Роман о девочках (сборник)
Шрифт:
P. S. Ты мне все-таки напиши в Алма-Ату, в гостиницу. Я получу.
Лапа! А только что мне привезши снизу письмо от мамы. В нем она пишет много уменьшительных суффиксов, и вообще мне как-то неловко читать ее письма. И еще она пишет, что ты говорила, что по телефону я ни разу не спросил о ребенке. Неправда. А потом ты мне сама рассказала. А потом, я еще как-то не умею выразить все словами и на бумаге. Конечно же, я очень беспокоюсь о нем и люблю, хоть и так мало его видел. И гулять мы с ним будем, и в 4 часа ночи я приходы отменю. А о приезде точно – ничего не могу сказать. Ты же сама знаешь, что за бодяга кино. Я каждый день надоедаю с отъездом, и кто его знает – зачем нас держат. Погода плохая. Съемок нет, и мы сидим без дела из-за какой-то ерундовой сцены.
Лапа! Любимая! Я ужасно скучаю и хочу домой. Теперь вас двое, – и расстояние, и время ощущаются
Но теперь уже недолго.
До свидания, солнышко.
Еще целую вас.
Володя.
5 мая 1963 года,
Алма-Ата – Москва, Л. Абрамовой
Люсик! Хороший мой лапа! Написал я тебе 30-го числа, и ни ответа, ничего. Ты уже должна была 30-го получить, потому что в Москву летел один актер и письмо я отдал ему. Сегодня звонил твоему папе. Он мне все рассказал, какой большой сын и какая ты. Сказал, что ты письма не получала. Ну ладно! Может, он забыл, а может, придет позже. Теперь, что здесь. Жара жуткая. Было у меня 4 съемки. В общем, все не очень плохо, только кругом казахи, солнце и чужие рожи. На студии встретили меня, как будто я главный герой «Казахфильма». Очень приятный сценарист, он же режиссер, Галиев. Он – русский!!! Артистов пока видел не всех, но вроде они тоже ничего. Но зато на площадке – кошмар. Каждый приходит, когда хочет. Снимают максимум 3 дубля, а бывает – один. Казахи-рабочие все время чем-то стучат, а после крика «Мотор» – еще громче. Я тебе написал, что постараюсь вырваться на май, но почему-то не пустили, хотя не работали. Почти весь май провел в горах, т. е. праздник. Поехали выбрать натуру, жили в палатках, где в прошлый приезд. Разговор наш с тобой помню и блюду себя. Теперь главное: папа тебе передаст – я сегодня говорил с директором – завтра решится вопрос о моем приезде. Если будут снимать, чтобы по времени я мог выехать к тебе, то я приеду через 2–4 дня. Очень хочу, лапа, чтобы вышло! Я не очень жалею, что поехал, но очень скучаю, а если так вы все далеко, то еще больше. Значит, завтра все узнаю. Солнышко! Если не выйдет – пиши мне чаще, ты обещала. Каждый день спрашиваю на почте: «Мне есть что-нибудь?» Нет! Настроения никакого.
Люблю тебя, сына, вижу вас во сне все время и думаю. Вот и все.
До свидания, лапа!
Целую крепко.
Большой привет всем.
Володя.
P. S. Это письмо опять рискну передать. Тогда оно у тебя будет завтра.
Ребенка поцелуй за меня и учи его разговаривать. Интересно, что он скажет первое?! Все.
6 мая 1963 года,
Алма-Ата – Москва, Л. Абрамовой
А я, лапик, солнышко мое, опять поторопился. Просто я забыл, что в кино очень много пятниц на одной неделе. Они мне обещали почти точно, а потом кто-то не достал какие-то столы и из-за этого срочно переходят на другой объект, а я в нем занят. И все равно я свободен 4 дня. Не знаю, куда дену время. Хочет режиссер, чтобы я поехал в санаторий Совета Министров работать над ролью… Но все это за свой счет. Я сказал, что я не министр, что беден и пусть министры и едут работать над ролью, а я повременю. Если ты так и не получила первого письма, то не знаешь, что пока ставка моя 16.50, а в месяц 130 р., т. к. договор аккордный и 25% получу только в конце, а артиста Юхана, когда он опять приедет, я буду долго и зло избивать, – зачем он не бросил письмо. Вчера звонил отцу. Он говорит, что ты после праздника не была, но, наверное, потому, <что> ребенку сделали прививки. Лапа! Ты хотя бы звони туда и передавай, если не пишешь. Ладно?
Малыш! А как сын? Мне папа твой рассказал в двух словах, но ты напишешь лучше. Я его целую. И тебя.
Сегодня воскресенье. Первый день пасмурно, но зато душно. А дождя нет. Вместо него – пыль. Во дворе у нас из бассейна выпустили воду, и купаться нельзя. Сижу в гостинице один, только иногда заходят горничные и донимают, чтобы я прописался. А мне неохота, там ведь очередь, там приехали на какое-то секретное совещание чабаны. От них дурно пахнет.
Люсик! Скорее напиши мне письмо и побольше расскажи, и спроси. Я напишу тебе большое письмо. Жду. Целую вас обоих, люблю.
Володя.
Всем привет, как всехнее здоровье, как дедушка, ходит ли моя мама?
12 мая 1963 года,
Алма-Ата – Москва, Л. Абрамовой
Люсик! Хорошая моя лапа! Любимая лапа! Наконец – письмо от тебя, и сразу как-то лучше. Все твои опасения о том, что буду я сидеть без дела, оправдались. Чуть-чуть
Лапа! Ужасно рано просыпаюсь. Сейчас 8 часов, а я уже часа 2 не сплю. Только что дали письмо, и сел писать ответ. Почему-то письмо шло 4 дня. У нас здесь (у нас) 3 дня были грозы. Прямо как в Москве – море разливанное. Если бы не Толя Галиев, умер бы от тоски и от голода. Совсем нет денег. Гостиницу мне не оплачивают полностью, и я доплачиваю рупь с чем-то. Уже много набежало. Лапа! Я не жалуюсь, а просто описываю положение. Солнышко! Я тебя люблю, больше всех. Зачем закармливаешь ребенка? Как он? Чего говорит? Зачем рассказала отцу про куртку? Это они сделали вид, что ничего страшного, а в душе затаили некоторое хамство. Про 23<-е> я не забуду и дам громадную поздравительную телеграмму. Передавай привет всем в любых выражениях. Люсик! Очень скучаю. Пиши, лапа!
Целую, люблю!
А ребенка тоже целую и люблю.
Володя.
<Конец января 1964 года>
Барнаул – Москва, Л. Абрамовой
(Записка)
Люсик! Любимый мой лапик! Я в Барнауле! До сих пор не собрался написать, потому что маршрут только что выяснили!
Сегодня напишу обязательно. Звонил Инне, но тебя уже не застал. Буду звонить еще. Относительно моего приезда – очень хочу, но дорога дорогая – 200 руб., и концерты без меня не могут быть. Буду пытаться. Очень скучаю, Люсенок, а Аркашка мне снится большой, и как будто он разговаривает. Посылка небогатая, там балык и ужасно вкусная китайская икра. Ешьте и вспоминайте мою многострадальную сибирскую и алтайскую жизнь. В Барнауле буду дней 10. Очень беспокоюсь – какие твои дела. Всем передавай громадный привет, целуй Аркашку.
Люблю тебя, сына, все время о вас думаю.
Целую.
Володя.
10 июля 1964 года, Латвия,
Айзкраукле – Москва, Л. Абрамовой
(Почтовая карточка)
Люсенок! Приехали! Потом 60 км на «газике» и – в палатки. Каждая палатка на 2 рыла. Я и рыло Ялович. Правда, я сразу уехал в Ригу (в г. Ригу). Съездил на взморье. Купался, простудился. Погода плохая. Дождь. Хожу в новом свитере и мокну. Сегодня приедут ребята. Будет повеселее. Река за 4 км, столовая за 3 км. Массовые поездки и туда и сюда, и в уборную (7 км). Пока все.
Осмотрюсь и напишу большое письмо. Люсик! Я тебя люблю, целую и ребеночка тоже.
Володя.
13 июля 1964 года, Латвия,
Айзкраукле – Москва, Л. Абрамовой
Люсик! Солнышко! Лапа! Наша таборная жизнь течет нормально. Целый день мужики лежат вверх животами, а бабы ходят и гадают (за деньги), когда будет съемка. Безделье. Вечером – звон гитары молодого черноголового Абдулова Севки и пляски вокруг костра, а потом спим в шатрах-палатках на влажных простынях. Погода только сегодня хорошая, а так – дождь и холодно. Хожу я как герой из «Великолепной семерки» – в джинсах и в американских ботинках, так что выходит очень великолепно. Вчера собрал бутылку земляники (1231 штука), считал и нагибался за каждой ягодкой, а потом с молоком съел. Результат на лицо и на желудок – тяжелая, но скоротечная медвежья болезнь. Хотели разрушить нашу беззаботную жизнь и сегодня назначить съемку, но вдруг кто-то намекнул, что сегодня 13-е число и понедельник. Все забегали и испугались. Так что, если не будет съемок еще два дня, – будет 50% зарплаты. Это плохо. Я живу экономно и не занимаю. У нас четверых общий котел, но я это дело кончаю и из шараги со скандалом выхожу, потому что они все жрут и иногда пьют, и мне выгоды нету.
Вчера комсомольцы ГЭС пригласили нас на «голубой огонек». Я рассказывал, какой я артист, и пел и играл с Яловичем сценку, а потом по микрофону пели американскую бодягу, а труженики плясали твист и махали бедрами. Пахло потом, дымом и похотью. Одна работяга своей мозолистой рукой погладила нашего звукотехника (в прямом смысле погладила), и у того рожа в царапинах. Люсик! Мне здесь скучно! И потом, я беспокоюсь за тебя. Здесь телеграммы приходят через 2 дня, поэтому ты мне пиши или телеграфируй на такой адрес: Латвийская ССР, Огрский район, п/о Айзкраукле, киноэкспедиция – Высоцкому. По прежнему адресу тоже можно, но это дольше.