Роковое завещание
Шрифт:
У Макарова потеплело в груди, как бывало всякий раз, как он на нее смотрел.
– Пожар в Красных казармах. Вызвали расчет, но надо съездить, посмотреть.
– Да, конечно, – согласилась Лена и спустила ноги с кровати. – Ты собирайся, я тебе быстро чаю в термосе соображу.
– Да не надо. Спи, – попытался он остановить жену.
– Ну, как же не надо. С недосыпу особенно холодно, а ты еще, кажется, и простуженный.
Откуда она узнала? Когда он вернулся из Москвы, Лена уже спала. Она пробудилась, конечно, но они перекинулись от силы
Через десять минут тепло одетый Макаров с термосом на соседнем сиденье уже выезжал со двора. От дома в Излуках, где он жил постоянно, до Красных казарм по ночным улицам можно было доехать минут за шесть-семь.
Дом, построенный известным архитектором Савелием Гранатовым, изначально был большим, подходящим для семьи детей на пять, не меньше. Довольно долго Макаров жил в нем один, потому что даже собаку не мог себе позволить из-за постоянных командировок. Зато теперь дом чувствовал себя таким же счастливым, как и сам Макаров.
Помимо Дмитрия и Лены в нем жили дети: Ленин сын Митька и их общее солнышко Катюша, а также спаниель Помпон, перешагнувший порог своего десятилетия, а потому сменивший еще недавно присущую ему резвость на степенность, практически вальяжность.
Еще собираясь, Макаров позвонил своему заместителю Сашке Гордееву. Тот жил здесь же, в Излуках, и сейчас Макаров намеревался подхватить его по дороге, чтобы ехать на объект вместе. Гордеев работал у него недавно, чуть больше года. Макаров переманил, или, как это сейчас называли, «схантил» его после долгих уговоров у конкурентов и ни разу об этом не пожалел. Гордеев был отличным спецом и хорошим человеком, а такое сочетание встречается нечасто.
Любопытно, но в Александре Гордееве Макаров в чем-то видел прошлого себя. В свои сорок его заместитель все еще не был женат и очень трогательно относился к маме, вместе с которой жил. Макаров умудрился проходить в холостяках аж до сорока пяти, и хотя мама его жила отдельно, категорически отказываясь терять самостоятельность и переезжать в построенный сыном дом, в жизни Дмитрия играла значительную роль. Он был благодарен судьбе, что после появления в его жизни Елены Бесединой отношения с мамой ни капельки не изменились.
– Извини, что дернул посредине ночи, – сказал Макаров Гордееву, когда тот запрыгнул в машину, ежась от ночного ветра.
– Нормально, – ответил тот.
Он был немногословен, предпочитал словам дела. И это качество своего заместителя Макаров тоже ценил.
До Красных казарм доехали быстро. Огонь уже был потушен. Пожарные сворачивали рукав.
– Сильно горело? – спросил Макаров у одного из них.
– Привычно, – усмехнулся тот. – Бросили банку с растворителем для краски, которую предварительно подожгли. Одна комната на первом этаже выгорела.
Значит, все-таки не бомжи.
– Что у нас с забором и камерами?
Несколько дней назад, после того, как права на объект окончательно перешли к ним после
– Материалы на забор заказаны, камеры тоже. До конца января все обещали сделать, – ответил тот. – Оплата прошла, я проверял.
– Сторож где?
– Вот.
Из-за спины пожарных выдвинулся человек лет шестидесяти в сером зипуне, большой шапке и валенках.
– Я сегодня дежурный. Раз в полчаса обхожу вверенную мне территорию. Потом ухожу в вагончик погреться. В половину второго выходил, все в порядке было. В два пошел, смотрю, ексель-моксель, горит. Ну, я сразу в пожарку позвонил и Феоктистычу, значит.
Феоктистыч был начальником службы охраны «Турмалина». Именно он и сообщил Макарову об инциденте на объекте.
– Ясно. Вас как зовут?
– Николай Иванович.
– К вам, Николай Иванович, претензий нет. Сработали быстро и четко. Спасибо. Саш, с забором и камерами ускориться бы надо.
– Ускоримся, – тут же согласился Гордеев. – Чего в Москве?
Было понятно, что он спрашивает про итоги макаровской командировки.
– Поставщики готовы сбить цену еще на четыре процента.
– С учетом наших объемов неплохо.
– Да, просят, чтобы мы у них закрывали еще несколько позиций. Я тебе вчера скинул в почту список. Ты бы посмотрел, насколько нам это выгодно. Я тебе, кстати, звонил, но ты трубку не взял.
Гордеев достал телефон и посмотрел в экран.
– Точно. Есть непринятый. Дим, ты извини, маму сильно выбил поход к юристу. Она всю эту историю с домом очень болезненно воспринимает. Я ее домой отвез, успокоил, лекарство дал, посидел немного, а потом решил в офис не возвращаться. У меня дело небольшое было. Личного характера. Я решил его закрыть, пользуясь возможностью.
– То бишь, моим отсутствием, – Макаров рассмеялся, потому что Гордеев на работе выкладывался полностью, и если не приехал в офис, значит, вполне мог позволить себе это без вреда для дела. – А твои дела личного характера как, симпатичные?
Гордеев смотрел непонимающе, но потом лицо его прояснилось.
– Нет, я не у женщины был, Дима. Вернее, у женщины, но встреча носила исключительно деловой характер. Точнее, не было никакой встречи. Я ее дома не застал.
– Да ладно тебе оправдываться. В любом случае меня это не касается, – пожал плечами Макаров.
Убедившись, что приключившийся пожар особого ущерба не нанес, и поставив себе зарубку на память – обдумать тревожный звоночек, поскольку поджог – дело серьезное, Макаров уселся за руль и терпеливо дождался, пока заместитель взгромоздится рядом.
– С домом-то чего? – Дмитрий, разумеется, был в курсе неприятностей, нежданно-негаданно свалившихся на голову Гордеева. – Помощь нужна?
– Да разберусь, – сообщил заместитель мрачно. – Все нужные шаги мы уже предприняли, так что, думаю, скоро эта история благополучно закончится, не нанеся никакого ущерба. Единственное, маму жалко. Она переживает.