Родная страна
Шрифт:
От него пахло вином.
— Надеюсь, ты не обижаешься, что мы утащили тебя. Крутая вечеринка? — спросил я.
— Да так. — Он пожал плечами. — Отмечали выход нашего приложения, прогнозирующего транспортный график. В разное время на разных дорогах собираем обезличенные данные пользователей и пытаемся заранее предсказывать, где и когда возникнут пробки. Учитываем планируемые дорожные работы и текущую информацию от министерства транспорта. Вы передаете нам свой календарь, мы смотрим, куда вы направляетесь, и даем советы, каких дорог избегать,
— Ого! Ужас какой, — сказала Энджи. Мне пришло в голову то же самое, но я благоразумно промолчал.
Однако Джолу не обиделся. Лишь усмехнулся.
— Во-первых, каждый пользователь дает добровольное согласие на обработку информации о себе. Во-вторых, все данные обезличиваются, то есть мы знаем, что в этом месте кто-то проехал, но не знаем, что это были вы. Но да, если у нас произойдет утечка данных, весь мир может узнать о вас много такого, чего вы не хотели бы сообщать.
Он сел на камень, достал из кармана жевательную резинку, предложил всем. Черная лакричная, его любимая, от которой язык и слюна приобретают тошнотворный черный цвет. От одного запаха я улыбнулся и унесся мыслями в старые добрые времена.
— А если до ваших серверов доберется полиция? — сказала Энджи. — Странное дело — мы изобретаем всякие икснеты, чтобы наши данные не попали в лапы правительства, но легко передаем их всевозможным компаниям. И полицейским достаточно прийти в дата-центр и спокойно все забрать.
— Ты и половины об этом не знаешь, — отозвался Джолу. — Как-нибудь я расскажу тебе о полицейском перехвате, у тебя волосы на ушах дыбом встанут.
— Кстати, о полиции и серверах, — вставил я. — У меня тут есть интересная техническая проблема, хочу обсудить ее с тобой.
— Так я и думал.
— Пока я не начал — у тебя телефон случайно не включен?
Он достал смартфон из кармана, снял заднюю крышку, показал пустой аккумуляторный отсек.
— Старик, estoy aqui por loco, no por pendejo.
Так звучала ударная концовка самого смешного испанского анекдота, какой я знаю. Правду сказать, единственного. Погуглите.
Джолу внимательно слушал, время от времени задавая вопросы. Я изложил свою гипотезу о взрыве на фестивале, и Энджи промолчала, не стала говорить, что не верит мне. Закончив рассказ, мы долго глядели на моего друга сквозь темноту, озаряемую лишь тусклым сероватым светом уличных фонарей над высоким обрывом.
— И что нам теперь делать? — спросил Джолу.
— Нам?
Он кивнул:
— Угу. Нам. Вы что думали, я останусь в стороне?
— В прошлый раз на этом самом месте ты говорил, что смотришь на вещи совсем не так, как я. Что для цветного последствия будут куда тяжелее, чем для белого.
— Да, говорил. И сейчас сто раз подпишусь под этим.
— Но все-таки хочешь вступить в дело.
Он устремил взгляд во тьму и ничего не ответил. До меня донесся запах жевательной резинки.
— Маркус, — заговорил он наконец. —
— Обратил, — сказал я. — Но ведь дела всегда развиваются от плохого к худшему. Каждому поколению кажется, что у них-то проблемы самые ужасные, страшнее никогда еще не было. Разве не так?
— Так-то оно так, — отозвалась Энджи. — Только не у каждого поколения был интернет.
— В точку, — кивнул Джолу. — Я не хочу сказать, что в Великую депрессию или еще когда-нибудь все было хорошо. Но у нас есть возможности к самоорганизации, каких раньше не было. А у наших врагов есть возможности шпионить за нами, держать под контролем, бросать под арест.
— И кто же победит? — спросил я. — Мне всегда казалось, что победа будет за нами, потому что мы разбираемся в компьютерах, а они нет.
— Они тоже прекрасно разбираются. И всеми силами отыскивают новые способы воздействовать на нас. И если мы уйдем с поля боя, на нем останутся они. Подлецы, жадные до власти, шпионы, которые хотят контролировать всех и каждого.
— Значит, мы победим?
Джолу рассмеялся:
— Маркус, в этой войне нет победителей и проигравших. Есть только сама борьба.
— Стоило оставить тебя в покое на пару месяцев, и ты превратился в мастера Йоду.
— Так что же нам делать? — снова спросила Энджи.
— Ну, вряд ли мы сможем просмотреть все восемьсот тысяч файлов.
— Восемьсот десять тысяч девяносто семь, — уточнил я.
— Вот именно. Думаю, нам надо соорудить какой-то сайт, закрытый, защищенный, где мы сможем изучать эти материалы, выискивать в них рациональное зерно, оставлять заметки друг для друга.
— А что потом нам с этим делать?
— Опубликовать.
— Угу, — хмыкнула Энджи. — Но как этого достичь? Куда выложить информацию так, чтобы ее увидели все, кому она интересна, но при этом следы не привели бы к нам?
Джолу пожал плечами и устремил взгляд на развалины.
— Не знаю. Наверное, это зависит от того, каких людей мы найдем себе в помощь. Может быть, надо найти через гугл журналистов, которые проявят интерес к этому делу, и послать им документы с бросового аккаунта. Или придумать еще что-нибудь. Не знаю. Но если перед тобой стоит задача из двух частей и ты знаешь, как решить одну из них, то лучше всего заняться этой частью. И, может быть, в процессе работы само собой найдется решение оставшихся вопросов.