Роман с демоном
Шрифт:
— Ну… — Вяземская пожала плечами. — Думаю, да.
— Напиши прямо сейчас. И никуда отсюда не выходи — в институте ты в безопасности.
Анна кивнула.
— Я приеду за тобой, как только освобожусь. Дай мне ключи от квартиры и скажи, где лежит загранпаспорт.
— Ты хочешь уехать? — догадалась Вяземская.
— Я хочу увезти тебя, — мягко поправил Александр. — Игры кончились.
45
Самым паршивым в этой ситуации было то, что начальник приказал сдать оружие.
Рюмин
За годы службы пистолет превратился в нечто большее, чем кусок вороненой стали. Безусловно, с ним Рюмин чувствовал себя увереннее, однако не это было главным. Бандит с оружием тоже чувствует себя уверенно, но пистолет, купленный на черном рынке, — просто машинка для убийства и не более того.
Для капитана табельный «Макаров» являлся символом: как для сторожевого пса — ошейник, утыканный острыми шипами. Приятная холодная тяжесть не позволяла Рюмину забыть, что он — страж закона. А закон — такая штука, которую нельзя выразить в чем-то материальном: в рублях, автомобилях или квадратных метрах. Закон требовал служения. Это наполняло жизнь капитана правильным смыслом. Другого смысла, к сожалению, не было.
А теперь, похоже, и этого не осталось. Опер без пистолета — все равно, что священник без креста. Или — пианист без рояля. Ноль. Пустое место. Ничтожество.
Рюмин спустился в оружейку, сдал пистолет, расписался в толстой тетради. Петли сейфа что-то издевательски пропели, лязгнул замок, и… Все. Никогда еще капитан не чувствовал себя таким потерянным и несчастным.
Он поднялся на второй этаж, в лабораторию к Петровскому. Теперь у Рюмина была уйма свободного времени. На самом деле, не уйма — пустота. И ее надо было чем-то заполнить.
В лаборатории, как всегда, было накурено. Джо Коккер пытался расплавить колонки китайской магнитолы. Колонки пока держались.
— Можешь не подавать мне руку, — сказал капитан с порога. — Я — ущербный…
Мужчины обменялись крепким рукопожатием.
— Неважно выглядишь, — заметил Стас.
— Хорошо, что вообще как-то выгляжу, — ответил Рюмин.
— Что собираешься делать?
Новости в здании на Петровке распространялись быстро. Здесь умели работать с информацией — добывать по крупицам и складывать их в цельную картину.
— Напьюсь… — меланхолично сказал капитан.
— А потом?
— Продолжу…
— Что-то мне не нравится твой настрой, — нахмурился криминалист.
— Ты не одинок. Мне тоже.
— Воронцов уже вызывал тебя в кабинет?
— Вызывал? — насторожился Рюмин. — Вызывать можно подозреваемого для допроса, а для дачи свидетельских показаний обычно приглашают… — он пристально посмотрел на Стаса. — Меня готовят к новой роли? Козла отпущения?
— Разве ты еще не прочитал сценарий? Похоже, это не ты, а я буду носить тебе передачки.
— Ты что-то знаешь?
Петровский взял капитана за рукав и подвел поближе
— Говорят, у Рудакова были какие-то доказательства. Он за кем-то следил, но не очень удачно.
— А при чем здесь я?
— У него в кармане лежал твой адрес. Я проверял эту бумажку на наличие отпечатков, следов пота и так далее. Жена вспомнила, что в то утро он взял с собой фотоаппарат. Фотоаппарат нашли. Теперь все ищут пленку, — криминалист выразительно посмотрел на Рюмина. — Но пока безуспешно.
— Далее если найдут, что это им даст?
— Улику. А базу Воронцов подведет, можешь не сомневаться. Мой тебе совет — найди пленку первым. Ты же это умеешь.
— Стас… Ты действительно думаешь, что мне есть, что скрывать? Ты считаешь, что я… Убийца?
Петровский замолчал.
— Я считаю, — сказал он после паузы, — что каждый гражданин имеет право быть убийцей.
Рюмин собирался возразить, но криминалист схватил его за руку и крепко сжал.
— Забудь. Просто найди пленку, и все. Тогда я спокойно лягу в больницу.
Пленка… Она, безусловно, где-то была. Судя по тому, что Воронцов пока не сумел ее найти, разгадка лежала на поверхности. Но где?
Капитан вышел из здания на Петровке, сел в машину и поехал. Без всякой видимой цели — лишь бы подальше от городского управления.
Как ни странно, за рулем лучше думалось. «Восьмерка», в отличие, скажем, от «Мерседеса», не могла ехать сама — ею нужно было управлять. Руки и ноги работали в едином слаженном ритме, отточенные двигательные стереотипы контролировали процесс вождения. Голова при этом оставалась свободной.
Итак, пленка… В квартире Рудакова? Воронцов наверняка обыскал ее вдоль и поперек. Напрасный труд. Там ее не было и быть не могло: Рудаков ведь так и не успел подняться в квартиру, его убили в подземном гараже.
Тогда… В машине? Нет, только не это. Значит, где? В модельном агентстве? Ведь фотоаппарат обнаружили именно там, и он был заряжен — новой, чистой кассетой.
Да, пожалуй. Это уже ближе к истине, но Капитан хорошо знал Воронцова. Человек без фантазии, однако усердный. Он бы сжег модельное агентство к чертовой матери, а потом просеял золу и пепел, но обязательно нашел бы пленку. Пленку…
Внезапно Рюмина осенило. А что, если искать нужно вовсе не ее, а что-то другое? Что?
«Черт! Это же так просто! — подумал капитан. — Неужели…».
Версия нуждалась в проверке. Обязательно. Срочно.
Рюмин припарковал машину на стоянке перед «Моцартом», в Грохольском переулке. Прежде чем остановиться, он внимательно огляделся — автомобилей с голубыми номерами нигде не видно. Значит, можно не опасаться столкнуться с кем-нибудь из опричников Воронцова.