Роман и Лариса
Шрифт:
Что может быть безобразней, чем хамская склока между мужчиной и женщиной? Только безобразная хамская склока на роскошной дорогой яхте, которая несется вдаль на полной скорости. Склока, где один участник одет в камзол, а другая — в модное вечернее платье с многочисленными вырезами и декольте.
— Это ты! — шипел Фарлав, багровея лицом. — Это ты, ты во всем виновата! Ты меня втянула в эту авантюру! Ты меня опозорила перед всем миром! Ты меня заставила убивать роботов! Все ты!
— Ах, я?! — отвечала ему Наина, переходя на сварливый визг. — Это я, значит?! А ты кто?
— Я потомственный дворянин! Эстет, интеллигент, олигарх! Существо тонкой душевной организации! — восклицал Фарлав. — Человек благороднейших кровей! Куда смотрели мои глаза? Как я мог
— Да как ты смеешь, подлец! — закричала Наина. — Как твой гадкий язык поворачивается такое мне говорить? Я, невинная юная девушка, доверилась такому чудовищу! Такому козлу и мужлану! Я, одна из самых красивых девушек Вселенной, обладательница модельной внешности и превосходной фигуры, пожертвовала частицу своей красоты и молодости, чтобы быть рядом в поездке с таким откровенным мерзавцем! Я-то надеялась, что нашла сильное мужское плечо, которое способно победить в соревновании и заработать миллион для себя и своих близких... А он, мерзавец...
— Это я-то мерзавец?! — заорал Фарлав. — Да ты посмотри на себя, лохудра, срамная оторва в мини-юбке! Я-то думал, что беру с собой в полет красавицу! Королеву, которая украсит интерьер моей роскошной яхты и будет блистать красотой, составив мне прекрасную пару на светских приемах и моих выступлениях перед глянцевой прессой! А она все подстроила, чтобы выглядело, будто я преступник! Будто я посмешище для всего мира!
— А ты и есть преступник и посмешище! — заверещала Наина. — Расфуфыренный придурок и безвольный маменькин сыночек!
Лицо Фарлава пошло такими синими пятнами, что он стал напоминать дикарей планеты Пандора.
— Ах ты уродина! — заорал он, бросаясь на Наину и вцепляясь ей в волосы.
— Руки прочь, козел!!! — заорала Наина, вцепляясь в волосы ему.
— Да я тебе... — рычал Фарлав, хватая ее за бока и плечи, которые сминались от его нажима.
— Не трогай меня! — билась в истерике Наина. — Не смей! Ну пожалуйста, не надо... Ну, миленький, зайка, пожалуйста... Не трогай! Грубая скотина! Отпусти! Ни один мужчина не должен меня... Ай... Ой... Мразь!!!
Отбиваясь изо всех сил, Наина била Фарлава локтями, коленками, пыталась царапать ему лицо и даже кусаться. Все было без толку — Фарлав, словно сорвался с цепи и обезумел. Похоже, он сейчас всерьез верил, что Наина — причина всех бед его жизни.
Отбиваясь из последних сил, Наина вдруг нащупала в его кармане камзола маленький баллончик. Недолго думая, она выхватила его и брызнула прямо в лицо Фарлаву.
— Ай!!! — заголосил Фарлав, отпрыгивая, сгибаясь и закрывая лицо руками. — А-а-а-а!!!
Наина возмущенно тряхнула головой, поправляя прическу, а затем одернула на себе платье, потерявшее форму в схватке.
— Бесчувственная скотина! — возмущенно прошипела Наина. — Поднять руку на женщину! Любящую, преданную... — Хлюпнув носом, она всплакнула. — Бедная я бедная!
— Я бедный, — произнес Фарлав глухо и растерянно, продолжая закрывать лицо руками. — Это я бедный. Я из очень бедной семьи...
— Что? — встревожилась Наина, перестав хныкать. — Как ты сказал? Ты же сказочно богат!
— Я очень бедный, — повторил Фарлав как сомнамбула, глаза его были странными, словно квадратными. — Я нищий. Я ничего не умею. Я никогда не работал и не знаю, как это делается. Меня никогда не любили девушки! Никогда! Я всегда жил с мамой на ее пенсию. — Фарлав схватился за голову и принялся раскачиваться. — Да! Моя мама — учительница русского языка, литературы и психологии. А какие зарплаты у учителей в нашем XXIII веке? Да никакие! Хорошо, хоть я у мамы был единственный сын, и ей не надо было тратиться ни на кого, кроме меня! Нам приходилось жить на ее зарплату в ужасающей бедности! У нас не было даже хозяйственных роботов, всю работу по дому приходилось делать маме! Это было ужасно! Я был самым нищим ребенком во дворе — это меня преследовало с самого детства! У меня были самые плохие игрушки! Мне вечно приходилось донашивать чужую одежду! У меня никогда не было денег на трехмерное кино! Я ни разу не отдыхал на море!
— Боже!!! — заорала Наина, вытаращив глаза так, что они стали напоминать два теннисных мяча. — Я знала, что ты мерзавец и козел, но такого... Такого даже я не могла помыслить!!! Какой негодяй!!! Так ты меня обманул?!! Ты врал, будто богат, клялся, что любишь...
— Люблю!!! — с горячностью вскинулся Фарлав и ударил себя ладонью в грудь. — Клянусь, люблю!!! Но только я люблю себя...
— Мерзавец! Мерзавец! — зарыдала Наина.
Она бросила в Фарлава баллончик, затем графин с водой, затем пульт от кондиционера, а затем с плачем сама кинулась его бить. Фарлав трусливо загораживался от нее, заслонял голову локтями, отталкивал и бегал от нее по всей рубке. А когда Наина повисла на нем, вцепившись в волосы, упал на колени и стал ползать от нее вокруг пилотского кресла. А когда Наина принялась бить его по спине креслом, Фарлав забился в нишу под штурвалом, где блестели золотые педали яхты. И когда он там вдруг нашел закатившийся баллончик, то от отчаяния поднял его и пшикнул в лицо Наине.
Это произвело на нее неожиданно отрезвляющее впечатление. Наина тут же успокоилась, поставила на пол кресло и села в него, закинув ногу на ногу.
— Мерзавец ты... — вздохнула она уже совершенно спокойно и отстраненно. — Я так надеялась все эти восемьдесят лет, что наконец-то найду состоятельное человеческое существо! Я так устала носить этот грим... — Подняв руку, Наина вцепилась себе в лицо и вдруг стянула его как перчатку — к ужасу Фарлава. — Я так устала носить эти корсеты... — проговорила Наина, стягивая с себя платье, из-под которого, как надувные шары тут же полезли зеленые пупырчатые телеса. — Я так устала обманывать, я так устала прятаться, хранить свою честь и день за днем придумывать нескончаемые отговорки для любопытных мужчин... Чтобы не спугнуть того, кто женится на мне и оставит мне наследство... — Наина вздохнула и решительно помотала треугольной жабьей головой. — Я неудачница! Я никогда никого не любила! И с меня хватит! Нагулялась! Теперь хочу лишь одного: настоящей чистой плотской любви! И крепкой семьи! Ты мне подходишь, нищеброд... — Она решительно встала, раскинув препончатые лапы для объятий, и все складки ее зеленого тела снова забурлили и зашевелились как связка воздушных шаров.
— А-а-а-а!!!!!!!!!!! — заорал Фарлав в ужасе. — А-а-а-а-а-а-а!!!!!!!!!!!!!!!!
Его крик был таким громким и пронзительным, в нем было столько боли и отчаяния, что никто не услышал, как на приборной панели раздался голос навигационного автомата. Он произнес без интонаций: «Топливные баки пусты. Производится экстренная посадка на ближайшую... — голос щелкнул и провозгласил: — На ближайший астероид «Никита Коперник». Спасибо, что пользуетесь надежной навигационной системой...»
Система оказалась не такой уж надежной — неловко клюнув кормой, шикарная красная яхта врезалась в серый ноздреватый грунт астероида и пробороздила здоровенную канаву, безбожно сминая себе нос и закрылки, обдирая лак и нано-блестки. Еще долго оседала на поверхность астероида пыль, а внутри помятой исцарапанной яхты раздавались глухие удары и вопли — там шла борьба.