Роль зрительного опыта в развитии психических функций

Блинникова Ирина

Хотя исследователи указывают, что их данные касаются только зрительной системы животных, но они утверждают, что на сегодняшний день не подлежит сомнению, что широкий класс нейронных функций, связанных с моторным контролем и другой сенсорной чувствительностью, может зависеть от нормальности раннего опыта. Ограничение зрения на обоих глазах у детей (например, в случае двусторонней катаракты), которое изменяют паттерны нейронной активности в зрительных центрах мозга, может влиять на поступательное развитие зрительной коры. Поэтому необходимо подчеркнуть важность лечения разного рода нарушений в раннем детстве для того, чтобы обеспечить нормальное приобретение раннего зрительного опыта.

Изучение влияния зрительной депривации в естественных условиях приводит исследователей к еще

более неоднозначным выводам. В частности, во многих исследованиях демонстрируется высокая пластичность мозговых функций и существование параллельных систем для обеспечения сложного поведения. В работе с пингвинами был сделан вывод, что эти животные используют две параллельные системы навигации: обонятельную и зрительную. При этом врожденные механизмы ориентации в пространстве развиваются с опытом [Wallraff, 2001].

С каждым годом увеличивается количество работ, исследующих характеристики психического развития человека в ситуации различных нарушений зрительной системы. Большинство из них строится по простой схеме: психические показатели развития измеряются на том или ином возрастном этапе (чаще всего это 5–7 лет) и соотносятся с данными о состоянии зрительной системы при рождении [Hof-Duin etal., 1998; Jacobson et al., 1998; Waugh, Chong, Sonksen, 1998]. Эта схема выражается в методологической парадигме, которую можно коротко обозначить: «сенсорный вход» («sensory input») и «развивающий выход» («developmental output»). Такое сочетание в русском переводе звучит несколько странно. В последнем случае имеются в виду показатели психического развития. Однако дословный перевод подчеркивает логику построения современных западных работ в этой области, заключающей в себе понимание этой проблемы в определенном исследовательском контексте.

Результаты таких исследований показывают (особенно, если учитываются средние показатели), что общее развитие маленьких детей с серьезными нарушениями зрения отстает от нормы. В большинстве случаев различия в показателях развития детей с нарушениями зрения ставятся в обратно пропорциональную зависимость от уровня сохранности зрительной системы: чем больше поражена зрительная система, тем ниже показатели развития. Поскольку многие дети со зрительными нарушениями обладают настолько низким зрением, что оно не может быть измерено традиционными методами, именно функциональность зрительной системы является точкой отсчета для исследователей. Эта функциональность определяется как объем полезного зрения, которым пользуется человек. В исследовании Л.П.Григорьевой (см. [Григорьева, Сташевский, 1990;]) было показано, что критической чертой является острота зрения, составляющая 0,04 (или 4 % от возрастной нормы уровня остроты зрения). Если острота зрения превышает этот уровень, зрительная система функционально развивается, и при решении каждодневных задач дети используют зрение. Если острота зрения оказывается ниже этой границы, то ребенок не может использовать зрение функционально. Эти данные подтверждаются и зарубежными исследованиями [Reynell, 1978; Ferrell et al., 1990].

Однако в некоторых работах не подтверждается закономерность, связывающая уровень функционального зрения с уровнем интеллектуального развития. В частности, в одной из них исследовался зрительный, неврологический и интеллектуальный статус 75 детей от пяти месяцев до 16 лет с серьезными поражениями зрительной системы. Было показано, что зрительный статус в среднем ухудшается с возрастом, но уровень интеллектуальных нарушений слабо с ним коррелирует [Hackie et al., 1998].

Кроме того, практически в каждой работе подчеркивается, что в единичных случаях развитие детей и с нарушениями зрения, и в норме оказывается примерно на одном уровне [1] [Norris, Spaulding, Brodie, 1957; Fraiberg, 1977; Reynell, 1978; Ferrell et al., 1990]. Это создает серьезные проблемы, связанные с интерпретацией всех получаемых данных: если некоторые дети с грубыми нарушениями зрения сохраняют темпы и уровень психического развития нормы, тогда, возможно, общее отставание объясняется не зрительной депривацией, а какими-то другими причинами.

1

Нужно учитывать, что сравнивается выполнение лишь тех заданий, которые доступны детям с серьезными нарушениями зрительной системы.

Влияние сенсорных ограничений, произошедших вследствие естественных причин, опосредуется рядом факторов, которые могут иметь как биологическую, так и социальную природу, отягощать или компенсировать роль зрительной депривации.

Во-первых, необходимо учитывать причину и время поражения зрительного анализатора. С нейрофизиологической точки зрения, важно установить, где произошло нарушение: в периферических или центральных отделах зрительной системы [Dutton, Day, McCuUochб 1999]. Имеет значение также и конкретное заболевание или нарушение, которое привело к значительному снижению функций зрительной системы.

Последнее время увеличилось количество детей с диагнозом «Ретинопатия недоношенных» (РПН) [Flynn, 1991]. Дети с РПН обычно имеют очень маленький гестационный возраст: от 26 до 32 недель. Поражение сетчатки связанно с незрелостью кровеносных сосудов в сочетании с кислородной терапией недоношенных. В зависимости от степени поражения сетчатки диагностируется разная степень РПН. Так, I степень РПН может означать практическую сохранность зрительных функций, V степень соответствует обычно полной слепоте, иногда с сохранением светоощущения. Слепота или тяжелые нарушения зрительной системы при таком диагнозе имеют неврожденный характер. Обычно они диагностируются только через два-три месяца после рождения. Отягощающими факторами при этом являются маленькая масса тела, глубокая недоношенность и длительная социальная депривация детей, которые 1–1,5 месяца своей жизни проводят в больнице.

Глубокая недоношенность при гестационном возрасте от 26 до 30 недель сама по себе является фактором биологического риска. По многочисленным данным психическое развитие таких детей замедлено и в некоторых случаях сопровождается значимыми отклонениями от нормы [Verv-loed, 1995]. М.Брамбринг [Brambring, 1992] сравнивал развитие 10 слепых детей от 12 до 36 мес., пять из которых родились в срок, а пять других были недоношенными (средний гестационный возраст – 27,6 недель). Было выявлено существенное отставание недоношенных слепых детей от доношенных, хотя последних тестировали с учетом срока недоношенности первых (скорректированный возраст). По некоторым показателям недоношенные дети так и не достигали уровня доношенных детей в рамках исследуемого возрастного промежутка.

При других периферических поражениях зрительной системы, таких, как врожденная ретинопатия и атрофия зрительного нерва, дети зрительно депривированы с самого рождения, однако часто имеют более высокие показатели физического развития. Происхождение врожденных ретинопатий объясняется либо генетической природой, либо ранним инфицированием плода, а атрофии зрительного нерва – нарушением внутриутробного развития. Часто такие нарушения сопровождается неврологическими и эндокринными заболеваниями.

Возможно, именно сопутствующие дисфункции центральной нервной системы являются наиболее вероятной причиной значительного отставания детей с нарушениями зрения в развитии. В литературе обычно указывается, что от 33 до 70 % детей со зрительными нарушениями имеют сопутствующие нарушения: наиболее распространены умственная отсталость, а также церебральные дисфункции и нарушения слуха [Teplin, 1995]. В одной из последних работ Дебора Хаттон с сотрудниками [Hatton et al., 1997] сравнивали уровни психического развития детей с серьезными зрительными нарушениями в зависимости от того, есть ли у них дополнительные мозговые дисфункции. Было показано, что траектории развития детей с дополнительными нарушениями и детей со зрительными нарушениями, но без мозговых дисфункций значительно различаются. Уровень развития первых ниже, и они развиваются медленнее. Кроме того, установлено, что отставание детей с мозговыми дисфункциями не зависит от уровня развития их зрительного анализатора и что зрительные нарушения меньше влияют на общее развитие, чем нарушения в центральной нервной системе.