Роковая строфа
Шрифт:
– И все-таки, – продолжил Мигель, – ты, пожалуйста, не думай, что я полный идиот… кое о чем я все же догадываюсь… не сочти меня навязчивым, но, ведь твое появление на острове связано с болезнью жены господина Шахматова?
Валентина приподнялась на локте и переспросила:
– С чем, с чем? Болезнью жены? Какой жены, Мигель?
– Валентина, я понимаю твое нежелание раскрывать чужие тайны, но в некоторые из них я посвящен, – сознался Мигель. – Ведь эту женщину я доставил на остров… после того, как она прибыла, я ни разу не видел ее, потом появился доктор,
– Что же она тебе открыла? – Валентина дрожала от предчувствия.
– Она призналась, что доставленная женщина – русская жена господина Шахматова, что у нее не все в порядке с головой, она часто сбегает от мужа и ведет себя… э-э… в периоды обострения болезни она ведет распутный образ жизни… Это трагедия… Господин Шахматов вынужден мириться…
Валентина слушала его и приходила в ужас от чудовищной лжи, которую придумала Вика, для оправдания своих злодейств. И, в то же время, она помнила угрозу Вики и обещание расправится с подозрительной сиделкой. «А вдруг, это ловушка. Тщательно продуманная и подстроенная» – лихорадочно соображала Валентина. Но у нее совсем не оставалось выбора и времени. Рита, не смотря на все свое самообладание и на надежду, которую дала ей Валентина, с каждым днем слабела. Срок родов приближался, и Валентина опасалась, что в одиночку она не справиться, а помочь было некому. В то же время, Рита страшно боялась за ребенка, она рассказала Валентине, как Борис собирался использовать несчастного малыша…
– Если бы дело касалось только моей жизни, я бы не смела просить и торопить тебя, – под шум воды в душевой молила Рита, – я прошу спасти моего ребенка!
Все это сразу вспомнилось и представилось измученной Валентине, и она решилась:
– Мигель, – медленно начала она, – та женщина, которую ты привез на остров, не жена господина Шахматова.
– А кто же она? – недоуменно спросил Мигель.
– Она – жена совсем другого человека, волею случая ставшая пленницей на этом острове…
– Не понимаю, – встряхнул головой Мигель, – она заложница? Но зачем Викки так подставилась! Это неразумно, она поставила нас всех под угрозу…
– Мигель, эта женщина не заложница. Она – предмет нездоровой страсти господина Шахматова. Причем, все вы, находящиеся на этом острове, в большой опасности. У пленницы есть отец, человек очень влиятельный… Я уверена, что ее ищут, а значит, найдут. Здесь вопрос только времени.
Мигель встал и прошелся по комнате:
– Теперь я понимаю… – сказал он как бы про себя.
Валентина села на кровати и добавила:
– Мало того, женщина находится в положении…
– Она беременна? – присвистнул Мигель.
– Она беременна, и ей скоро рожать, – подтвердила Валя. – Это еще не все, – вздохнула она, «будь, что будет…», – она судорожно вздохнула и заговорила быстро, словно боялась, что не успеет сказать все необходимое, – Виктория ненавидит эту женщину, потому что сама влюблена в господина Шахматова и долгое время состоит его любовницей. Она выполняет все его капризы и прихоти, но эта последняя прихоть обойдется и ей и Шахматову очень дорого… Боюсь, – она запнулась, – боюсь, что мне тоже не поздоровиться…
– Ты здесь при чем? – Мигель подсел к ней и обнял за плечи. – тебя я сумею защитить.
Валентина грустно усмехнулась:
– Таких свидетелей как я в живых не оставляют, – она резко повернулась к любовнику, обхватила его шею руками, припала к груди, – Мигель, Мигель! Мне страшно! Ты не можешь себе представить! Виктория мне угрожает! Эта пленница, за которой я ухаживаю, говорит мне, что спасти меня может только чудо! Мы обречены, Мигель!
Мигель гладил ее по голове, успокаивая:
– Крошка моя! О, моя единственная любовь! Не бойся, не плачь, я клянусь, что сумею уберечь тебя…
Валентина подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза:
– Мигель, ты меня действительно любишь?
– О, да! Да, моя русская Венера, я безумно люблю тебя. С самого первого дня, как я увидел тебя! Ты мне веришь?! Я никогда не любил так!
– Послушай, – горячо зашептала Валентина, – помоги мне покинуть остров…
– Куда ты собрался ее везти?! – воскликнула Вика, глаза ее зажглись гневными искрами, и этими искрами она спалила бы Валентину, будь у нее способность воспламенять взглядом…
– Мы поедем на Ла-Романа, там проводится ежегодный карибский карнавал, ты же знаешь, – спокойно объяснил Мигель. Валентина стояла рядом и молчала. В эти минуты решалась ее судьба. Она изо всех сил старалась не выдать своих чувств, но проницательная Вика что-то подозревала. У нее не было доказательств, но…
Вика взяла Валентину за подбородок и всмотрелась в ее глаза:
– На карнавал собралась, сестричка?
Мигель ударил ее по руке:
– Не груби! – предупредил он Вику.
Та усмехнулась, отступила в сторону и уже спокойно сказала Мигелю:
– Ты же знаешь о запрете покидать остров…
– На меня запрет не распространяется, я надеюсь, – с издевкой спросил он.
– На тебя – нет. Я имела в виду наших… гостей, – сострила Вика.
– Валентина будет со мной, это достаточная гарантия того, что она со мной и вернется, – с вызовом бросил он Вике.
Она пожала плечами и повернулась к ним спиной:
– Как знаешь, – небрежно ответила она, направляясь к дому.
Мигель, проводив ее гневным взглядом, повернулся к Валентине:
– Невозможный характер у этой женщины, если бы не дело, связывающее нас, то давно бы прекратил с ней всякое общение, – громко сказал он.
У Валентины часто-часто забилось сердце, она хватала ртом воздух, чтобы успокоиться: «Карнавал! – думала она, – Боже мой, какой соблазн: смешаться с толпой и исчезнуть из этого ада! – но сразу же за этой мыслью ворвалась другая, – Нет, нельзя! Если я сбегу, то что они сделают с несчастной Ритой? Помощь может опоздать… Я дала слово! Боже мой! Боже мой! Они найдут меня! Найдут, даже если я провалюсь сквозь землю»!