Роберт Говард собрание сочинений в 8 томах - 2
Шрифт:
— Откуда же они такие взялись? — удивился я. — Из Канады, что ли?
— Не-а, — ответил ковбой. — Они все родом из какого-то местечка под названием Ивропа. По правде говоря, я точно не знаю, где оно находится, но, по-моему, это где-то к востоку от Чикаго.
Но я чувствовал, что ковбой ошибается. Эти парни были родом вообще не с нашего континента. В грубой одежде, с засунутыми за пояса здоровенными ножами, они выглядели сущими дикарями и не походили ни на одно из индейских племен, какие мне случалось встречать прежде. Итак, они ввалились в бар и тот, которого все звали Джоном, сразу же принялся враждебно
— Ты — сильный человек! — заявил он. — Но я тоже сильный! Мы будем меряться силой, так?
— Не-а! — ответил я. — Не так. У меня нету ни малейшей охоты ни с кем меряться силой!
Тогда он фыркнул, да так, что разом посдувал пену со всех пивных кружек в баре, после чего победоносно огляделся вокруг. Тут на глаза ему попался толстый железный прут, валявшийся на полу. Похоже, то была длинная ручка от клейма, каким обычно клеймят скот. Джон сграбастал эту штуковину, одним рывком согнул ее почти пополам, а затем швырнул на стойку бара прямо перед моим носом. Вэнгры тут же восхищенно залопотали что-то неразборчивое.
Подобная хвастливая выходка малость разозлила меня, но я сдержался и спокойно опрокинул еще один стаканчик виски. А бармен перегнулся через стойку и прошептал:
— Поосторожнее с этим мерзавцем! Он хочет разозлить вас и втянуть в драку. Он уже чуть не придушил вот так человек девять или десять своими медвежьими лапами!
— Ну что ж. — Я швырнул на стойку доллар и повернулся, чтобы выйти вон. — В конце концов, у меня есть дела поважнее, чем устраивать глупую потасовку в вашем баре с каким-то чудаком-иностранцем. Прежде всего мне надо как следует пообедать, а затем я отправлюсь на ранчо Рэкстона.
Но придурковатый Большой Джон снова распахнул свою дурацкую пасть. Бывают же на свете такие люди, которым вечно неймется, когда вокруг них все чинно-благородно!
— Трус! — издевательски захохотал он. — В штаны наложил! Уах-ха-ха! Уох-хо-хо!
Его приятели также разразились воплями и взрывами хохота, а сидевшие в баре скотоводы разом помрачнели.
— Что это ты там вякнул такое насчет труса? И насчет штанов? — Я чувствовал себя скорее ошеломленным, нежели взбешенным.
Но меня можно было извинить. Ведь прошло так много времени с тех пор, как я в последний раз слышал от кого-либо подобные высказывания в свой адрес… И наконец до меня дошло: ведь я находился среди незнакомцев, которым пока еще была совершенно неизвестна моя ничем не запятнанная репутация! Малость подумав, я решил, что обязан немедленно устранить это огорчительное недоразумение, чтобы впредь в здешних краях никто не пострадал случайно, всего лишь в силу своей прискорбной невежественности. И тогда я сказал:
— Будь по-твоему, заморская баранья башка! Ладно, я стану с тобой бороться!
Но едва я сделал шаг в его сторону, как Большой Джон сжал кулаки и пару раз довольно чувствительно врезал мне по носу; а его дружки тут же снова зашлись громовым, ужасно грубым хохотом. Такое поведение ну никак нельзя было назвать благоразумным! Гораздо безопаснее попытаться связать зигзаги пары молний, чем вот так,
А ковбои, которые были в баре, так и остались сидеть, остолбенело выпучив глаза и совершенно утратив дар речи. Поэтому я лишь громко фыркнул выразив таким образом свое глубокое отвращение к этому гадкому происшествию, и с гордым видом покинул салун, в надежде найти поблизости какое-нибудь другое местечко, где бы я мог спокойно пообедать. Напоследок, уже в дверях, я расслышал, как один малый, цеплявшийся за стойку бара с таким видом, будто у него подгибаются ноги, слабым голосом умолял так же еще не вполне пришедшего в себя бармена:
— Плесни-ка мне четыре порции в одну посудину, да поживее! Неужели я дожил до такого дня, когда просто-напросто не могу поверить в то, что происходит у меня прямо на глазах!
Парень был явно не в порядке и нес какую-то, совершенно непонятную мне, чепуху. Ну да ладно. Я пожал плечами и направился в поисках жратвы в кабачок при баре отеля «Монтана». Но недолго мне пришлось тешить себя надеждами на тихий, мирный обед Едва я принялся за четвертый бифштекс, какой-то здоровенный тип в щегольских башмаках, одетый во все покупное, ворвался в харчевню с безумным воплем:
— Эй ты! Это тебя зовут Элкинс?!
— Меня, — согласился я. — Но только не надо так орать. Я не глухой и все отлично слышу.
— Так какого же черта ты позволяешь себе вмешиваться в мои дела?! — продолжал горланить этот тип, не обратив никакого внимания на мой мягкий упрек.
— Не имею ни малейшего понятия, о чем речь! — уже слегка раздраженно проворчал я, опорожнив сахарницу в свою чашку с кофе. Было очень похоже на то, в Унылой Кляче наблюдается явный избыток ненормальных. — Так или иначе, но кто вы такой?!
— Я?! Я — Тед Биссет, вот кто я такой! — взвыл этот чудак, судорожно хватаясь за рукоятку шестизарядного. — И я выведу тебя на чистую воду! Уж я-то знаю, что ты за птица! Ты не кто иной, как тот самый проклятый наемный бандит из Невады, которого старик Абед Рэкстон нанял специально, чтобы разорить меня и выжить из здешних краев! Он сам растрезвонил об этом по всему городу! И ты уже умудрился разогнать всех моих пастухов!
— О чем это вы? — изумленно переспросил я. — Каких таких ваших пастухов я разогнал? Никого я не разгонял!