Роковое сокровище
Шрифт:
— У тебя доброе сердце, девушка.
— Неужели ты не поставил бы за меня свечу, лежи я на смертном одре?
— Не смей говорить ни о чем подобном! Я не позволил бы тебе умереть! — горячо заверил он.
Джиллиан подалась вперед и поцеловала мужа в плечо.
— Я пообещала Бриджид, что она сможет жить с нами. И хотя она старалась не подать виду, я заметила, что она смертельно испугана моим предложением. Ну разве не забавно?
— Ей было бы трудно привыкнуть. Рамзи
— Но почему же мне будет легко освоиться?
— Ошибаешься. И тебе туго придется.
— Вовсе нет, потому что ты будешь рядом. Мне все равно, где и как я живу, пока ты не покинешь меня.
Бродик был потрясен до глубины души такой верой и преданностью.
— Теперь, когда я женат, придется кое-что изменить, — заметил он.
— Что именно?
— Ты скорее всего захочешь иметь дом.
— А сейчас у тебя нет дома?
—Нет.
— Где же ты спишь? — охнула она, стараясь не вспылить.
— Под открытым небом. Куда лучше мягкой постели.
— А когда идет дождь? — сухо осведомилась девушка, и Бродик понял, что терпение ее подходит к концу. Она уже не растирала его плечи, а молотила по ним кулачками.
— Терплю. Остается только мокнуть. Господи, неужели он это серьезно?!
— А остальные? Тоже спят на земле?
— Некоторые. Женатые мужчины живут в таких же коттеджах, как этот.
— А ты?
— Мне это ни к чему.
— Но теперь и ты женился. В отличие от тебя я вовсе не желаю мерзнуть и мокнуть.
— Будешь спать со мной.
— Да, но мне нужен дом.
— Такой же, как у Рамзи? — встревожился Бродик.
— Нет, я не стремлюсь к подобной роскоши. С меня хватит обычного домика, — заверила Джиллиан и провела пальчиком по узловатому шраму в виде полумесяца как раз под его правым плечом.
— Откуда это у тебя?
— Не помню. Слишком много времени прошло.
— Должно быть, сильно болело, — посочувствовала она, поцеловала застарелый рубец и, заметив, как напрягся Бродик, снова коснулась губами шрама и прилегла на спину мужа.
— Ты убиваешь меня, Джиллиан, — простонал он.
— Я слишком тяжела для тебя?
— Разве в этом дело? Если не прекратишь вертеться, я не выдержу и снова возьму тебя, а ты еще после вчерашнего не опомнилась.
Жар, исходящий от его тела, согревал ее.
— Уже опомнилась, — прошептала она. — И ночью тебя это не волновало.
— Значит, ты помнишь?! А я думал, что ты спала, — поддел Бродик.
— Спала. И должно быть, это во сне кричала!
— Верно, кричала, да еще как, — улыбнулся он. — Но может, я заставил тебя гореть желанием?
— Откуда мне знать, если я ни
— Ты такой твердый, — шепнула она, сама не зная, насколько права. Его плоть поднялась и восстала при одной мысли об этом нежном, жаждущем теле, но он был доволен ее неуемным любопытством и смелостью, неожиданной для вчерашней девственницы, и поэтому решил подождать.
— Бродик?
— Что?
— Не могли бы мы… если ты не слишком устал… тебе даже делать ничего не придется… не могла бы я…
— О чем ты? — деланно удивился Бродик. Джиллиан наконец набралась мужества выговорить:
— Не могла бы я… любить тебя…
— И при этом мне даже пошевелиться не придется?
— Нет.
— Милая, без этого никак не обойтись, — засмеялся он. Ее руки медленно гладили бугрившуюся мускулами спину. Джиллиан постепенно сползала вниз, осыпая его поцелуями.
— Джиллиан, — умоляюще начал он.
— Тише, — шепнула жена. — На этот раз моя очередь любить тебя. Ты разрешил.
— Можно мне хоть слово сказать?
— Говори, так и быть.
— Все получится куда лучше, если позволишь мне перевернуться.
Он мигом оказался на спине, схватил ее и жадно поцеловал, одновременно развязывая ленты ее сорочки. Под его пристальным взглядом она покраснела, но храбро стянула сорочку и отбросила.
— Ты так прекрасна, — пробормотал он, снова целуя ее.
Время шуток и игр кончилось, едва разгорелась страсть. Трепеща в его объятиях, она с каждой минутой становилась все требовательнее. Он вошел в нее быстро, почти грубо, и наслаждение оказалось столь острым, столь ослепительным, что Бродик прикрыл глаза и громко застонал:
— Боже, ты великолепна!
И начал двигаться, неспешно, почти лениво, пока Джиллиан едва не обезумела. И когда наконец забилась в сладостных судорогах, Бродик, потеряв самообладание, с громким криком излился в нее и бессильно обмяк. Прошло немало времени, прежде чем сердце не перестало рваться из груди и он смог перевести дух.
— Ты убиваешь меня, — проворчал он, ложась на бок и притягивая ее к себе. Упругий задик вжимался в его чресла, запах их соития щекотал ноздри; единственными звуками, нарушавшими тишину, были треск дров в очаге и случайные вздохи Джиллиан.
— Я и не думала, что это так чудесно.
— Зато я думал, — возразил он. — Знал, с самого первого поцелуя. Предчувствовал, что в постели ты будешь неукротимой, и оказался прав.
— Все потому, что я люблю тебя, — сообщила она. — Вряд ли я вела… вела бы себя так с другим человеком.