Роковые иллюзии
Шрифт:
Орлову удалось скрыть свою центральную роль в предвоенных агентурных операциях за рубежом в определенной степени благодаря своему опыту контрразведчика и способности давать оценку осведомленности следователей по направленности их вопросов. Соответственно он подготавливал и свои ответы. В школе НКВД он обучал слушателей технике «признания» только в том, что известно следователю, а затем изменять направление допроса ложной информацией, которую невозможно проверить. Поэтому Орлову удалось защитить те области своей карьеры, которые он страстно желал скрыть. Прошло так много лет со времени его последней поездки в Москву, что он мог убедительно отрицать всякую осведомленность об операциях, связанных с атомным шпионажем, которые ФБР интересовали в первую очередь. Орлов выразил сожаление, что не мог ничего рассказать о советских агентурных сетях, действовавших в то время в США, хотя и подтвердил, что знал Василия Зубилина, настоящее имя которого было Зарубин. Последний, как уже установило ФБР, был резидентом НКВД в Вашингтоне до 1944 года. Он также рассказал им, что предшественник Зубилина, Петр Гусев (Гутцайт), некогда был его помощником. Хотя Орлов прекрасно знал, что это не соответствует истинной структуре, он тем не менее согласился с ФБР, что в 30-х годах резидент НКВД в Соединенных Штатах обычно действовал через шестерых подчиненных, которым, в свою очередь, помотали трое помощников из компартии
Усвоив классическую стратегию дезинформации, Орлов старался преуменьшить значение своей собственной устаревшей информации. Для этого он воспользовался прочитанными им тревожными отчетами о послевоенных советских перебежчиках, вроде Ига, которые, давая показания в сенате, говорили, что в Соединенных Штатах продолжают действовать двадцать шпионских сетей ГРУ [760] . Орлов указывал, что советская разведка, несомненно, воспользуется в своих интересах союзническими отношениями военного времени, чтобы увеличить численность своих агентурных сетей в Америке, и что они, должно быть, росли как грибы после дождя в период «холодной войны» благодаря вспомогательным операциям сталинских восточноевропейских сателлитов.
760
Показания Орлова перед сенатским подкомитетом по внутренней безопасности. Orlov. «Legacy», pp. 72–78.
«Должен вам сказать, что советская разведслужба является самой искусной в мире», — говорил Орлов сенатскому подкомитету по внутренней безопасности в 1957 году. Если бы стало известно, сколько всего скрывал Орлов о своем собственном вкладе в это достижение, сенаторы не расточали бы преувеличенных похвал его очевидной откровенности. Хотя Орлов и не мог знать, что Филби, работая офицером связи МИ-6 в Вашингтоне, получил доступ к секретам «холодной войны» ЦРУ или что Блант и другие завербованные им «окс-бриджцы» глубоко внедрились в МИ-5, он предсказал, что КГБ добился своей цели «проникновения в органы безопасности США и других стран» [761] .
761
Ibid. Ига бежал в Турцию 3 июня 1942 г.
Такой отвлекающей тактикой не вполне удалось ввести в заблуждение агентов ФБР, глубоко раскапывавших биографию Орлова. Одной из подозрительных областей, которую они обнаружили, были заявления относительно его роли в антитроцкистских чистках в Испании. Их внимание особенно привлекло публичное обвинение, выдвинутое против Орлова бывшим министром информации каталонского правительства. В письме, опубликованном в номере от 11 мая журнала «Лайф», Хайме Миравиталес потребовал, чтобы ему ответили, был ли бывший советский генерал, написавший статьи о Сталине, представителем НКВД в Испании. Бывший министр республиканского правительства Хосе Эрнандес в своих недавно опубликованных мемуарах также обвинил Орлова в том, что он планировал покушение на Индалесио Прието, военного министра республиканского правительства, и осуществил убийство Андрэу Нина «в соответствии с указаниями ликвидировать троцкистов в иностранных государствах» [762] .
762
Журнал «Лайф», 11 мая 1953 г., «Письма редактору».
В тщательно продуманном ответе Орлов признал, что он действительно был представителем НКВД в Испании, но не принимал никакого участия в убийстве Нина или в покушении на жизнь Прието. В отрицании, в котором чувствовался некоторый перебор с протестами, он утверждал, что Сталин никогда не доверил бы ему такую секретную операцию, поскольку он сам уже был намечен для ликвидации. Даже если бы он и получил такой приказ, заявил Орлов, его дипломатический статус и роль консультанта по вопросам разведки и партизанской деятельности воспрепятствовали бы его участию в этой акции. Для того чтобы рассеять любые остающиеся сомнения, Орлов заявил, что убийства в Испании осуществлялись не под его руководством, а «оперативной группой тайных убийц, направленных из Москвы, один из которых, Болодин, был, по всей вероятности, тем, кто убил Нина» [763] .
763
Там же. Однако имени Болодина не удалось обнаружить в архивах НКВД.
Именно так Орлов впоследствии отвечал с упорным постоянством ФБР, Службе иммиграции, сенатскому подкомитету и ЦРУ, когда вновь возникал вопрос об обвинениях, выдвинутых против него в мемуарах Эрнандеса. Однако ему оказалось гораздо труднее отмести весьма конкретные обвинения, выдвинутые против него его старым товарищем по НКВД Кривицким в своих мемуарах. Когда ему предъявили эти обвинения, Орлов представил построчное опровержение «абсолютно глупых» утверждений Кривицкого, что НКВД в Испании якобы «использовал все известные в Москве методы получения признаний и казней на основании упрощенной судебной процедуры». «Просто выдумкой» назвал Орлов воспоминание Кривицкого о том, что тот видел письмо от генерала Берзина с требованием отзыва Орлова, так как он вел себя в Испании жестоко, как в «колонии». «Абсолютная выдумка» — этими словами Орлов отмел обвинение в его причастности к исчезновению лидера ПОУМ. «Если бы я убил Нина, — писал Орлов в аннотации текста Кривицкого, которую тот приготовил для ФБР, — это дискредитировало бы Россию в глазах всего мира». Он продолжал утверждать, что «не имеет никакого отношения ни к их исчезновению, ни к убийству в Испании» [764] .
764
Письмо нью-йоркского отделения директору ФБР от 8 июня 1954 г. с сообщением об ответах Орлова на вопросы относительно книги Кривицкого «I was Stalin's Agent». Досье ФБР № 105-6073, ЗСИ; досье Орлова, СИН, ФБР, № 105-22869, ЗСИ. Как ни странно, ответы Орлова, содержащиеся в этом сообщении, рассекреченном в 70-х годах, были изъяты из документации, предоставленной авторам в 1992 году согласно Закону о свободе информации.
Продуманно сформулированные опровержения Орлова представляют собой умышленный обман, который теперь обнаруживается в результате
765
Сообщения отделения ФБР в Нью-Йорке. Досье ФБР № 105-6073, ЗСИ, о собеседовании с Фишером 3 марта 1953 г. Serial 172; досье Орлова, СИН, ФБР, № 105-22869, ЗСИ.
Подтверждение таких заявлений поступило также от американских журналистов-ветеранов, освещавших гражданскую войну в Испании, в том числе от Луиса Фишера из «Нью-Йорк тайме» и Пола Уола, помощника редактора «Крисчен сайенс монитор». Даже Сокольский, который помог Орлову с публикацией «Сталинских преступлений», высказал подозрения относительно более темной стороны деятельности бывшего генерала в Испании. Сокольский был допрошен в ФБР после своего заявления о том, что он лично знал Орлова. Это заявление появилось в его обзоре мемуаров Орлова, опубликованном в газете «Вашингтон тайме геральд» в октябре 1953 года. Сокольский назвал мемуары «очень ценной книгой» за достоверное изображение характера Сталина, который, писал он, «встает перед нами как ужасный пугающий кошмар: этот человек был лишен всяких моральных качеств». Однако в своем обзоре Сокольский побуждал также Орлова написать о своей роли в испанской гражданской войне, чтобы «заполнить некоторые пробелы в этом разгуле убийства» [766] . В частной беседе он рассказал следователям ФБР, что он, например, «не доверяет полностью людям, подобным Орлову». Сокольский сказал, что предложил Орлову написать книгу, которая показала бы, как коммунисты манипулировали американскими добровольцами из бригады Линкольна. Как говорилось в сообщении особого агента ФБР об этом разговоре, Сокольский усиленно критиковал Орлова за то, что тот не написал автобиографии, а спрятал свои собственные дела за делами Сталина [767] .
766
Рецензия Сокольского на «Stalin's Crimes» в «Washington Times Herald», 30 декабря 1953 г.
767
Доклад директору ФБР из Нью-Йорка, 5 ноября. Досье Орлова, СИН, ФБР, № 105-22869, ЗСИ, Serial 103; записка Николса Тодеону, 17 октября 1953 г., Serial 101; досье Орлова, СИН, ФБР, № 105-22869, ЗСИ.
«Было бы важнее узнать, — говорил Сокольский, — что делал сам Орлов». Он считал, что его приятель из Бобруйска скрывает настоящую правду о себе, «поскольку, если бы он рассказал все до конца, Орлов, возможно, предстал бы перед нами как преступник» [768] . Документы НКВД того времени подтверждают, что Сокольский не только был прав, но что этот журналист-эмигрант догадался о стратегической цели своего друга детства. Архивы НКВД действительно показывают, что Орлов был ответствен за планирование и осуществление сталинской чистки рядов ПОУМ в Испании, в результате которой был убит Нин и отправлены в тюрьмы десятки испанских последователей Троцкого и других противников поддерживаемого Москвой республиканского правительства. Но без документальных подтверждений, которые всплывут на поверхность в архивах НКВД только сорок лет спустя, ФБР в 1952 году, несмотря на свою убежденность в причастности Орлова к испанским чисткам, не имело никакой возможности прорваться через воздвигнутый им барьер обмана. Гувер был тем более раздосадован, что он ревниво настоял на монополизации допросов Орлова, отвечая отказом на все просьбы Службы иммиграции и натурализации и ЦРУ, которым лишь рассылались резюме результатов медленной работы бюро [769] .
768
Там же.
769
ЦРУ было упомянуто в письме от 30 июня 1953 г. вашингтонского отделения СИН. Serial 44; досье Орлова, СИН, ФБР № 105-22869, ЗСИ.
Орлов напечатал статью о Берии в журнале «Лайф» от 20 июля 1953 г., явно желая натянуть нос ФБР, обратившись со своими разоблачениями напрямую к публике. Это вызвало еще большее раздражение у Гувера, который пытался создать впечатление, что его бюро является настоящим кладезем точной информации о советской разведслужбе. Сокольский поделился с ФБР мыслью о том, что, поскольку Орлов высказал намерение просить гражданства США, он считает, что «если бы найти какой-то способ гарантировать Орлову возможность остаться в этой стране, то можно было бы получить от него всю историю» [770] . Бюро игнорировало его совет и продолжало неуклюже наращивать давление. Поскольку, как показывают регистрационные зашей, Орлов не указал, что является членом коммунистической партии, в своих заявлениях, сделанных во время регистрации как иностранец в 1940 году, он технически подлежал депортации. В попытке найти способ надавить на Орлова ФБР теперь разрешило Службе иммиграции и натурализации начать свои расследования, и в октябре 1953 года адвокату Орлова сообщили, что его клиента ожидают в нью-йоркском офисе. Согласно закону, если ведущий расследование сотрудник службы придет к выводу, что имеются основания для дела о депортации, «должен быть немедленно выдан ордер на арест и Орлов будет взят под стражу» [771] .
770
Собеседование в ФБР с Сокольским, 5 ноября 1953 г.
771
Записка помощнику Гувера Толсону от Николса, 17 октября 1953 г., Serial 101, и подвергнутая цензуре недатированная записка, очевидно, от октября 1953 года, в которой приводится телефонный разговор с Марио Т. Ното центрального отделения СИН в Вашингтоне. Serial 86, досье Орлова, СИН, ФБР, № 105-22869, ЗСИ.