Роли леди Рейвен. Том 2
Шрифт:
– Прекрасно, – невозмутимо отметил «Джимми». – Мы сделаем так, мэм. Вы задаете свои вопросы. Я на них отвечаю. За каждый ответ вы передаете мне по толлу. Если монеты закончатся раньше, чем вопросы, то вы доплачиваете за каждый новый. Если вопросы раньше, чем монеты, то передаете мне все оставшееся и уходите. Мы все здесь люди искренние и верим другим на слово. Если вы попытаетесь уйти, не заплатив, или если ваш охранник попытается причинить мне вред, то за сохранность вашей жизни в этой лавке я не отвечаю.
Он смотрел на меня спокойным, тяжелым взглядом,
– Значит, мой муж был у вас? – спросила я, проигнорировав угрозу и первый блестящий кругляшок перекочевал на противоположную сторону стола.
– У меня был человек, который может быть вашим мужем. За последний год у меня был всего один целитель, приходивший по поводу печати.
– Как он выглядел?
Как примерная супруга я все же первым задала этот вопрос. Пусть моя легенда и не воспринимается всерьез, мне лично будет спокойнее ее придерживаться.
– Лицо было скрыто.
Я досадливо поморщилась, и тут же уставилась на артефактора с подозрением. Врет? Прикрывает?
– Совсем никакого описания? – очередная монета покинула первую стопку.
– Он был одет, как вы, мэм – просто, но дорого, скрывал волосы под шляпой, а лицо под платком. Высокий, худощавый, цвет глаз я не запомнил, мне, знаете ли, ни к чему. По голосу – не стар. Говорил с легким форсийским акцентом.
Форсийский акцент?.. Иностранец?
– Это мог быть он, – невозмутимо признала я. – Значит, вы поставили ему печать?
– Нет, мэм. Я сказал, что он приходил по поводу печати, но не что я ставил ее.
– То есть он ушел от вас незапечатанным?
Хитрый торгаш нарочно отвечал так, что приходилось задавать все новые вопросы, но тут мне оставалось только скрипеть зубами – он хотел заработать, а я приняла условия сделки.
– Вовсе нет. Он уже был запечатан, когда пришел.
– Тогда зачем же он приходил? – изумилась я. – И где он поставил печать?
– Два вопроса – две монеты, – старьевщик-артефактор поманил золото пальцем и, получив недостающее, ответил: – Где он ставил печать мне неизвестно, а ко мне он пришел за помощью.
– Печать была поставлена неправильно… – увлекшись и забывшись, я произнесла эту фразу с отчетливой утвердительной интонацией, и мой собеседник едва заметно ухмыльнулся. – И как вы ему помогли?
– Никак. Печать ставится раз и навсегда, ее невозможно снять, изменить или переставить. Это я и сообщил вашему предполагаемому мужу.
Поколебавшись немного, я задала все же вопрос, не имеющий ни малейшего отношения к делу пропажи моего драгоценного супруга.
– В чем заключался дефект печати?
Однако ответил старьевщик совершенно невозмутимо, лишний раз подтвердив мою догадку – мои запутанные семейные
– Скорее всего артефактор торопился и не проверил размер окна. Поставил двойку там, где нужна была тройка. В итоге печать встала практически вровень с краями окна. Впервые видел подобное.
– Когда это было?
– В мае.
По срокам сходилось идеально. В июне была совершена первая попытка убийства. Если Живодера запечатали в феврале-апреле, то к маю он почувствовал, что что-то идет не так и попытался обратиться к специалисту. Почему не к официальному? Понятное дело почему, если он ощущал желание убивать и с трудом контролировал свои действия, то просто побоялся…
Все сказанное артефактором прекрасно подтверждало мою версию, но, к сожалению, не давало практически ни малейшей зацепки для дальнейшего расследования. У меня оставалось еще ровно два столбика, но идей, как выжать на них максимум информации, особенно не было.
– Куда он направился после вас?
– Я не слежу за покупателями.
– Есть ли в Карваноне другие артефакторы, вроде вас, кто ставит печати?
– С последней зачистки – нет. Было ещё трое, но все они были вынуждены закрыть свои лавки и отправиться на курорт, – мужчина недобро сверкнул глазами.
– Когда была последняя зачистка?
– В прошлом ноябре.
Не сходится. Значит, маньяка запечатывали не в Карваноне. Плюсуем акцент, и область поиска уже выходит за пределы королевства. Искать еще и заграницей? Ну, почему, чем дальше, тем это дело становится сложнее, а не проще?
Одно радовало – Живодер все же потихоньку обретал плоть и кровь. Он был здесь, он разговаривал с этим артефактором-самоучкой, он пришел сюда со своей бедой и вышел отсюда обратно на улицы столицы. Высокий, худощавый, хорошо одетый, с форсийским акцентом. Вдова держателя паба в Тарнхиле упоминала, что на нападавшем был сюртук из хорошей ткани. Показания совпадают.
Я размышляла, старьевщик терпеливо ждал, не поторапливая.
Вопросов больше не было. Оставшихся денег было откровенно жаль, но я, вздохнув, передвинула монеты на другую половину стола.
– Благодарю, вы мне очень помогли.
– Всегда рад, мэм, – физиономия артефактора лоснилась довольством, как морда объевшегося сливок кота, усиливая ощущение того, что меня только что обобрали до нитки за пустяк. – Всегда рад. Позвольте вас проводить…
Снова глухие шаги по темному коридору, и помещение лавки, в котором пахло затхлостью.
– Всего доброго, – я скупо кивнула и направилась к выходу.
Стивенсон беззвучной тенью скользнул следом.
Лавку старьевщика мы покинули совершенно беспрепятственно, как и предполагалось. И шагая обратно по узкой улочке туда, где нас дожидалась пролетка, я чувствовала, как мысли о расследовании отодвигаются на задний план, уступая место глухому раздражению с лейтмотивом «я же говорила!» Вот нужно же было раздуть скандал из-за такой ерунды. Пришла, расспросила, ушла, и ничегошеньки ровным счетом со мной не…