Родина зовёт
Шрифт:
— Так это даже замечательно, что мы туда попадем, — еще больше воодушевилась Анна. — нам представится шанс, оказать на жителей Ронделлы, благотворное влияние.
Ричард сначала пару раз кашлянул и в конце концов, громко расхохотался.
— Неужели ты считаешь, что моральные уроды, мгновенно превратятся в ангелов во плоти, увидев твое прекрасное лицо? — Спросил он, с трудом успокоившись.
— Может и нет, — пожала плечами Анна. — Но попробовать то, можно?
— Не обижайся, Анна, но большей глупости я в жизни не слышал, — в упор посмотрел на неё Ричард. — Ты действительно надеешься перевоспитать, хоть кого-нибудь из тамошних отморозков, с помощью благочестивой беседы? Да они, в лучшем случае просто рассмеются тебе в лицо, а в худшем — нападут.
Анна тоже взглянула в янтарно-карие глаза собеседника.
— Я вижу, ты не сильно в нас веришь. Интересно, как ты собираешься сражаться на нашей стороне и нести добро в наш мир?
Ричард явно растерялся, потому что ответил не сразу:
— С чего ты это взяла? Просто я по натуре — пессимист и всегда жду, наихудшего исхода. Если, твои слова действительно оправдаются, то я буду искренне счастлив.
— Когда вы уезжаете? — спросила Карин’дала у Даниэля, уже заранее зная ответ.
— Завтра утром. Находиться здесь дольше, просто не имеет смысла.
Старейшина понимающе кивнула и украдкой посмотрела на Давида. Всегда холодная и официальная, она редко показывала свои эмоции, поэтому темный эльф даже не догадывался, насколько любит и ценит его приемная мать. Он был трудным ребенком, неуправляемым подростком и невыносимым мужчиной, но именно это делало Черного скорпиона особенным. Кроме того, со смертью Арин’далы, старейшина осталась единственной, кто знал истинную сущность Давида, его абсолютную преданность, тому кому он верит.
— Давид, завтра, я уже это вряд ли успею сказать, — своим привычно медлительно-властным голосом обратилась к парню Карин’дала — поэтому скажу сейчас. Я нисколько не удивилась, что Избранным оказался ты, потому что всегда считала тебя самым достойным потомком эльфийского народа. Иди и сражайся с честью, так как сможешь это сделать, только ты! И помни, что я всегда буду тобой гордиться, сын мой.
Не ожидавший подобных слов, Давид потрясенно посмотрел на старейшину, после чего, встал во весь рост и приложив обе руки к сердцу, низко ей поклонился. Среди эльфов, этот жест означал, выражение искренней любви к своей матери.
Наутро, позавтракав и попрощавшись со всеми обитателями дома, Избранные отправились в путь. Провожать их вышли, почти все жители Амрилана, желая своим героям, скорейшей победы над нечистью.
— Ого! — обрадовался Кристиан, картинно выпрямившись в седле, чтобы продемонстрировать, свою идеальную армейскую выправку. — Называется — почувствуй себя знаменитым.
Чемпион, любящий быть в центре внимания, как и его хозяин, начал гарцевать играя на публику.
— В который раз убеждаюсь, что животные имеют характер своих хозяев — глубокомысленно заметил Давид — Твой конь, Рамирес, такой же пижон, как и ты.
— Вы с Зеро, тоже похожи как две капли воды, у обоих глаза наглые, — ответил рыцарь.
— А еще, мне иногда кажется, что Зеро фыркает, также язвительно, как разговаривает Давид — вставила Анна и тут же нарвалась на «комплимент» и в свой адрес.
— Уж, про вас с Чудо, я вообще молчу, — огрызнулся Давид. — Обе носитесь без остановки, преследуя, какие-то только вам понятные цели.
Анна засмеялась
— Пожалуй, ты прав.
Выехав из Амрилана, герои снова окунулись, в уже до боли знакомый, лесной мир, по которому опять вынуждены были ехать несколько дней, что подразумевало собой ночевки в лесу. Этот факт, вызвал крайне негативную реакцию со стороны Даниэля, который теперь, мало того, что окружал их лагерь, всеми мыслимыми и немыслимыми защитными полями, так еще и заставлял, чтобы дежурство, всегда несли двое, а не один.
— Мне кажется, что у Даниэля развилась острейшая лесофобия, — пошутил Кристиан.
— Ночная лесофобия, — добавил Давид, растянувшись на земле в ожидании, разведения костра.
— Парни, не хочу вас расстраивать, но лучше не пытайтесь демонстрировать, то чего у вас не наблюдается, — спокойно посоветовал Даниэль, собираясь разжечь пламя.
Давид, сквозь полуприкрытые веки, лениво посмотрел на склонившегося над землей мага.
— Интересно, чего же у нас не наблюдается?
— Хоть малейшего проблеска интеллекта.
— Зато у тебя его, чересчур много.
— Разве это недостаток? — усмехнулся Даниэль. — Надо же хоть кому-то в нашем отряде уметь мыслить.
— И этот кто-то, естественно — ты, — подытожил Давид.
Маг самодовольно кивнул.
— А голова не болит, столько думать о всяких высших материях?
— А тебя что-то смущает? Может завидуешь? — с вызовом ответил вопросом на вопрос Даниэль, который никак не мог сосредоточиться на создании огня. Для этого нужно было приложить усилия, так как маг окружил лагерь защитой против пламенной атаки и это поле, теперь подавляло и их костер.
— Завидовать тебе? — саркастично усмехнулся Давид — Само собой, я завидую, самому беспомощному воину в отряде.
— Ого, новая шутка, — оценил Даниэль, присаживаясь на землю возле своего собеседника. — Я и не знал, что маг, тем более — командир отряда Избранных, может быть слабаком.
Давид неспешно потянулся, прогоняя сон.
— Я этого тоже не знал, — признался он. — Но факты — упрямая вещь. В основном, ты принимаешь пассивное участие в бою, лишь обеспечивая защиту.
— А разве этого мало? — удивленно спросил Даниэль — с моей помощью, во время сражения вы в безопасности.
— О, да! Я это заметил, — язвительно улыбнулся темный эльф. — Особенно, когда впервые с вами встретился. Кристиан находился в полнейшей безопасности среди полусотни дружелюбно настроенных ночных всадников.
— Это другое, — отмахнулся маг. — В бою может всякое случиться, а я не могу творить два заклинания одновременно.
— Так учись, ты же — лучший.
— Это просто невозможно — нервно ответил Даниэль сердясь из-за этого глупого разговора.
Наконец ему удалось развести костер и все тут же удобно возле него расположились.