Родная кровь
Шрифт:
– Тяни!
– одновременно с Фениксом крикнул Игорь СВД. Я и снайпер со всей дури дали задний ход, но безрезультатно.
– На счет «три»!
– Три - это три?
– Три! Давай!
– вторая попытка оказалась более успешной. Нам удалось приблизить Феникса к берегу, но он по-прежнему находился в болоте, которое не хотело отпускать свою добычу.
– Три!
– последним мощным рывком мы вытянули дока на берег. Обессилено, мы рухнули на землю. В это время к нам подоспел Дрейк с бойцами «Долга».
– Ты как всегда вовремя, капитан. Пропустил самое интересное, - заявил Игорь СВД.
– Все нормально?
– спросил капитан у Феникса.
– Я в порядке.
– Капитан, что там со Стриком?
– обеспокоено поинтересовался снайпер, вставая с земли. Когда мы подошли к Стрику,
– Он не ранен? Что это с ним?
– спросил я у Игоря СВД.
– Лучевая болезнь. В острой форме, - тихо произнес снайпер.
– Все нормально. Жить буду, - заверил Стрик, утирая кровь с губ и вставая с земли. Неловко вручил ему оружие, и мы зашагали к заставе.
– Капитан, надо бы Неловко заново перевязать рану, а то эти бинты уже все в крови, - предложил Игорь СВД.
– Сейчас перевяжешь. Только сначала помоешься. От вас троих фонит как от четвертого энергоблока.
– Хорошо.
Застава представляла собой огороженный со всех сторон бетонными плитами зеленый вагончик и ворота в длинном высоком заборе из колючей проволоки, идущего вдоль дороги на запад.
Мы прошли между плитами и оказались во «дворе» заставы. Здесь лежали два убитых долговца, над одним из которых склонился медик. Остальные бойцы уселись вокруг костра.
– Штифт, Феникс, пошлите мыться, - произнес Игорь СВД и достал из рюкзака брусочек, похожий на хозяйственное мыло.
– Надеюсь, все знают, что это такое и как этим пользоваться.
– Нет, - произнес я.
– Это вовсе не мыло, а средство, которое нейтрализует действие радиоактивных частиц, - разъяснил Феникс.
– Правильно, Феникс. Им надо «намылить» наши костюмы, пока они мокрые.
Когда это идиотское, но полезное занятие было закончено, Игорь СВД отправился к медбрату за бинтами, затем позвал Неловко, и они зашли в вагончик, чтобы не обнаружился характер раны Неловко. Когда старлей СВД размотал окровавленные бинты, увиденное повергло его в шок. Раны не было! Лишь чудовищный шрам находился на плече младлея.
– Плохи дела, Млад. Пошли вторые сутки, и вирус начал действовать активнее. Если мы не найдем антивирус, ты станешь кровососом.
– Обрадовал, Игорь.
– Не волнуйся раньше времени. Мы сделаем все возможное и даже невозможное, чтобы найти антивирус. Одевай костюм и пошли. Нам надо поторапливаться.
Они вышли из вагончика и присоединились к нам.
– Как-то ты его быстро перевязал, старлей. Судя по всему, там была серьезная рана, - произнес медбрат с подозрением в голосе.
– Ничего особенного. Его псевдособака в Темной долине покоцала, - соврал снайпер.
– Что-то не похоже на псевдособаку. Она не могла прорвать костюм вашей универсальной защиты, - продолжал докапываться медик. Мы их всех тут спасли, а этот гнида…Гиппократ долбанный!
– Ладно, мужики, нам пора на базу. Засиделись мы у вас, - встрял в разговор Дрейк.
– Ну что же, заходите еще на огонек. Спасибо за помощь, капитан, тебе и твоим ребятам. Отплатим хабаром, как говорят сталкеры, - дружелюбно произнес командир заставы, и мы направились к воротам, а медик проводил Игоря СВД и Неловко недобрым взглядом.
– Убил бы сволочь эту, - злобно произнес Игорь СВД в переговорник.
– И не говори, Игорь, - ответил капитан.
Мы подошли к воротам два бойца в черных костюмах со знаками отличия группировки «Долг» пропустили нас и пожелали доброго пути.
– Счастливо оставаться!
– крикнул на последок снайпер.
– И застрелите вашего медика, - добавил в переговорник Стрик.
X.
– Все все поняли? Как ни в чем не бывало проходим через КПП и, не суетясь, но в темпе, идем на склад за патронами, - в который раз повторил нам Дрейк. За все это время, пока я числюсь в спецкваде два - ноль, я никогда не видел нашего командира в таком состоянии. Хотя нет, я ошибаюсь. Точно такое выражение лица я наблюдал у капитана, когда он с Игорем СВД решал судьбу бедного Неловко. Почему он так
– А если не получится?
– спросил я. После пятиминутной сплошной матершины ветеранов Игорь СВД дал наиболее вразумительный ответ.
– Хана нам будет.
– Что самое обидное, если все получится, то хана нам будет, когда мы выберемся из лаборатории и вернемся на базу, - добавил Стрик.
– Точно. Тебе, Штифт, надо будет еще брата искать, поэтому лучше бы тебе с нами не возвращаться, а Феникс с нами вообще случайно оказался. Феникс, Феникс, слышишь, что говорю?!
– крикнул Дрейк, но Феникс так и не обратил на него внимание. Он увлеченно щелкал по клавишам своего ноутбука, не следя даже за дорогой.
– Феникс, черт тебя побери! Быстро убери свою игрушку и следи за дорогой! Ты в Зоне, а не в парке на прогулке.
– А? Что?
– Медвежонок проснулся, - буркнул Неловко.
– Это вы со мной разговаривали?
– С тобой, блин!
– Извините, я отвлекся и не расслышал.
– Врезать бы ему в пятак, да нельзя нам бить ученых, - проговорил в переговорник Стрик.
Что- то напутали сталкеры. Ошибочка вышла. Темной долиной следовало назвать ту территорию, на которой мы находились в данный момент. Нет, я серьезно! Когда мы шли по Темной долине до Выброса, она показалась мне достаточно не враждебной, можно сказать, гостеприимной. Глупость конечно, но все же окружающая местность действует на меня подавляюще и каким-то образом тяготит душу. Может быть, все дело в предстоящей встрече с братьями по оружию? И в этом тоже. Но в большей степени виновата сама аномальная природа Зоны. За достаточно короткое время пребывания в Зоне я успел возненавидеть ее погоду. Ну что это такое?! Часы на моем КПК показывают два часа десять минут дня, но небо над нами такое темное, будто сейчас десять часов вечера. В моей голове всплыл интересный образ-сравнение. Мне вспомнилась наша дача. Дело было примерно в это же время, но шесть лет назад. Небо тогда с утра было затянуто серыми тучами, но дождь так и не начинался. Мне стало скучно сидеть пол дня в дачном домике, и я решил покататься с другом на велосипедах. На все отговоры моей мамы я, как говорится, «начихал». К сожалению, подростки очень редко слушают своих матерей, которые зачастую оказываются правы. Так вот, я подождал друга, который жил через две дачи от нашей, и мы поехали кататься. Наш дачный массив был поделен на своеобразные улицы, по которым мы с другом и любили гонять. Когда мы уехали почти за полкилометра от наших дач, небо резко начало темнеть. Вдалеке, на другом берегу реки блеснули первые молнии. Мы заехали на небольшой холмик в конце улицы и остановились, завороженные открывшимся нам зрелищем. Небо активно продолжало темнеть. Поднявшийся сильный ветер вызвал холодную дрожь по спине. Сосновый бор негодующе качал своими ветвями, реагируя на порывы ветра. Молнии тем временем перешли на наш берег. Несмотря на то, что все небо в округе с утра заволокло тучами, буря приближалась именно со стороны реки. Ставшая темной, вода в дачном пруду отразила вспышку молнии, которая прострелила небо уже совсем близко к дачному массиву. Сильный порыв ветра поднял дорожную пыль, которая начала попадать в глаза. Одиноко завыла сторожевая собака, предчувствуя беду. Она не ошиблась. Молния поразила одиноко стоящее дерево, разломив его пополам и воспламенив при этом. Собака продолжала выть, а мы стояли, как вкопанные. Внезапно меня осенило. Мы стояли на возвышенности на металлических великах. Да следующая молния может ударить в нас! «Быстро назад!» -прокричал я, разворачивая велик, своему другу, которому тогда было всего восемь лет. Мы мчались так быстро, что за полминуты проехали пятьсот метров. Начался ливень. Летняя рубашка и шорты вмиг промокли. Но несмотря на это, я проводил друга до его дачи и, хлюпая в сланцах по лужам, с великом вернулся к своей даче. Заведя велик под навес второго этажа, я зашел в дом. А ливень тогда шел весь оставшийся день и закончился только ночью.