Роковые иллюзии

Царев Олег Иванович

Всегда есть соблазн усмотреть в изъятых или пропущенных свидетельствах особый смысл. Дверь с надписью «Входа нет» всегда привлекает к себе особое внимание, будь то при работе с американскими или советскими рассекреченными материалами. Поэтому изъятие ФБР всех протоколов допросов Орлова, за исключением заявлений, которые он сделал Службе иммиграции и натурализации, возможно, показывает, что эта мера была принята в связи с тем, что обнародование всей документации раскрыло бы методику ведения допросов, применяемую в ФБР, а также его неспособность «расколоть» Орлова.

На похожие размышления наводит и решение россиян не раскрывать никакой информации о существовавшей, как можно предположить теперь, обширной агентурной сети на правительственном

военном заводе в Вуличском арсенале, которую Орлов курировал в 1935 году. Лично я из упоминаний о советских агентах в донесениях МИ-5, посылавшихся в то время в Соединенные Штаты, делаю вывод, что советское проникновение было гораздо глубже и шире, чем то, которое удалось обнаружить британцам или которое они готовы признать. Основные руководители разведгрупп не были пойманы при последней облаве, хотя обвинения в шпионаже, предъявленные британским рабочим, которые участвовали в передаче секретов изготовления оружия, преподносились как громадный успех британских спецслужб. В этой связи интересно отметить, что, как указывается в отчетах Орлова, отправленных из лондонской нелегальной резидентуры в июле 1935 года, одного из активных членов Вуличской сети называли «Нахфольгер» — «Преемник». Если учесть, что псевдонимы агентам сети, завербованным на месте, давались с учетом их личности, то кто же был «предшественником», «преемником» которого стал «Нахфольгер»? То обстоятельство, что Орлов курировал еще трех неустановленных британских агентов, известных под псевдонимами «Бэр», «Аттила» и «Профессор», наводит на мысль, что открытие полной информации о Вуличском арсенале позволило бы узнать еще об одной крупной советской операции по проникновению в британский правительственный аппарат.

Самым интригующим обстоятельством, о котором стало известно после рассекречивания дела Орлова, является существование доселе неизвестной оксфордской группы параллельно с известной кембриджской агентурной сетью. Кто были ее члены, передавали ли они столь же существенную информацию, что и Филби и его современники? Это вопросы, на которые еще предстоит ответить, изучая советские материалы. Но, по крайней мере, в одном отношении их деятельность оказалась еще более успешной, чем работа их кембриджских коллег: никто из выпускников Оксфорда, вступивших в ряды «англичан Сталина», не был официально разоблачен. Их имена и даты их вербовки содержатся в написанной Арнольдом Дейчем истории лондонской нелегальной резидентуры; для нее он завербовал ни много ни мало семнадцать британских агентов и сам же их курировал. Поскольку именно он был тем специалистом, который помог завербовать Филби, Маклейна, Бёрджесса, Бланта, Стрейта, Лонга, Кэрн-кросса и их пока не установленных товарищей по Кембриджскому университету под псевдонимами «Або» и «Мэр», логично будет предположить, что он использовал те же способы в качестве главного вербовщика оксфордской группы.

Согласно советским материалам, Дейч участвовал в вербовке десяти членов кембриджской группы и значительной части других британских агентов, которых он привел на службу Советскому Союзу и которые составляли ядро оксфордской группы, прежде чем он был вынужден покинуть Англию в 1937 году. В своей истории он указывает, что «Первому человеку» («Филби») оксфордской группы он дал оперативный псевдоним «Скотт». Если учесть склонность Дейча давать всем этим агентам псевдонимы, которые кое-что говорили об их владельцах, то два «т» в псевдониме этого советского разведчика с оксфордским образованием, который занимал все более высокие посты на британской государственной службе и не был разоблачен на протяжении всей своей карьеры, что-то значат. Поскольку главными кандидатами в кембриджскую группу были честолюбивые люди типа Маклейна и Кэрнкросса, которые должны были поступить на службу в Форин офис, можно сделать вывод, что нескольких человек из шести первоначальных членов оксфордского кружка ждала впереди дипломатическая карьера.

Оксфордские

«кроты» Сталина, должно быть, прорыли такие же ходы в британское правительство, как и их кембриджские коллеги. Но, поскольку «охота на кротов» никогда не входила в задачи авторов книги об Орлове, я не стал делать даже краткой выписки из оксфордских регистров, чтобы попытаться вычислить имена «Скотта» и его товарищей. Большинство из них унесли в могилу тайну своей подпольной работы на Москву. Но я предсказываю, что, когда придет время и Служба внешней разведки России откроет свои архивы, ее задача- будет не в том, чтобы потревожить прах умерших обвинениями в предательстве. Нужно будет лишь написать документированный рассказ о том, как они способствовали изменению хода истории, на протяжении десятилетий передавая советской разведке информацию о политике Великобритании. К примеру, даже если бы не было известно, что Маклейн в 1936 году был советским агентом, можно было бы установить и его имя, и тот отдел в Форин офисе, где он работал, оттолкнувшись от донесений, которые хранятся в его агентурном деле в архиве российской разведслужбы, а затем изучив документы британского правительства — от более поздних к более ранним.

Одним из самых волнующих документов из дела КГБ на Орлова стал составленный в 1964 году доклад руководству КГБ, который наконец снял с беглого генерала все обвинения в предательстве. В нем отмечено, что агенты, имена которых Орлов «очень хорошо знал», продолжали работать после 1953 года, когда он объявился в Соединенных Штатах, вплоть до 1963 года, «то есть до их вывода в СССР». Поскольку единственным известным «выводом» был переход Филби в СССР, состоявшийся как раз в 1963 году, вполне возможно, что за ним последовали и другие его английские товарищи, имена которых значатся в оксфордском регистре за 1938 год.

Джон Костелло

БИБЛИОГРАФИЯ

Agabekov, G. G. P. U. (Zapiski chekista) Izdatel'stvo 'Strela', Berlin 1930.

Akhmedov, Ismail In and Out of Stalin's GRU: A Tartar's Escape from Red Army Intelligence. University Publications of America, MD. 1984.

Aleksandrovskaya, S. M. My Internationalisisty. Politizdat, Moscow 1975.

Alexeeva, Ludmilla Soviet Dissents: Contemporary Movements for National, Religious and Human Rights. Wesleyan University Press, Conn. 1985.

Alliluyeva, Svetlana Only One Year. Hutchinson, London 1969.

Andrew, Christopher and Gordievsky, Oleg KGB: The Inside Story. Hodder & Stoughton, London 1990.

Andrew, Christopher Secret Service: The Making of the British Intelligence Community. Heinemann, London 1985.

Antonov-Ovseyenko, Anton The Time of Stalin: Portrait of a Tyranny. Translated by George Saunders. Harper & Row, New York 1981.

Ardamatskiv V. I. Vozmezdiye. Molodaya Gvardiya, Moscow 1968.

Arich, Raul Kronstadt 1921. W. W. Norton, New York 1974.

Baczkowski, Wlodzimierz Toward an Understanding of Russia: A Study in Policy and Strategy. Lipshutz Press, Jerusalem 1947.

Bailey, Geoffrey The Conspirators. Harper Bros., New York 1960.

Bamford. James The Puzzle Palace. Houghton & Mifflin, Boston 1982.

Barron, John KGB: The Secret Work of Soviet Secret Agents. Readers Digest Press, New York 1974.

— KGB Today: The Hidden Hand. Readers Digest Press, New York 1983.

Bazhanov, Boris G Ave с Staline darts le Kremlin. Les Editions de France, Paris 1930.

Bentley, Elizabeth Ouf of Bondage. Ballantine Books, New York 1988.

Bethell, Nicholas The Great Betrayal. Hodder & Stoughton, London 1984.

Bittman, Ladislav The Deception Game. Ballantine Books, New York 1981.

Bor-Komorcwski, T. The Secret Army. Victor Gollancz, London 1950.

Boyle, Andrew The Fourth Man. Dial Press, New York 1979. Brook-Shepherd, Gordon The Storm Petrels. Collins, London 1977.