Рокировка Сталина. С.С.С.Р.-41 в X.X.I веке
Шрифт:
— Да и хрен с ним, — отмахнулся Лешка. — Ты посмотри, какая пое…нь образовалась!
— Два стакана! — Влад остался верен себе.
Зато Егор вылез наружу, глянул в указанном Лешкой направлении и тоже «попал на стакан». Если учесть, что у Егора это был первый штраф, а спаивать город пока готовились только трое, Влад с Саньком ломанулись на выход, уже сгорая от любопытства. Чаша зарабатывания «стаканов» не миновала и их.
— Откуда она взялась? — вопросил тем временем Егор, не отводя взгляда от перевала. — Позавчера же не было!
— Не было, — подтвердил Лешка.
— А вчера? — вмешался Влад.
— А хрен его знает, — почесал заросший подбородок Егор. — Вчера вытянутую руку разглядеть проблемой
— И что делать будем? — поинтересовался Санек.
— Сначала все же отолью, — Егор вспомнил, зачем собирался сходить на улицу, — а потом пойдем. Она сюда не придет, а нам по-любому туда. На месте разберемся. Может, не разглядели вечером. Ледовые стенки сами по себе не возникают, это не триппер.
Через час возникшую на перевале стену можно было не только увидеть, но и потрогать руками. Легче от этого не стало.
— Что скажешь? — спросил Егор.
— Так не бывает, — ответил Лешка, — просто не бывает, потому что не бывает никогда!
— С чего это? — поинтересовался Санек. — Так категорично?
— Смотри, — Егор уперся рукой в лед, бросив «шакала» свободно болтаться на темляке. — Идеально отвесная. И идеально гладкая. Словно льду и ветер, и солнце по фиг. — И упрямо повторил за Лешкой: — Не бывает так!
— Угу, — подтвердил Лешка, — не бывает. Но она как и вправду вчера возникла.
— Ладно. Готовь страховку, — скомандовал Егор, — проходить все равно надо. Тут с полверевки, не назад же поворачивать.
Лешка отстегнул бур, начал завинчивать в лед. Егор взял у Влада второй «шакал»…
— Мать! Не идет! Как в «бутылку»!
Четверка столпилась вокруг Лешки. Бур даже не царапал поверхность льда, словно та была алмазной. Выдолбленные лунки не помогали, в лучшем случае удавалось отколупнуть тонкую пластинку, которая немедленно уносилась вниз по склону. Смена бура тоже оказалась безрезультатной. Даже привычная «палочка-выручалочка», титановый ледобур странного фиолетового цвета, полуподпольного производства мастерских безвестного советского НИИ, доставшийся Егору от отца и бравший все, включая натечный лед — ту самую пресловутую «бутылку», оказался бессилен перед загадочной стеной.
— Это не «натек», — сказал Егор, — лед переморожен. Батя с таким сталкивался на Накринской Щели. Там склон с ноября по февраль вообще мимо солнца пролетает. В тени полгода. Лед перемерзает и получается вот такая же фигня.
— А здесь с чего вдруг? — уставился на него Лешка. — Солнце минут через десять здесь будет. И станет часов на двенадцать минимум. Южный склон.
— А я знаю? Попробуй у подножия вкрутить.
— Вот так, — прокомментировал Влад, — стоят два аспиранта физтеха и не могут разобраться с простейшей физической задачкой: кто заморозил лед!
— Вопрос «кто» относится не к физике, а к криминалистике, — вернул «мяч» Егор. — Тебе тут и карты в руки. Кто у нас дядя Степа среднего роста?
— Лед заморозил Дед Мороз, это тебе любой ребенок скажет, — сообщил Лешка, заворачивая бур в «пол» под ногами. — А вот понять, как он этого добился, современная физика не в состоянии. Как современная криминалистика не в состоянии достоверно определить злоумышленника. Егор, страховка готова!
Егор резким ударом загнал оба «шакала» в стену выше своей головы:
— Ну, хоть инструмент ее берет, сволочь такую! — Он сделал первый шаг, вбивая передние зубья. — И кошки держат. Терзают меня смутные подозрения, что придется работать без промежуточных точек.
г. Батуми, порт.
Кахабер Вашакидзе, старший лейтенант пограничной полиции Республики Грузия.
Паром подходил на рассвете, еще в темноте. Каха стоял у борта и смотрел в сторону берега. Его первое путешествие по Европе заканчивалось. Он не любил путешествия и сейчас бы не поехал, но уж больно хотелось хорошую машину. Зарплата пограничника только в Грузии кажется большой. Увы, цены на машины образуются по немецким реалиям. А в Германии подержанную тачку можно купить не слишком дорого. Поехал практически наудачу. И удача не подвела: короткобазный «Гелендваген» с трехлитровым армейским дизелем. Конечно, не «пятая бэха» и не «Форд»-пикап. Имидж не тот. Но зато цена данной конкретной машины оказалась очень вкусной. Осталось достаточно бабок и на «подшаманить», и на «обмыть». А возраст… у «Мерседеса» нет года выпуска. «Мерседес» либо есть, либо его нет. Собственно, именно благодаря древности он и достался старшему лейтенанту пограничников так дешево. Подфартило и с обратной дорогой. Встретил земляка, причем знакомого. Ладо Цирикидзе жил тем, что скупал старые машины в Германии, тут же доводил их до нужной кондиции и перегонял в СНГ. Не только в Грузию, но и на Украину, в Россию и Белоруссию. В Германии Ладо знал всех, по интересующей теме, конечно. Сейчас он тащил «бэху» в Батуми. Не впервые, собственно, и познакомился пограничник с перегонщиком в батумском порту. Кахе встреча на рынке оказалась как нельзя кстати. «На хвосте» у Ладо он довел свою «Галку» до кондиции и доехал почти до дома. Осталось только пристать и выгрузиться.
Неоднократно виденные очертания берега были знакомы и в то же время неузнаваемы. Как на школьной фотографии первого класса, когда все лица узнаешь скорее по наитию. А от берега несся шарового цвета катер, оставляя за собой бурун. Сблизившись, катер стал за кормой, отсекая парому путь к нейтральным водам. На паром по трапу поднялся суровый молодой парень в форме лейтенанта пограничных войск. Совершенно обычный погранец, если не считать, что форма была не грузинская и даже не советская. Точнее, советская, но устаревшая. Можно сказать, довоенная или копировавшая ее вплоть до кубарей в петлицах и забавного пояса со звездой. Да еще чуб — русый, чисто казачий, с кудряшками, «фартово» налезавшими на козырек. От чуба веяло такой посконностью, что Кахе захотелось приколоться. Например, взять под козырек бейсболки, полученной в санатории, где довелось отдыхать, и отрапортовать: «Товарищ лейтенант, разрешите доложить? На вверенном мне судне безобразия не нарушались, водовка не пьянствовалась! Докладывает старший лейтенант пограничной полиции Вашакидзе. Разрешите получить замечания?» Неплохо бы смотрелось на фоне клетчатых шорт и распахнутой на груди серой льняной рубашки Кахабера. Естественно, ничего подобного он делать не стал. Зачем? Несмотря на странный вид лейтенанта, шутить с ним не хотелось.
Следом за «командиром» появились четверо бойцов, одетых аналогично начальнику. И пятый. Как раз на нем не было ничего древнего, но именно этот тип и выглядел на общем фоне неправильно. Именно неправильно. Каха ощущал это чуть ли не физически. Мелкий, субтильный, в дешевом камуфляже «подделка под армейский», без знаков различия, он больше всего напоминал ребенка, настолько заигравшегося в войну, что не заметил, как вырос. А раз не заметил, то и не повзрослел.
— Лейтенант Толкачев, — по-русски представился первый поднявшийся, — пограничная охрана. Здравствуйте, товарищи.
Пассажиры ответили нестройным гулом.
— Я должен сообщить вам неожиданное известие, — продолжил лейтенант. — Пока вы путешествовали вдали от родины, произошло довольно редкое событие. И сейчас вы прибыли к границам не суверенной Грузии, а СССР образца сорок первого года.
Толкачев переждал возникший гул и продолжил:
— Понятно, что это трудно воспринять вот так сразу. Но придется. Такова реальность. Кстати, все понимают по-русски? Нет? Тогда сейчас ваш современник обрисует ближайшие перспективы.