Роман и Лариса
Шрифт:
— Брось, парень! — пробасил Микола. — Сами разберутся. Оставайся тут! Жен себе найдешь — сколько влезет! А мне поговорить с кем будет — о нано-футболе, нано-карбюраторах... Вот, скажи, например...
Но Романа за столиком уже не было.
Глава двадцать пятая, в которой на Луне случается большая беда
Которые сутки Губернатор был в печали. Три дня, которые определил в ультиматуме Блэкмор, пролетели, но никаких вестей не поступило — ни плохих, ни хороших. Решительно никаких! Блэкмор больше на связь не вышел. Рогдай — исчез бесследно и тоже не давал
Чтобы как-то развеяться, немного послужить Родине и отвлечься от грустных мыслей, Губернатор начал прием посетителей, что томились в приемной уже несколько недель. Посетители были довольно однообразны.
Жильцы домов у края купола жаловались, что подтекает кислород, и в доме нечем дышать, а ЖЭК не принимает никаких мер. Губернатор велел секретарю Томасу записать номера домов и при случае разобраться.
Какие-то дизайнеры из местной фирмы принесли стопку эскизов, предлагая заменить федеральный герб Луны на новый — с профилем Пушкина. А когда Губернатор отказал, расплакались и стали просто просить денег.
Прикатила старушка на инвалидной коляске — бодрая, но измотанная.
— Простите... — сказала она, прижимая к глазам беленький платочек. — У меня такая беда, такая беда!
— Слушаю вас, — сказал Губернатор. — Я для того и здесь.
— У меня... — всхлипнула старушка. — У меня пропал без вести любимый сыночек-мальчик! Я боюсь, что с ним случилось... случилось... Вы не могли бы помочь его найти?
— Я вас понял, — сухо и раздраженно перебил Губернатор. — Знаете, сейчас у всех такие же проблемы. И это не повод записываться на прием и отнимать чужое время. Я от вас жду более конструктивных жалоб: на низкую пенсию, на коммунальщиков, на жилищные условия...
— Кхм, — дипломатично кашлянул референт Томас, что вообще-то роботам не свойственно.
Но это подействовало, и Губернатор опомнился.
— Простите меня, — сказал он. — Конечно же, мы постараемся сделать все возможное — сообщите данные о ребенке референту, и мы передадим вашу проблему в соответствующую... соответствующие...
— В полицию Луны, — подсказал Томас.
— Ну а раз уж вы пришли сюда... — Губернатору все еще было неловко перед старушкой. — Давайте я заодно выслушаю и ваши жалобы на коммунальные службы и квартирные условия. И уж тут я обязательно помогу!
— Спасибо, — всхлипнула старушка. — Но жалоб у меня нет.
— Совсем? — удивился Губернатор. — И на коммунальщиков? И на квартирные условия? И на соседей? Так не бывает в вашем почтенном возрасте.
— Нет, — покачала головой старушка. — У меня уже давно нет квартиры, нет соседей и коммунальщиков.
— Где же вы живете? — удивился Губернатор.
— Я живу в зале ожидания космопорта, — кротко ответила старушка, — Все жду, может, найдется мой сыночек, мой родненький... — Она снова заплакала.
— Томас! — строго сказал Губернатор. — Что это такое? Обеспечить гражданку жильем и медицинской помощью!
Когда старушка укатилась, Губернатор еще долго надувал щеки и тер красные виски.
— Томас, там посетителей осталось много? — спросил он.
— Восемнадцать осталось, Виктор Тимофеевич, — отрапортовал Томас. — И сейчас пришел еще один, который требует приема вне очереди.
— Этого выгнать, —
— Да, но он утверждает, что у него имеется какая-то срочная информация, требует созвать всех журналистов и устроить немедленно торжественную церемонию.
Губернатор вздохнул.
— Как надоели эти сумасшедшие и охотники за государственными грантами! Какая у нас сегодня фаза Земли? Наверняка полноземье, вот психи снова оживились. Магнитные бури, обостре... — Губернатор осекся. — Как ты сказал, Томас? Срочная информация? Ну-ка быстро позови его сюда!
Губернатор оказался против того, чтобы устраивать настолько пафосную церемонию с оживлением его дочки. Он настаивал, чтобы ее сперва осмотрели врачи. Врачи ее осмотрели, но прогноз их был печален: типичный случай навечной парализации. Губернатор в медицине не понимал ничего, поэтому не знал, кого слушать. А Фарлав был очень убедителен и красноречив — он клялся, что выбил у врага не только все оружие и не только разгромил его логово, но и запасся удивительным лекарством от навечной парализации, которое необходимо применять при большом стечении народа и журналистов. «Поймите, иначе не будет того эффекта, клянусь!» — убеждал Фарлав. Губернатору бы поинтересоваться, какой именно эффект имеет в виду Фарлав — для дочки или для себя? Но он не поинтересовался.
Церемония была спешно назначена на той же центральной площади перед Мэрией — на Луне не имелось других мест для церемоний. Был, конечно, еще футбольный стадион «Тихо», но он во избежание шума и беспорядков располагался в кратере, до которого надо было ехать три часа на вездеходах. А поскольку погода в городе под куполом всегда была солнечной, безветренной и без осадков, все важные мероприятия всегда проводились на центральной площади.
Народ собрался довольно быстро — не так уж много событий происходит в лунном городке, да и идти до центральной площади недалеко.
Фарлав, нацепивший ради такого случая особо пышный бант на свой камзол, расхаживал по постаменту, в центре которого стояла медицинская каталка, и на ней лежала спящая Лариса, заботливо укрытая белой тканью.
Фарлав говорил долго. Сперва он рассказывал о себе, о своих талантах, увлечениях и былых победах. Потом он подробно и с чувством описывал свои поиски и сражения. Затем в красках рассказал, как взял штурмом замок Блэкмора, выстроенный на заброшенной планете где-то в созвездии Волопаса. Референт Томас удивленно поднимал брови лицевого щитка, потому что по его информации логово Блэкмора находилось совсем не на планете и не в замке, а просто летало в космосе. Губернатор заметно нервничал — и его можно было понять: сейчас решалась судьбе его дочери. Наконец, не выдержав, он сделал знак Томасу, а Томас аккуратно подошел к Фарлаву и шепотом попросил его закругляться. Фарлав неохотно кивнул.
— ...и о том, как я победил Циклопа, — разнеслось по площади из динамиков, — космическую чумку, и инфляцию, и о моих битвах с космическими драконами, и о прочих подвигах я расскажу, когда придум... когда приду в себя. Приду в себя — и расскажу. А лучше даже издам отдельной книгой мемуаров. Найму каких-нибудь графоманов, пусть мне напишут. Главное сейчас — обещанный приз.
Фарлав сделал паузу, и в это время в рядах послышался шум: там кто-то пытался пробиться сквозь толпу на инвалидной коляске.