Роман и Лариса

Каганов Леонид Александрович

Губернатор поднял руку, гул на площади стих, и даже журналисты замолчали. Губернатор кивнул референту, Томас вышел вперед, поднял свой планшет и, поглядывая в него, начал:

— Соотечественники! Лунатики и гости Луны! Позвольте от лица администрации планеты выразить вам все то, что положено выражать администрации всем жителям планеты в начале подобных собраний перед тем, как приступить к делу!

Томас прервался, переждав положенные аплодисменты, и продолжил:

— Мы рады, что вы собрались проводить храброго добровольца на поиски похищенной

девушки, нашей с вами соотечественницы! Как мы помним, вчера был объявлен конкурс, и сегодня мы собрались здесь, чтобы увидеть этого смельчака и проводить его в полет! — Томас оглядел толпу. — Доброволец здесь? Пусть он выйдет и встанет здесь, с нами, на этой сцене!

На миг воцарилась тишина, и вдруг по толпе прошло движение. Граждане, раздвигаемые мощными руками, подались в стороны, а из толпы вышел детина. Он был высок и мускулист, хотя излишне пузат — сразу было видно, что он нездешний, а вырос в условиях мощной гравитации. Его красное лицо, обоженное радиоактивными излучениями, было мужественным и серьезным. А тренировочный скафандр с красными полосками на штанах и пузырями на коленях говорил о том, что этот парень привык к лишениям и готов на все.

Неуклюже поднявшись на сцену, парень слегка размял кулаки, как делал всегда, когда был смущен. Губернатор шагнул вперед и протянул ему свою ладонь.

— Отлично! — похвалил Губернатор, пожимая парню руку и похлопывая по массивному плечу. — Какой дурацкий вид!

Референт Томас торопливо кашлянул и крикнул:

— Назовите нам ваше имя и расскажите о себе!

— Короче, — начал детина грубым от смущения голосом. — Мое имя — Микола Юпитерский. А вид у меня не дурацкий, а нормальный. Как у любого мужика с Юпитера. У нас гравитация три «G». Гвоздь ей в сопло. Я эта... не мастер говорить слова в микрофон, — признался Микола. — Но если надо подраться... Особо если за баб... Особо если за красивых... То это я! Поэтому и вызвался.

Публика на площади зааплодировала.

— Давайте уточним! — потребовал референт Томас. — Вы по профессии не военный?

— Не, — откликнулся Микола. — Я по профессии водитель-дальнобойщик. Но сейчас в отпуске. Вон мой грузовик стоит, за теми домами, — он указал мясистым пальцем куда-то вдаль, — отсюда не видать, а здесь парковка запрещена. Я вообще-то прилетел на Луну в отпуск, думал жениться. Или подраться. Подраться уже успел, а вот жениться — пока нет. А тут эта... приятное с полезным.

— Все слышали? — провозгласил Томас. — Вот единственный доброволец! И теперь...

— Не единственный! — послышался обиженный голос.

Референт и Губернатор недоуменно переглянулись. Сквозь толпу к сцене, взявшись за руки, протискивались Фарлав и Наина. Непонятно было только, кто из них кого тащит.

— Меня зовут Наина! — объявила блондинка, добравшись до микрофона и кокетливо поправляя прическу. — А это, — она кивнула на Фарлава, — мой друг! Человек, богатый физически и духовно! Он готов броситься в любую опасность и выиграть наш миллиард!

Фарлав

тем временем жадно оглядывал объективы камер, приосанивался и постоянно поправлял на себе рюшки камзола и шейный бант.

Губернатор, внимательно оглядывавший его, наконец подал ему руку.

— Хм, — задумчиво произнес Губернатор. — И вроде бы тоже дурацкий вид...

От этих слов Фарлав смутился и как-то скис. Но Наина пихнула его локтем в бок, и Фарлав взялся за микрофон. Как только он взялся за микрофон, с ним произошла чудесная перемена: голос стал уверенным, а осанка — величественной.

— Меня зовут Фарлав, — начал он. — Это имя вам, быть может, не скажет ничего. И неудивительно! Не многие слышали обо мне: я скромный супермен и всегда совершал геройства без этой всякой там лишней огласки. В телешоу я никогда не снимался, хотя всю жизнь мечтал. Я понимаю, в этих ваших телешоу нет того риска для жизни, к которому я привык во время своих подвигов... Во время своих бесчисленных этих... как их.. свершений? Нет, миссий! Ведь я совершил тысячи подвигов! Я выполнил сотни миссий! Я спасал человечество сотни и сотни раз подряд! Я проходил такие сложные уровни... Я ветеран, я прошел множество войн! Я был на войне с мутантами, с фашистами, с эльфами...

Референт Томас вежливо похлопал Фарлава по плечу.

— Извините, — сказал он с сожалением, — в нашей акции не могут принимать участие военные. Это же было сказано с самого начала, чем вы слушали?

— Как? — растерялся Фарлав и даже открыл рот.

— Сожалею, — повторил Томас. — Эти правила придуманы не нами.

— Нет! — затараторил Фарлав. — Я это... Нет, я не военный конечно, нет! Я воевал... теоретически. На игровой приставке, большей частью. Так что я военный разве что глубоко в душе! — выкрутился он.

— Сожалею, — повторил Томас. — Военный в душе нам тоже не подходит.

— Да что вы придираетесь к словам? — обиделся Фарлав. — Ну не военный я, посмотрите на мой мундир! — он одернул на себе камзол и поправил бант на шее. — Что вы от меня добиваетесь? Чтоб я вам рассказал, как меня мама от армии отмазывала? Чтоб надо мной все смеялись? Этого вы добиваетесь?

Наступила вдруг напряженная тишина, и Фарлав понял, что сболтнут что-то не то.

— Кхм, — кашлянул Губернатор, щелкнув каблуками. — В самом деле, какой же он военный? У него и выправки не видно, и манеры не те. Что ты к нему пристал, Томас?

— Точно! — обернулся Фарлав к Томасу, указывая на Губернатора: — Вот коллега ваш сейчас правильно заметил — не военный я. И значит, по условиям конкурса прохожу!

— Хорошо, — кивнул Томас, поморщившись.

— В общем, я надеюсь, мы храбро пройдем этот квест и выиграем шоу! Это будет прекрасный медовый месяц для нас с Наиной! — закончил Фарлав.

— Как с Наиной?! — изумилась его спутница. — А я тут при чем?! Мне-то подвиги зачем?

Она попятилась назад и, похоже, собралась покинуть сцену. Но Фарлав ее крепко схватил за плечи.