Робур-завоеватель

Верн Жюль Габриэль

Начиная с Южного полярного круга, который «Альбатрос» вновь перелетел вдоль сто семьдесят пятого меридиана, ураган мчал воздушный корабль над ледовыми заторами и айсбергами, которые ежеминутно угрожали ему гибелью. Отныне «Альбатрос» больше не подчинялся своему рулевому, он находился в руках божьих… А бог хороший кормчий.

Воздушный корабль двигался теперь на север вдоль Парижского меридиана, который образует угол в сто пять градусов с тем меридианом, которому он следовал впервые, пересекая Южный полярный круг.

Наконец за пределами шестидесятой параллели появились признаки, свидетельствовавшие,

что ураган слабеет. Скорость его заметно уменьшилась, «Альбатрос» мало-помалу вновь приобретал свободу передвижения. Затем – и это было истинным облегчением – он опять вернулся в освещенные области земного шара, и часов в восемь утра над горизонтом взошло солнце.

Робур и его люди, в свое время ускользнувшие от циклона возле мыса Горн, теперь спаслись и от урагана. Они вновь оказались над Тихим океаном, пролетев семь тысяч километров над полярными землями всего лишь за девятнадцать часов, то есть со скоростью свыше одного лье в минуту; такая быстрота в два раза превосходила ту, которую «Альбатрос» мог развить при помощи своих гребных винтов в обычной обстановке.

Вследствие колебаний стрелки буссоли, вызванных близостью магнитного полюса, Робур не знал, где он находится. Надо было дождаться появления солнца, чтобы произвести обсервацию. К несчастью, небо в тот день было сплошь затянуто тучами и солнце вовсе не показывалось.

Инженер был тем более раздосадован невозможностью определять местонахождение воздушного корабля, что во время бури оба гребных винта были повреждены.

Сильно раздраженный этой поломкой, Робур вынужден был пока что примириться с весьма умеренной скоростью «Альбатроса», который делал в то время не более шести лье в час. Вдобавок ко всему следовало считаться с опасностью новых поломок. Если бы оба гребных винта вышли из строя, положение воздушного корабля, летевшего над безбрежными просторами Тихого океана, стало бы весьма затруднительным. Поэтому инженер спрашивал себя, не должен ли он немедленно приступить к исправлению винтов, чтобы сделать дальнейшее путешествие более надежным.

На следующий день, 27 июля, часов в семь утра, на севере показалась какая-то земля. Вскоре выяснилось. что это остров. Но какой именно? Ведь таких островов на Тихом океане насчитывают тысячи! Как бы то ни было, Робур решил сделать здесь остановку, не опускаясь, однако, на землю. По его мнению, одного дня должно было хватить для исправления поломок, и вечером воздушный корабль сможет продолжать свой путь.

Ветер совсем прекратился, и это благоприятствовало планам инженера: можно было рассчитывать, что «Альбатрос» останется неподвижным в небе и не будет унесен неведомо куда.

С воздушного корабля спустили канат длиною в сто пятьдесят футов, с якорем на конце. Когда «Альбатрос» приблизился к острову, якорь скользнул по рифам, а затем прочно засел меж двух утесов. Затем под действием подъемных винтов канат натянулся, и «Альбатрос» застыл в воздухе, подобно судну, ставшему на якорь.

Впервые после того, как воздушный корабль покинул Филадельфию, он вновь коснулся земли.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,

в которой происходят события, поистине достойные того, чтобы

о них рассказали

Еще до того, как «Альбатрос» опустился, можно было определить, что остров, показавшийся внизу, – невелик. Но на какой параллели он находится? Вблизи какого меридиана лежит? Входит ли он в состав Океании, расположен ли на Тихом или Индийском океане? Это могло выясниться лишь после того, как Робур произведет обсервацию. Хотя и нельзя было всецело полагаться на показания компаса, инженер считал наиболее вероятным, что воздушный корабль находится над Тихим океаном. Оставалось ждать появления солнца, чтобы определить точное местоположение «Альбатроса».

С высоты ста пятидесяти футов остров, протяженность береговой линии которого составляла примерно пятнадцать миль, напоминал трехконечную морскую звезду.

У юго-восточной его оконечности виднелся еще один небольшой островок, выступавший среди россыпи мелких скал. У побережья не было никаких следов прилива, что говорило в пользу предположения Робура о местонахождении острова, ибо в Тихом океане почти не бывает приливов и отливов.

В северо-западной части острова возвышалась конусообразная гора высотой примерно в тысячу двести футов.

Не видно было никаких туземцев, но, быть может, они жили в противоположной части острова. Или же, завидев воздушный корабль, они в страхе поспешили спастись бегством?

«Альбатрос» подошел к острову с юго-восточной стороны. Неподалеку в маленькую бухту впадала бежавшая между скалами небольшая речка. За нею виднелись извилистые долины, поросшие деревьями различных пород и изобиловавшие дичью – куропатками и дрофами. Так что, если остров и не был обитаем, то во всяком случае на нем можно было жить. Без сомнения, Робур мог бы опуститься на остров, и если он этого не сделал, то, очевидно, потому, что сильно пересеченная местность затруднила бы посадку воздушного корабля.

Торопясь продолжить полет, инженер приказал немедленно приступить к ремонтным работам, надеясь закончить их за один день. Подъемные винты, безотказно действовавшие во время урагана, который, как мы уже говорили, в большой мере облегчал их работу, находились в превосходном состоянии. Сейчас вращалась только половина винтов, и этого было достаточно, чтобы канат, удерживавший воздушный корабль над островом, оставался натянутым, как струна. Но оба гребных винта были повреждены и даже серьезнее, чем полагал Робур. Необходимо было выпрямить погнувшиеся лопасти и привести в порядок зубчатую передачу, сообщавшую им вращательное движение.

Экипаж под руководством самого Робура и Тома Тэрнера занялся сначала передним винтом. Следовало прежде всего исправить этот винт – на тот случай, если бы «Альбатросу» пришлось продолжать путь до завершения ремонтных работ. Лететь можно было смело и с одним передним винтом.

Между тем дядюшка Прудент и его коллега, которые перед тем прогуливались по палубе, устроились на корме.

Что касается Фриколлина, то он почти совсем успокоился. Судите сами, какая перемена! Находиться всего лишь в ста пятидесяти футах от земли!