Роковые годы. Новые показания участника
Шрифт:
С началом военного времени Ленин призывает к немедленному окончанию войны, той самой войны, затяжной характер которой привел к революции.
Поставив эти вехи, мы можем разглядеть в точной исторической перспективе путь, по которому шел Ленин на первом этапе.
Как видно, его принципиальные положения опрокидывались действительностью; а в моменты решительных столкновений ставили его самого вне революционного движения, способствовавшего падению монархии. Итак, первый этап не дает оснований говорить о непогрешимости Ленина, в силу которой большевикам теперь так необходимо уверить народ.
Перейдем ко второй странице карточки Ленина, на которой соберем несколько моментов его жизни, взятых в разных обстановках. Они рисуют его психический комплекс, относящийся к области симпатических переживаний, в частности тот элемент, из которого развивается личный страх.
Выехав из России в 1900 году с разрешения властей, Ленин предпочел поселиться вне территории политических преследований. В его биографии мы не найдем
Вот как описывает его Т. И. Алексинская [154] :
«Восприняв марксистскую доктрину с ее безличным методом, мы все-таки искали в вожде человека, в котором были бы соединены темперамент Бакунина, удаль Стеньки Разина и мятежность горьковского Буревестника. Такой живой фигуры не было перед нами; но мы хотели олицетворить ее в лице Ленина. И когда я увидела его впервые в 1906 г. на одном из загородных митингов в Петербурге, я была страшно не удовлетворена [155] . Меня удивила не его наружность… – а то, что, когда раздался крик: «казаки!», он первый бросился бежать. Я смотрела ему вслед. Он перепрыгнул через барьер, котелок упал у него с головы… С падением этого нелепого котелка в моем воображении упал сам Ленин. Почему? Не знаю!.. Его бегство с упавшим котелком как-то не вяжется с Буревестником и Стенькой Разиным».
154
«Родная Земля», № 1, 1 апреля 1926 г., с. 6.
155
Митинг в Палюстрове.
Остальные участники митинга не последовали примеру Ленина. Оставаясь на местах, они, как было принято в подобных случаях, вступили в переговоры с казаками. Бежал один Ленин [156] .
Во французском издании «Lenine a Paris» правоверный большевик «Aline» рассказывает о собрании своего кружка в 1910 году в caf'e – 11, avenue d’Orleans [157] . Ленин сидел в углу. Входят большевики оппозиции группы «Вперед». Они держат себя демонстративно; слышатся возгласы: «крепкоголовые демагоги». Ленин, побледнев, хватает шляпу, взволнованный, «еn vitesse» покидает зал. Остальные переходят в соседнее кафе. Ленина нигде не могут найти, даже дома. Оказывается, два часа под дождем он, скрываясь, бродил по городу, так как, по словам автора, «был сильно взволнован». Свидетели приводят этот пример как образец его личной трусости.
156
Побежал Ленин бестолково, сразу упал в канаву, из которой его вытаскивали, – так бегают ослепленные страхом.
157
С. 40, 41. Автор – Алин, по имеющимся сведениям, старый большевик Рыжков. Эти воспоминания – гимн Ленину, в котором звучит диссонансом только приводимый эпизод.
Теперь перед нами № 21/4826 «Правды» от 21 января 1931 года – Воспоминания Крупской. Она рассказывает, как австрийцы арестовали Ленина в Поронине по подозрению в шпионаже, непосредственно после объявления войны. Даже годы, далеко отодвинувшие старые происшествия, не смогли смягчить в ее описании, как все было «больно тревожно», как Ленин «постепенно приходил более спокойный». Заступился Ганецкий. Воспоминания еще через много лет отражают страх.
Я не имею в виду приводить этот частный случай специально в доказательство развиваемой темы. На нем следует остановиться потому, что в жизни Ленина он представляет психологический рубеж, на котором Ленин бесповоротно повернул по немецкому указателю против России.
Крупская приводит разговор с министром депутата В. Адлера, после которого Ленин был освобожден.
– Уверены ли вы, что Ульянов враг царского правительства? – спрашивает министр.
– О да! – ответил Адлер. – Более заклятый враг, чем ваше превосходительство.
И это все?! Такого заявления оказалось достаточно, чтобы освободить Ленина из тюрьмы и, невзирая на его призывной возраст, выпустить в Швейцарию?
Министр Австро-Венгрии был так наивен, что спрашивал: «Враг ли эмигрант-социалист царскому правительству?»
Министр не знал, что на войну выступило не одно царское правительство, а поднялась вся Россия?
Этот исключительный министр внутренних дел не был осведомлен, что социалисты всей Европы разделились на защитников своих народов и предателей, именуемых пораженцами? Фальшивой, грубой подделкой защищается Крупская от тяжких обвинений в «поронинских обязательствах».
По окончании войны специальные советские послы перевозили поронинский архив в Россию. Все доставили, кроме подписки, данной Лениным австрийскому министерству внутренних дел, копии которой так, конечно, и нет в музее Ленина. А между тем все относящееся к началу войны представляет исключительный интерес для пролетариата, так как, по словам Крупской, с того момента «в центре внимания Ленина стали вопросы международной борьбы пролетариата» и «это наложило печать на всю его дальнейшую работу» [158] . Именно с этой даты, согласно принятых на себя обязательств, Ленин активно выступает в тесном кругу немецкой группы, созывающей ряд конференций в Швейцарии. Секретарь постоянного бюро конференций Роберт Гримм, как мы документально доказали, получал директивы от германского вице-консула в Женеве, Гофмана [159] .
158
В кругах старой левой русской эмиграции твердо настаивают, что Ленин получил свободу ценою обещания содействовать победе Центральных Держав, как обладающих наиболее могущественным пролетариатом, как стран наиболее экономически развитых и культурных.
159
См. гл. «Из журнала контрразведки».
Ленин работал с немцами для победы немцев, работал против всего русского народа, принесшего неисчислимые жертвы в мировой войне. Ленин умножил эти жертвы. Коммунисты объясняют – для великих целей. Тогда где же этот документ, воспроизводящий поронинские обязательства, оправдываемые высокими целями? Почему его боятся показать народу? Понял бы его народ тогда, поймет ли его теперь? Оправдывает ли первую измену Ленина в 1914 году?
Большевики сами регистрируют основной элемент ленинской психики, который неуклонно побуждал его подговаривать и толкать на смерть других, а самому скрываться в наиболее безопасных местах. В их издании «Ко дню пятидесятилетия В. И. Ульянова» мы находим подробности конференции в Циммервальде, состоявшейся 9-12 сентября 1915 года [160] .
160
Издание И. К. московского Совета рабочих и крестьянских депутатов. С. 32.
Ленин призывает к немедленной вооруженной борьбе. Большинство не соглашается. В разгаре дебатов немец Ледебург упрекнул Ленина в призыве к гражданской войне, находясь за границей. Ленин ответил: «Когда придет время, он сумеет быть на своем посту и не уклонится от тяжелой обязанности взять власть при победе в гражданской войне».
Свое время он считал «при победе». Так, в 1920 году, приспособляя прошлое, большевики объясняли хроническое дезертирство Ленина с театра гражданской войны.
В 1917 году, после июльского восстания, он бежит, бежит опять один, если не считать Зиновьева, имя которого в самой партии было синонимом трусости. Характерная деталь этого бегства выступает из разговора, который происходил один на один в 1924 году между большевиками Иоффе и Троцким [161] . Иоффе напоминает Троцкому, как после провала июльского восстания несколько большевиков, в том числе Ленин, собрались на совещании на окраине Петрограда. «Вы помните, – говорит Иоффе, – каким выглядел Ленин: бледный, насмерть перепуганный. Он сидел и даже слова не мог произнести. Чем больше я думаю, тем больше прихожу к убеждению, что он был редкий трус». Троцкий задумался. Он высказал предположение, что, вероятно, потом Ленин не бежал бы [162] . «Ну а я, Лев Давидович, – ответил Иоффе, – все остаюсь при своем мнении» [163] .
161
Иоффе передал в Берлине содержание этого рассказа большевику X., ставшему не особенно давно известным невозвращенцем в Париже. X. привел мне этот разговор в первую нашу встречу; сам предложил мне его изложить в письменной форме; но через некоторое время объяснил, что группа, которую он возглавляет, считает невозможным подписывать для печати подобные показания о Ленине. X. согласился, чтобы я предал гласности весь разговор, но не называя его имени, а только сославшись на «известного парижского невозвращенца». Отвечая на мой вопрос, он так живо, не задумываясь, непосредственно передал весь рассказ Иоффе, что у меня нет сомнений в правдивости передачи.
162
Фраза, ничего не выражающая.
163
Если истинные вожди непременно должны дезертировать в ответственные опасные минуты, то неужели им не положено оставлять хоть какие-нибудь инструкции?