит языком вокруг сосков. Как облизывает её тело, скользя к лону.
– Веррин, - прошептал он.
– Я тебя хочу. Чёрт возьми... я тебя помню.
Да. Голос Ривера проник до её затуманенного сознания, и тело Харвестер вспыхнуло от фантазий и вкуса крови.
Но... нет, так неправильно. Образы в голове не были частью фантазии.
Они были воспоминаниями, и всё же, хотя Энриет однажды сказал, что хочет её, он ничего не говорил о том, что её помнит.
А Ривер определённо не был ангелом, который заставил её трижды кончить, прежде чем взял её девственность.
Энриет.
Сукин сын. Вмешался в то, что у неё происходило с Ривером.
Глупая. Это Ривер вмешался в её воспоминания об Энриете.
Настолько ошеломлённая этой мыслью, Харвестер отдёрнулась и не смогла сосредоточиться на кормлении.
Ривер тяжело дышал и смотрел на Харвестер так, словно увидел призрака, хотя, и она видела фантом. Фантом любовника.
Воспоминания о проведённой с Энриетом ночи тысячелетиями её преследовали, и, несмотря на то, что она не могла вспомнить его лицо, воспоминания не стирались и нисколько не тускнели.
Но сегодня они каким-то образом не только изменились, они стали лучше.