Родина зовёт
Шрифт:
— С тобой конечно, Черная крыса — злобно кивнул он в сторону темного эльфа. Во многом для Китча, это было делом принципа, но и не последнюю роль в его выборе, сыграло зрелище, того, как Кристиан раскидал своих противников.
Рыцарь, отошел в сторону, давая больше пространства для атаки своему другу.
Решив, закончить со своим противником, как можно быстрее, темный эльф напал первым, сходу пробив его блок и нанеся удар в печень, затем быстро и очень последовательно: в нос, в челюсть, в нос, в челюсть и закончил это избиение ударом ногой в живот, отбросив от себя противника.
Дальнейшее развитие событий, крайне удивило Кристиана. Он ожидал торжественную церемонию награждения или чего-то похожего, но Эймс, лишь скороговоркой объявил, что Черный скорпион защитил звание эдифара и вся многотысячная толпа рассеялась, как по велению волшебной палочки. Единственной, кто к ним подошел была Лорен’дала, для того, чтобы напомнить рыцарю о его весьма радужных перспективах на вечер и скорее всего на ночь.
— Куда все подевались? — недоумевающе спросил рыцарь — Неужели, массово вспомнили, что оставили чайник на включенной плите?
— Так, принято у эльфов. Чествование победителя, автоматически становится еще большим унижением побежденного, а этого в нашем непомерно толерантном Амрилане, просто не могут допустить и все стараются оставить поле боя как можно быстрее — объяснил Давид.
Кристиан равнодушно пожал плечами
— Возможно они и правы, ничего по этому поводу сказать не могу, поскольку ни разу не выступал в роли проигравшего.
Темный эльф поморщился, от очередного хвастовства друга.
— Зато не только могу сказать, но и считаю, что обязан это сделать — продолжил рыцарь, шагнув к Давиду и протянув ему руку — Поздравляю! У того кровожадного хомяка, просто не было шансов. Я вообще не понимаю, на что он надеялся.
Только пришедший в себя Китч, с трудом поднявшись и вытирая разбитое в кровь лицо произнес:
— Нравиться принимать поздравления и радоваться на месте, где убили твою невесту?
Легкая улыбка, которая редко появлялась до смерти Арин’далы и в первые появилась после, этого кошмарного события, моментально слетела с лица темного эльфа. Он повернулся к говорившему, с такими озверевшими глазами, что даже, тем немногим, кто еще прогуливался под Деревом Раздумий, срочно понадобилось идти домой.
— Что ты так на меня уставился? — Китч сделал несколько, еле заметных шагов назад, продолжая говорить, чтобы хоть чем-то победить своего извечного конкурента — Неужели забыл о ней?
Увидев перекошенное от ярости лицо Давида, Кристиан попытался его успокоить.
— Да он, просто тебя провоцирует. Не обращай внимания, дружище. Обычная зависть.
— Зависть, — фыркнул противник, по-прежнему обращаясь только к темному эльфу. — Этот парень, просто не знает, о чем говорит. Ты ведь не рассказал ему о происшедшем, иначе он бы вряд ли назвал тебя другом. Такая мерзость как ты не заслуживает не любви, не дружбы и все в Амрилане это знают.
— Заткнись или я просто вырву твой поганый язык — негромко прошипел Давид, чувствуя нарастающее…отчаяние. Ему становилось жутко. Китч безжалостно давил на и без того, кровоточащую рану соперника. Перед глазами темного эльфа, снова стоял окровавленный труп любимой.
— Пожалуй, я расскажу тебе о твоем новом друге, чтобы предостеречь — Китч теперь разговаривал с Кристианом, но по-прежнему не сводил глаз с лица темного эльфа, наслаждаясь, мучениями, которые приносили ему его слова — Черный скорпион, пусть косвенно, но все же виноват в смерти своей невесты. Не защитил ее, когда на Амрилан напали. Подвел и Арин’далу и свой город.
Давид стоял с таким выражением лица, что казалось он либо убьет парня, либо разрыдается.
— Она сама отправила меня на Светлую поляну, не разрешила идти с ней — почти не слышно оправдывался он — Я…я просто не знал, я не знал.
— Ты не защитил ее — голос Китча, звучал для темного эльфа как удар кнутом — Мне рассказывали, что Арин’дала звала тебя перед смертью, но тебя не было.
— Заткнись — сказал Давид, но это грубое слово прозвучало не жестоко, а умоляюще.
Кристиану было неприятно, видеть друга в подобном беспомощном состоянии. Не в взбешенном, не в угрюмом, не в равнодушном, а именно — беспомощном. Он даже не мог угрожать, а лишь хотел прекратить это издевательство.
Китч открыл рот, чтобы продолжить, но рыцарь стремительно к нему подошел и схватил за рубашку.
— Возможно, у тебя проблемы со слухом, поэтому я повторю — заткнись!
Прочитав в глазах Избранного открытую угрозу, эльф решил не рисковать.
— Как хочешь… — Китч попытался вырваться из рук рыцаря, но безрезультатно.
— Еще раз, услышу от тебя хоть слово на подобную тему — сверну шею — совершенно серьезно пообещал Кристиан.
— Я замолчу — медленно и с достоинством произнес эльф, не смотря на собственное жалкое положение — Но, знай, что ты слишком погорячился, назвав Давида другом. Эти отношения предполагают доверие и взаимовыручку, а ему подобные слова даже не знакомы. Поверь мне, когда ты будешь в опасности, Давида рядом не будет.
— Все, ты меня достал — рыцарь развернул противника к себе спиной и дал, крепкого пинка под зад, окончательно унизив — Давай, катись отсюда!
Драться опозоренный Китч, не стал, поэтому ограничился лишь фразой о том, что Кристиан нажил себе смертельного врага и убрался восвояси.
В другой раз, рыцарь без сомнения дал бы, противнику невероятно остроумный и впечатляющий ответ, но сейчас все его внимание, было направлено на поникшего друга.
— Давид, не слушай его. У парня явные комплексы.
— Он прав — упавшим голосом произнес темный эльф — Я предал всех, предал город, предал…предал Арин’далу.
Парень все крепче сжимал кулаки, стараясь сделать свой голос ровнее и скрыть, то и дело проступающие в нем панические ноты. — Мою любимую убили, а я не успел ее спасти. Не почувствовал грозящую опасность, не защитил! Какой же я после этого эдифар?
— Кто такой этот эдифар? — рыцарь предпринял поразительно бездарную попытку отвлечь друга.
— Что-то вроде лучшего воина — безучастно ответил Давид, отрешенно глядя на землю — ее убили прямо здесь, на этом месте — темный эльф опустился на колени, что уже совсем никуда не годилось. — Перерезали горло. Моей благородной красавице принесли такую жуткую смерть.